Игорь Губерман - Закатные гарики (сборник)

тот о ней достовернее судит:

раньше было значительно хуже,

но значительно лучше, чем будет.

746

Томит бессонница. Уснуть бы

и до утра не просыпаться;

а мирового духа судьбы —

мне вовсе по хую, признаться.

747

Порою мне ужасно жалко,

что льется мимо звон монет;

есть ум, энергия, смекалка,

но между ними связи нет.

748

На кривой не объедешь кобыле

некий дух, что везде неспроста:

есть поэзия – музы там были,

но интимные мыли места.

749

После юных творческих метаний

денежным тузом бедняга стал;

призраки несбывшихся мечтаний

часто воплощаются в металл.

750

Ясен дух мой, и радость чиста,

снова жить я хочу и готов,

если текст мой выходит в места,

где чужих я не вижу следов.

751

Книжек ветхих любезно мне чтение,

шел по жизни путем я проторенным,

даже девкам весь век предпочтение

отдавал я уже откупоренным.

752

Творцы различаются в мире растленном

не только душевным накалом,

но службой убийцам, но службой гиенам,

а те, кто помельче, – шакалам.

753

Не ждешь, а из-за кромки горизонта —

играющей судьбы заначка свежая —

тебе навстречу нимфа, амазонка,

наяда или просто блядь проезжая.

754

Меня оттуда съехать попросили,

но я – сосуд российского сознания

и часто вспоминаю о России,

намазывая маслом хлеб изгнания.

755

К любому подлому подвоху

идя с раскрытыми глазами,

Россия в новую эпоху

вошла со старыми козлами.

756

Люблю я этот мир порочный,

хотя вполне готов к тому,

что некто в некий час урочный

погасит свет и включит тьму.

757

Все, что хочешь, отыщется тут —

вонь помоев и запахи вечности,

на обочинах жизни растут

голубые фиалки беспечности.

758

Ни с кем не успевая поделиться,

я часто оборачиваюсь вслед:

любовь на окружающие лица

бросает мимоходом легкий свет.

759

Можно очень дикими согреться

мыслями, короткими, как искра:

если так разрывно колет сердце —

значит, я умру легко и быстро.

760

Я не был ни настырен, ни назойлив,

я свято блюл достоинство и честь:

глаза и уши зала намозолив,

я тихо плелся выпить и поесть.

761

Я не люблю азарт гадания,

потом печаль, что ждал вотще,

грядет лишь то без опоздания,

о чем не думал вообще.

762

Все грязное, больное и гнилое,

что в рабстве родилось от унижения,

сегодня распустилось в удалое

гуляние российского брожения.

763

Я безрадостный слышу мотив,

у меня обольщения нет,

ибо серость, сольясь в коллектив,

обретает коричневый цвет.

764

Прикинутого фраера типаж

повсюду украшает наш пейзаж,

он даже если только в неглиже,

то яйца у него – от Фаберже.

765

Да, уже мы скоро все там

соберемся, милый мой,

интересно только – светом

или гнилостью и тьмой?

766

Грустно щиплет все живое

личную струну,

даже ночью каждый воет

на свою луну.

767

Куча у меня в моем дому

собрано различного всего,

многое – бесценно, потому

что совсем не стоит ничего.

768

Ползет мой текст весьма порой со скрипом,

корявый от избытка низкой прозы;

Бог даст, я напишу уже постскриптум:

жалею, что сбылись мои прогнозы.

769

Небо медлит, если даже благосклонно,

и не надо ждать от засухи дождя,

справедливость торжествует неуклонно,

просто пару поколений погодя.

770

Всегда одним и тем же знаменит:

плетя с евреем рядом жизни кружево,

еврея не любил антисемит

сильнее, чем еврей того заслуживал.

771

Из беды, из несчастья, из горя

выходя (тьфу-тьфу-тьфу) невредим,

обретаешь повадку изгоя,

а чуть позже – становишься им.

772

Душа, устремляясь в гастроль

к родившейся плоти намеченной,

порой попадает на роль,

где стать суждено искалеченной.

773

Дешевыми дымили папиросами,

Вольтерами себя не объявляли,

но в женщине с культурными запросами

немедля и легко их утоляли.

774

Среди всемирного банкротства

любых высоких слов и фраз

родство душевного сиротства

любовью связывает нас.

775

Коварство, вероломство и корысть

игру свою ловчат настолько точно,

что глотку нынче могут перегрызть

без боли, анонимно и заочно.

776

Разум по ночам – в коротком отпуске,

именно отсюда наши отпрыски,

и текут потоки малолеток —

следствие непринятых таблеток.

777

Попавши в сочетание случайное,

слова имеют свойство обрести

внезапное согласное звучание

у смысла в собирающей горсти.

778

Во мне видна уже до дна

ума канистра;

не бойся старости, она

проходит быстро.

779

Когда к какой-нибудь давалке

я устремляю взор непраздный,

эфир, ласкающий фиалки,

в тот миг меня грубей гораздо.

780

Ни в чем и никому не подражатель,

не сын и не питомец горных высей,

по духу я скорее содержатель

притона беглых слов и блудных мыслей.

781

Сноровка ослабла, похвастаться нечем,

я выпить могу очень мало за вечер,

и тяжко настолько в душе с бодуна,

как будто я на хуй послал колдуна.

782

Наследье рабских лет весьма типично:

сноровка в разбегании по норам,

отвычка рисковать, решая лично,

и навык петь согласным подлым хором.

783

Ткань жизни сожжена почти дотла,

в душе и на гортани – привкус терпкий,

уже меня великие дела

не ждут, а если ждут, пускай потерпят.

784

Блаженны те, кто не галдя,

но собственным трудом

из ветра, света и дождя

себе возводят дом.

785

У мудрых дев – поплоше лица

и вся фигуристость – не броская,

а крутозадая девица

зато умом обычно плоская.

786

Кичлив и шумен, мир огромный

на страшный сон порой похож,

я рад, что в угол мой укромный

он даже запахом не вхож.

787

С подонством, пакостью и хамством

по пьесе видясь в каждом акте,

я все же с дьявольским упрямством

храню свой ангельский характер.

788

День за день устает и, вечерея,

он сумеркам приносит теплоту

печально умудренного еврея,

готового к уходу в темноту.

789

Загадка, заключенная в секрете,

жужжит во мне, как дикая пчела:

зачем-то лишь у нас на белом свете

сегодня наступает со вчера.

790

Я с утра томлюсь в неясной панике,

маясь от тоски и беспокойства —

словно засорилось что-то в кранике,

капающем сок самодовольства.

791

Приличий зоркие блюстители,

цензуры нравов почитатели —

мои первейшие хулители,

мои заядлые читатели.

792

Вокруг супружеской кровати —

не зря мы брак боготворим —

витает Божьей благодати

вполне достаточно троим.