Пиня Копман - Байки негевского бабайки. Том1

мочит бледного гринго.

Есть у гринги монеты,

есть с таможни бумага,

только нету мачете.

Не запасся, бедняга.

И загнется без звука,

и погибнет без славы.

Будет гринге наука -

чтоб не лез нахаляву.

А у мачи нет силы,

а у мачи нет духу.

Мача выпил текилы

(я ж сказал – бормотуха).

А могло получиться

так красиво у гада…

Если хочешь мочиться -

пить текилы не надо!

А как снова напьется

так откинет ботинки.

Тяжело им живется

в мексиканской глубинке!

1.23 Поэмочка о завтраке

«Не наедайся!», – учат нас со школы.

А я не верю в таинства диет.

И мне всегда милей толстяк веселый,

Чем все вокруг ругающий аскет.

Ем для души. Не бегаю с испугом

То к зеркалу в комоде, то к весам.

Обед делю, когда возможно, с другом.

Но завтрак есть предпочитаю сам.

Хорош обед в прокуренной шашлычной,

И ужин при свечах – высокий класс.

Но завтрак – это так интимно – лично!

О завтраке и будет мой рассказ.

Рецептов сто (а может, даже тыщу)

Вы в книгах прочитаете в тоске.

А я люблю совсем простую пищу

(и вилку в правой я держу руке).

В рабочий день, не скрою, завтрак скучен.

Священнодействовать в рабочий день – смешно.

Суббота. Утро. Телефон отключен.

И воробьи чирикают в окно.

Приемник чуть мурлычет звуки блюза

Весь мир в покой и благость погружен.

Аминь! Аминь Советскому Союзу!

Я завтракаю так с его времен.

Готовлю. Запах проникает в вены,

И будет дрожь, как дуло у виска,

И завтрак возникает постепенно

Как храм из куч щебенки и песка.

Картошечка, варенная, в мундире.

Хоть жаренная тоже хороша.

Не будь картошки в нашем бренном мире,

Он, право бы, не стоил ни шиша.

Я режу лук. Его душа сырая

Всю мировую горечь вобрала

И я слезами душу отмываю

От всех пороков, черствости и зла.

А если этот лук ядреный очень

(Купить болгарский можно не везде)

его мы предварительно отмочим

в чуть сладковатой уксусной воде.

Соления (из банки, не из бочки)

Селедочка в кусочках (пара штук),

Опята, или белые грибочки.

К ним уксус, и еще, конечно, лук.

И то, что не меняется нимало,

хотя я не сторонник жестких схем:

нарезанное очень тонко сало

(еврей во мне молчит, когда я ем).

О вкусах я, конечно же, не спорю.

И пьянства вред известен мне сполна.

Пить не люблю ни с радости, ни с горя.

Но водка на столе стоять должна!

Чем запивать? В ближайшем гастрономе

Найдется масса соков, вод и вин.

Но я на завтрак выберу Боржоми:

В него не добавляют анилин.

И пусть мой пафос не звучит фальшиво

(я знаю: повод к шуткам подаю)

но никогда не пью на завтрак пива

(Хотя в обед или на ужин – пью).

Эксперимент в еде, замечу, кстати,

Мне не претит, ведь в целом я не трус.

Но что-то извращенное в салате

Где овощ свой родной теряет вкус.

Уж ежли любопытство не погасло

Я заверяю вас без всяких «но»,

Что помидор с лучком и постным маслом

К картошке будет самое оно.

Рассказывают (это быль иль небыль?)

Что хлеб к столу не нужно подавать,

Что где-то стало модно есть без хлеба.

Мне на такую моду наплевать.

И у меня под нож идут покорно

Батон, или французской булки кус,

И мой любимый Бородинский черный.

Без них мой завтрак потеряет вкус.

И о десерте: на сегодня в моде

Йогурты, сливки с кремом или мусс.

И можно апельсины (по погоде).

Но летом я, конечно, ем арбуз.

Чуть охлажденный, этот самый «ягод»

Прекрасен сам собою, без затей.

И я б его наелся впрок хоть на год.

Он лучше всяких «баночных» сластей.

Но вот слетает шелуха с картошки,

Вот уксус подливается к грибам,

И рюмка, запотев на тонкой ножке,

Ждет приглашенья вознестись к губам.

Часы бьют девять, время «Ч» подперло,

Я руку протянул вперед и вот:

Немиров льется, согревая горло,

Чтоб приготовить к пище пищевод.

Да, кайф ловлю! Полезно кушать сытно.

Любители диет безбожно врут.

И если Вам хоть чуточку завидно

То, видно, я не зря писал сей труд.

Я Вас веду к заветному итогу.

Рецепт от Пини (подпись и печать):

Хотите – ешьте мало или много,

Но только с аппетитом, ради Бога!

От жизни нужно радость получать!

1.24 Эволюция бывает разная

Где-то за Альфой Центавра,

без революций и смут,

скромно живут людозавры.

Очень подолгу живут.

Для заполненья досуга

(длится он тысячи лет)

яйца крадут друг у друга:

очень уж любят омлет.

Были они эрудиты,

старец любой и юнец.

Только давно позабыты

все их науки вконец.

Бродят где пары, где стаи,

бедра прикрывши едва.

Книжек они не читают,

все позабыли слова.

Ход эволюции квёлый,

явно достигший венца,

до совершенства довёл им

методы кражи яйца.

Люди! Примите на веру

и запишите в тетрадь,

что с людозавров примера

вам бы не стоило брать!

1.25 Наставления оптимисту

Не сдайся пессимизму

в эпоху перемен!

Есть польза организму:

ты станешь супермен,

а может супервумен,

а может супергёл.

Но будь благоразумен

и не меняй свой пол.

И не меняй диету

волосьев цвет и грудь

дабы иммунитету

не повредить ничуть.

Ни в чем, скажу короче,

себе не измени

ни в утра и не в ночи,

ни в вечера, ни в дни.

Пускай грозит нечисто

тот вирус, пресловут,

но только оптимисты

его переживут.

Эпоха Водолея -

то вирус, то война

но были и пошлее

(поверь мне!), времена.

И вирус был покруче

и войны пострашней

Так не наделай кучу!

Не трусь! Не цепеней!

Иди путём тернистым

"вперёд и вверх, а там…"

почиешь оптимистом

годам к четыремстам.

И над твоей могилой,

создав мемориал,

напишут: "Был чудилой

но верил в идеал"

1.26 О пении

С детства жил я в горе и печали.

Прочим людям с песней жить легко,

мне же петь жестоко запрещали.

И ведь что причиной называли?

У соседок кисло молоко.

Прям в грудях, мол, кисло молоко.

Изредка ходил попеть на речку

(я ведь, как назло, попеть любил).

Так в соседней церкви гасли свечки,

из загона вырвались овечки,

в речке щуки зарывались в ил.

Сом огромный кверху брюхом всплыл.

Юность всю провел я одиноким.

Раз в общаге, сочинив стишок

спел его девчонкам синеоким.

Их как будто всех пришибло током.

Трое не успели на горшок.

Врач потом сказал: «Культурный шок»

С той поры (давно) меня невольно

слушают шакал и дикобраз

Петь хожу в пустыню, на приволье.

И когда зовут меня в застолье,

зубы крепко сжав, шепчу отказ:

мол, спою, но лишь не в этот раз

И живу не шатко и не валко,

усмиряя пыл своих страстей.

Вслух не стану петь, хоть из-под палки.