Stephen Leacock - Юмористические рассказы

Вот что мы узнали в Лондоне. Но чайник мы, разу­меется, купили не в Лондоне. Лондон в этом отношении никуда ве годится – так же безнадежен, как и Нью-Йорк. Там просто невозможно купить что-нибудь стоя­щее. Мы выискиваем старинные веши всюду, где только можно, часто в самых захолустных местечках.

Эту маленькую скамеечку для ног мы нашли в ко­ровнике в Лох-Эберлохерти. Фермер пользовался ею при дойке коров. А эти два табурета – разве не пре­лесть? Правда, иметь два одинаковых стула в одной комнате – дурной тон, но эти так восхитительны... Они стояли в крохотном кабачке в Гэлвее. Мы купили их у очаровательного старика ирландца. Он сам признался, что не имеет ни малейшего представления, сколько им лет. Он сказал, что, может быть, их сделали в пятнадца­том веке, а может быть, и нет... Да, кстати, я только что получила от Джейн (от моей сестры Джейн, вы с нею знакомы) письмо, которое страшно взволновало меня. В одной деревушке в Бретани ей попался стол, который, как ей кажется, вполне подойдет для нашей комнаты» где играют в карты. Она пишет, что он совершенно не похож на остальную мебель в этой комнате и, безуслов­но, не предназначается для игры в карты. Но лучше я прочитаю, что она пишет. Вот это место:

«...необыкновенно миленький столик. Вначале у него, наверное, было четыре ножки, но сейчас их две. Мне объяснили, что это удивительная находка. Большин­ство знатоков вынуждено довольствоваться одной. Мне сказали также, что его можно прислонить к стене или подвесить на серебряной цепочке к потолку. В крышке стола не хватает одной доски, но меня уверили, что это ничего не значит, потому что даже в самых лучших экземплярах, сделанных в Бретани, обязательно не хва­тает по крайней мере одной доски».

Это просто сказка!.. Чарлз, я сейчас читала миссис Оверуолд письмо Джейн, в котором она пишет об этом столе из Бретани. Как ты думаешь, не послать ли нам телеграмму, чтобы оставить стол за собой? Ну, конеч­но же, конечно. Да, Чарлз! Спроси, за сколько они со­гласны отломать еще одну ножку. А теперь, моя милая, выпейте чаю. Он вам понравится: мне высылают особый сорт – «о чушь», очень старинный китайский чай. Его выдерживают в бочках из-под нефти, пока он не начнет гнить. Надеюсь, он вам понравится.

Миссис Изи входит в комнату и видит, что ее ждет приятельница.

– Ах, Мэри, дорогая моя, извините, я совсем без сил... Марта! Заприте, пожалуйста, дверь на цепочку... Надеюсь, я не заставила вас ждать слишком долго? Как, целых двадцать минут? Боже, какой ужас! Если бы вы знали, что я пережила! Я совершенно вымотана, но я должна вам все рассказать. Минуточку, только по­звоню Марте и прикажу ей приготовить коктейль. Вы не откажетесь выпить со мной? Марта, приготовьте два коктейля.,, нет, четыре... или нет... (кричит вдогонку) Марта, шесть коктейлей! Мне необходимо поддержать себя, дорогая моя. Я ужасно взвинчена.

Мне только что предсказали мою судьбу. Нет, я не то хочу сказать: мне только что прочли мой гороскоп. Простите, одышка мешает мне говорить – это от воз­буждения. Мэри, дорогая, я должна вам все рассказать: я не в силах это скрывать. Вообразите, меня хотят по­хитить! Да, да, похитить. Это может произойти здесь, сейчас, в любую минуту! Марта, дверь на цепочке? Ни­кому не открывать...

О, слава богу, вот и коктейль – извините, я выпью свой бокал сразу. (Пьет.) Вот теперь мне лучше: коктейль очень успокаивает, не правда, ли? Пожалуй, я вы­пью еще. Вот как, моя дорогая! (Покорно.) Меня могут похитить в любую минуту.

Миссис Браун? Нет, я это узнала совсем не от нее. О боже мой, конечно, нет! Неужели вы думаете, что я была у миссис Бразн или у кого-нибудь в этом роде?.. Конечно, я не хочу сказать о ней ничего дурного: мис­сис Браун – славная старушка, и я не раз бывала у нее. Прошлой зимой я заходила к ней чуть ли не каждую неделю. Но за все это время она мне решительно ничего не предсказала, а если и предсказала – то все такое обыкновенное.

Она предсказала, правда, что Генри будет жить до девяноста лет. Что ж, очень хорошо! Надеюсь, так оно и будет. Мой Генри, во всяком случае, ничуть не хуже других мужей. Но почему девяносто? В конце концов, мы платим деньги не за то, чтобы выслушивать всякие пустяки. Правда, она еще предсказала, что на пасхаль­ные каникулы мы поедем на Бермудские острова, но уже после того, как об этом писалось в газетах.

Но этот... (таинственным шепотом) совершенно в другом роде. Он не просто предсказатель. Он йог, про­рицатель, а это совсем, совсем другое. Его зовут ми­стер Йахи-Бахи, и он парс. Вы знаете, что такое парс? Это вроде индуса, только выше. Вы слышали, что все индусы делятся на касты? Если принадлежишь к низ­шей касте, то ты должен питаться одними отбросами и нельзя ни с кем разговаривать; потом идет страшно мно­го всяких там промежуточных каст – им нужно быть вегетарианцами и поклоняться коровам. Я знаю об Индии решительно все: мы с Генри были в кругосвет­ном путешествии и целый день провели в Бомбее, к тому же вместе с нами путешествовал один китаец, мистер О Ху. Вполне приличный человек: он четыре месяца проучился у нас в Гарвардском университете. Он расска­зал нам все об индуизме и объяснил, почему эта рели­гия выше христианства.

Вот откуда я знаю о кастах, а мистер Йахи-Бахи принадлежит к самой высокой касте. Йоги не едят, не разговаривают – они только созерцают... Спасибо, Марта, поставьте эти коктейли рядом с теми. Кажется, не слишком крепкий? (Пьет.) О боже мой! Мне необхо­димо подкрепиться. Да, о чем это я говорила?.. Поду­майте только – до приезда сюда мистер Йахи-Бахи це­лый месяц просидел на столбе в одной набедренной по­вязке. И все это время он созерцал. А ведь кругом тучи мух!

После этого он приехал сюда (когда точно, не знаю) и начал составлять гороскопы – вот как это называется. Мэри, они все сбываются! Знаете, однажды он ска­зал миссис Фейс, что ее ждет страшное несчастье, и представьте – не прошло и месяца, как от нее ушел шофер; а миссис Голл он сообщил, что ее младшего сына – знаете, того, который в колледже, – подстере­гает рок, и так и случилось: в конце семестра его иск­лючили за пьянство.

О, это просто удивительный йог! И вы знаете, моя милая, он не берет денег! Он их презирает. Это пер­вое, что вам сообщают о Йахи-Бахи. Конечно, можно предложить ему деньги в знак внимания, но он не при­мет их. Для него деньги все равно что пыль. У него же нет никаких расходов: ведь созерцание ничего не стоит. Вот потому-то так трудно добиться, у него приема. Мне пришлось ужасно долго ждать. Понимаете, я не могла узнать свою судьбу – по-настоящему это назы­вается получить откровение, так вот, я не могла полу­чить откровение, пока я не подготовилась, – это входит в систему.