Игорь Губерман - О выпивке, о Боге, о любви

Как жаль, что из-за гонора, и лени,
и холода, гордыней подогретого,
мы часто не вставали на колени
и женщину теряли из-за этого.

Приснилась мне юность отпетая,
приятели – мусор эпохи —
и юная дева, одетая
в одни лишь любовные вздохи.

Не всуе жизнь моя текла —
мне стало вовремя известно,
что для душевного тепла
должны два тела спать совместно.

Любым любовным совмещениям
даны и дух, и содержание,
и к сексуальным извращениям
я отношу лишь воздержание.

В те благословенные года
жили неразборчиво и шало,
с пылкостью любили мы тогда
всё, что шевелилось и дышало.

Даже тех я любить был не прочь,
на кого посмотреть без смущения
можно только в безлунную ночь
при отсутствии освещения.

Она была задумчива, бледна,
и волосы текли, как тёмный шёлк;
со мной она была так холодна,
что я оттуда с насморком ушёл.

Красотки в жизни лишь одно
всегда считали унижением:
когда мужчины к ним давно
не лезли с гнусным предложением.

С таинственной женской натурой
не справиться мысли сухой,
но дама с хорошей фигурой —
понятней, чем дама с плохой.

Теряешь разум, девку встретив,
и увлекаешься познанием;
что от любви бывают дети,
соображаешь с опозданием.

В моей судьбе мелькнула ты,
как воспалённое видение,
как тень обманутой мечты,
как мимолётное введение.

Чтобы мерцал души кристалл
огнём и драмой,
беседы я предпочитал
с одетой дамой.
Поскольку женщина нагая —
уже другая.

Волнуя разум, льёт луна
свет мироздания таинственный,
и лишь философа жена
спокойно спит в обнимку с истиной.

Если дама в гневе и обиде
на коварных пакостниц и сучек
плачет, на холодном камне сидя, —
у неё не будет даже внучек.

Вселяются души умерших людей
в родившихся, к ним непричастных,
и души монахинь, попавши в блядей,
замужеством сушат несчастных.

Вон дама вся дымится от затей —
она не ищет выгод или власти,
а просто изливает на людей
запасы невостребованной страсти.

Я знание собрал из ветхих книг
(поэтому чуть пыльное оно),
а в женскую натуру я проник
в часы, когда читать уже темно.

Обманчив женский внешний вид,
поскольку в нежной плоти хрупкой
натура женская таит
единство арфы с мясорубкой.

Во сне пришла ко мне намедни
соседка юная нагая;
ты наяву приди, не медли,
не то приснится мне другая.

Дуэт любви – два слитных соло,
и в этой песне интересной
девица пряного посола
вокально выше девы пресной.

Как женской прелести пример,
в её глазах такой интим,
как будто где-то вставлен хер
и ей отрадно ощутим.

Всё, что женщине делать негоже,
можно выразить кратко и просто:
не ложись на прохвостово ложе,
бабу портит объятье прохвоста.

Когда года, как ловкий вор,
уносят пыл из наших чресел,
в постели с дамой разговор
нам делается интересен.

Всегда готов я в новый путь,
на лёгкий свет надежды шалой
найти отзывчивую грудь
и к ней прильнуть душой усталой.

Есть явное птичье в супружеской речи
звучание чувств обнажённых:
воркуют, курлычут, кукуют, щебечут,
кудахчут и крякают жены.

Про то, как друг на друга поглядели,
пока забудь —
мир тесен, повстречаемся в постели
когда-нибудь.

У той – глаза, у этой – дивный стан,
а та была гурман любовной позы,
и тихо прошептал старик Натан:
«Как хороши, как свежи были Розы!»

А жаль, что жизнь без репетиций
течёт единожды сквозь факт:
сегодня я с одной певицей
сыграл бы лучше первый акт.

Когда к нам дама на кровать
сама сигает в чём придётся,
нам не дано предугадать,
во что нам это обойдётся.

Когда я не спешу залечь с девицей,
себя я ощущаю с умилением
хранителем возвышенных традиций,
забытых торопливым поколением.

Забав имел я в молодости массу,
в несчётных интерьерах и пейзажах
на девок я смотрел, как вор – на кассу,
и кассы соучаствовали в кражах.

Когда ещё я мог и успевал
иметь биографические факты,
я с дамами охотно затевал
поверхностно-интимные контакты.

В разъездах, путешествиях, кочевьях
я часто предавался сладкой неге;
на генеалогических деревьях
на многих могут быть мои побеги.

Меж волнами любовного прилива
в наплыве нежных чувств изнемогая,
вдруг делается женщина болтлива,
как будто проглотила попугая.

Наука описала мир как данность,
на всём теперь названия прибиты,
и прячется за словом «полигамность»
тот факт, что мы ужасно блядовиты.

Спектаклей на веку моём не густо,
зато, насколько в жизни было сил,
я жрицам театрального искусства
себя охотно в жертву приносил.

Молит Бога, потупясь немного,
о любви молодая вдовица;
зря, бедняжка, тревожишь ты Бога,
с этим лучше ко мне обратиться.

Не знаю выше интереса,
чем вечных слов исполнить гамму
и вывести на путь прогресса
замшело нравственную даму.

В дела интимные, двуспальные
партийный дух закрался тоже;
есть дамы столь принципиальные,
что со врага берут дороже.

Петух ведёт себя павлином,
от индюка в нём дух и спесь,
он как орёл с умом куриным,
но куры любят эту смесь.

Подушку мнёт во мраке ночи,
вертясь, как зяблик на суку,
и замуж выплеснуться хочет
девица в собственном соку.

Какие дамы нам не раз
шептали: «Дорогой!
Конечно, да! Но не сейчас,
не здесь и не с тобой!»