Пиня Копман - Байки негевского бабайки. Том1

ни захватчика, ни лиходея.

Ты на троне в короне железной сидишь

о заботах народных радея.

Пусть полны сундуки, не изгонишь тоски

сердце словно зажато в горсти.

Хоть багаты палаты, без женской руки

разве можно покой обрести?

Ты скорбишь об одном, что слабеет геном,

вырождается племя людское

И хватаешь ты баб. Чтоб геном не ослаб,

даришь им свое семя мужское.

Но покой не найти от зари до зари

и не тешат комфорт и уют:

Прут без спроса в палаццо твой богатыри

и по яйцам безжалостно бьют.

Змей Горыныч

Небо мне словно мать. В облаках благодать

Воздух пьян, так что хоть не дыши

Приземлённые люди! Вам ввек не понять

Упоений летучей души.

Что орёте да мечете стрелы в меня?

Не со мною идти вам на рать

Есть могучие крылья и сила огня

чтоб назойливых мошек сжигать.

И зачем нарушать ввечеру тишину,

сыпать сулицы, рвать тетивЫ

Я и взял-то всего коровёнку одну…

По одной да на три головы.

Ну голодный я был, попросить позабыл.

Да гореть вам за жадность в огне!

И плевать мне огнём на ваш воинский пыл.

Только вечер испортили мне.

Не полезу я боле на ваш огород

Всё равно там лишь копоть и дым.

Мы, рептилии, гордый, свободный народ.

И летаем везде, где хотим!

Баба Яга

Ты стоишь у испорченных душ на пути

и огонь твой горит день и ночь.

Сердце сжато в горсти, ты не можешь уйти,

хоть кому-то ты можешь помочь.

Мы не строим мосты, забываем мечты

доброту умножаем на ноль.

Почему в нашем мире полно черноты?

почему в нём то злоба, то боль?

Таково бытиё! Пусть кричит вороньё.

Если ты благороден и смел

будешь, зубы сцепив, делать дело своё,

избавляя наш мир от плевел.

Пусть растит молодежь в душах подлость и ложь

не достигнет она ни фига.

Ты мальца украдёшь, и в печи запечёшь.

Тяжек путь твой, бабуля Яга!

ПРАЗДНИК

Не все, быть может, знают

мне ведомо точь-в-точь:

ночь перед Первомаем -

Вальпургиева ночь.

Замечется в испуге

в постелях детвора

А нечисть всей округи

вдруг слышит зов:"Пора!"

Летят где бес со свистом,

где ведьмы на чертях

Сегодня пир нечистый

у Дьявола в гостях.

А над горою лысой

летают колдуны

и туча черной крысой

сгрызает сыр луны.

Жрут мясо, кости гложут

и скачут во всю мочь.

Такая вот, быть может,

Вальпугиева ночь.

1.19 Победа света над тьмой

Все это было ужасно давно,

не было даже ТиВи и кино,

и вечерами во всех казино

сэры рубились на ф-но в домино.

В маленьком домике маленький гном

пил из бокала вино под окном.

И невзначай подавился вином

в маленьком домике маленький гном.

Мухи роями слетались в окно

словно давно знали все эту но-

вость. Очевидцы сошлись на одном:

гном был на запах изрядным г-ном.

Под клекотанье людских пересуд

с гномиком домик в некрополь несут.

Окна и двери забиты доской

каркают с кровли вороны с тоской.

Может быть дни, или годы прошли

маленький зомби восстал из земли.

Видом ужасен стал маленький гном.

Пах, почему-то, как прежде г-ном.

Гном и при жизни-то был аморал,

песни без голоса-слуха орал,

А как подгнил, да как стал зомбаком

вовсе несдержанным стал языком.

Ночью, влюбленных гоняя взашей,

тайно он мату учил малышей.

Кладбище пользуя как кинозал,

много пикантных вещей показал.

Кошек царапал, облаял собак,

байкеру пальцем пробил бензобак,

Бабушку, что продавала цветы

он зазывал на свиданье в кусты,

и на заборе, твердила молва,

мелом писал он плохие слова.

Ночью прохожим пугалки шептал,

Вот, наконец, всю округу ДОСТАЛ.

И приходила священников рать

нечисть обратно в могилу загнать.

Поп православный и пастор-баптист,

коэн, диакон, и так адвентист,

гуру индийский, какой-то шаман,

всех их за деньги собрался шалман.

Пели, кадили, плясали они,

знаки чертили и ночи, и дни.

Книги читали, а зомби-нахал

крыл их по маме и не затихал.

Длилось так многое множество лет.

Вдруг измышлен электрический свет!

Лампы, столбов-фонарей целый лес.

Зомби от ужаса в землю залез!

И ПРОСВЕЩЕНЬЕ (спасибо ему!)

так победило извечную ТЬМУ.

1.20 Соловей разбойник

Кто не знает- пусть не лает:

В стародавние лета

Русь была совсем иная –

Благодатна и свята:

Волки в елках, лисы в норах,

Хоть в бутик не заходи.

Рыба в реках и озерах.

Хочешь жрать, – иди уди.

А уж репа в самом деле

Удавалась хоть куда.

Вот ее одну и ели

Все голодные года.

Деток в хате было много

(благо – Интернета нет)

И за то любили Бога

Что чума лишь раз в пять лет.

Да ходили табунами

По Руси богатыри.

Прокормить их, между нами,

Трудно, прах их всех дери.

И хотя вражина лютый

Лез со всех концов земли

Но единственной валютой

Были царские рубли.

Жил намного интересней,

Содержательней народ

А в деревнях пели песни

И водили хоровод.

И на печку бабка с дедкой

Стлали враз по пять перин.

Мясо, правда, ели редко.

Но ведь в ем холестерин.

Жисть была совсем простая

И заместо всех машин

В море – рыбка золотая,

В речке – щука, в лампе – джин.

Колобок лежал на блюде

И железо ело ржу.

Про то время, добры люди

Вам всю правду расскажу.

На неведомых дорожках

Как-то Леший с бабкой Ёжкой

Куролесили немножко,

Дринкали вино.

И вовсю нечиста сила

В чаще леса их носила.

Что еще меж ними было

Толковать грешно.

Плодовита их порода,

И прошло чуть мене года

родила Яга урода, -

Ухи, – что лопух,

Тело хило, голос звонок

А заместо волосенок

Перышки и пух.

Рос ребенок в гуще леса,

Но не раз из интереса

Про него писала пресса

Мол, растет мутант:

Голосок в четыре года

Что гудок у парохода, -

Йоперный диска'нт!

А прошло еще три лета

И пошел слушок по свету

Что припевки да куплеты

Все, что мы поем,

Так поет уродец гадкий,

Что не жалко шоколадки.

Стали звать его украдкой

«нашим соловьем»

А потом возникли слухи:

Мол, в своем развратном духе

Много девок лопоухих,

Сбившихся с пути

Этот тип неблагородный

Без согласья мамы родной

Приобщил к любви свободной,

Мать его итти!

Братья девок всем народом

Кто пешком, кто на подводах,

В лес пошли учить урода:

Был народ сердит.

Все вернулись с битой мордой.

С той поры он звался гордо:

Соловей-бандит.

И, особенно не споря

Пообвыкли люди вскоре

К порожденью тьмы..

Ведь напасти и покруче

Зачастую массы мучат

Терпеливы мы.

Бают, что, ворча для вида,

Люди не были в обиде,

Их не мучил стресс.

И, погожею порою