Юрий Викторов - Вы у меня посмеётесь!

Но тётки – это сверхоружье,

А секс – суровый абордаж!

Они ведь так тебя закружат,

Что маму рОдную продашь.

И, таки, вызнала Далила

Про шевелюрный эксклюзив,

И всю причёску удалила,

Самсона сексом утомив.

Ура, ура!!! Филистимляне

Примерно месяца так три

Глумились всячески по пьяни

От вечера и до зари.

Страна победу отмечала,

Но позабыли все о том,

Что волос-то растёт помалу

И прибывает сила в нём.

Ну и, естественно, расплата -

Герой, собрав остатки сил,

Собою развалил палаты

И всех врагов похоронил !

Вот так погиб он. Из-за бабы.

А мог бы сделать – ого-го!

Ведь человек с таким масштабом

Он может многое чего…

Он мог бы запендюрить башню

Иль под фундамент котлован,

Когда б не тратил сил на шашни

И не был постоянно пьян…

А также помнил бы исконный

Завет с табличкой на стене -

«Болтун – находка для шпиона,

И наказание стране!»

Конечно, тяжело сдержаться,

Хоть ты еврей и хоть араб,

Когда вино и рядом цаца -

Мужик он против бабы слаб…

И чтоб не получить подлянку,

В расцвете лет лишившись сил,

Завязывай, товарищ, с пьянкой,

Женись и никаких «Далил»!

Давид и Голиаф

Обнаглели раз филистимляне

И полезли на израильтян,

Потому что вырос в ихнем стане

Очень страшно сильный великан.

Ростом метра три(*), в плечах огромный… ( *шесть локтей=2,89м)

Голиафом звали силача.

На него и посмотреть – то стрёмно,

А не то что рубануть сплеча!

И вот вышел он весь в медных латах

И, всем видом нагоняя жуть,

Сорок дней ругал отборным матом

Всех израильтян и весь их путь.

Враг почти морально уничтожен,

Потому как не имел в войсках

Никого, кто б мог, хоть с волей Божьей,

Победить такого мужика…

Понеслась молва по Иудее,

Что кранты евреям и позор…

Но, такИ, всё ж родилась идея

За сопротивленье и отпор!

Выступил пацан, пастух овечий,

Будущий герой страны Давид:

-«Ша, евреи! »..Типа, мол, не вечер,

И не надо делать бледный вид!

Сам- то он был тоже не из хилых -

Волкам и медведям пасти драл,

Но, конечно, не со страшной силой,

Потому как вовсе не амбал.

Вот пришёл он в штаб :– «Ну, какбы, здрасьте!

Так и так, короче говоря,

Я уже готов принять напасти,

Типа, жизнь отдам, мол, за царя!

Только чтобы дочку мне и должность

При дворе, вы уловили нить?

Потому что ваш клиент – он сложный

И его не просто замочить.»

Царь, хоть и еврей, не торговался,

Быстренько махнули за успех…

От оружья парень отказался,

Вызвав удивление у всех.

Но Давид дурак был только с виду,

А на самом деле вовсе нет -

Потому что были у Давида

Камни и праща немало лет.

Вышел он и чтоб не канителить,

Повертев чуть-чуть пращу в руке,

Засандалил бульником прицельно

Прямо Голиафу по башке!

Тот, согласно физики ученью,

(Хоть тогда его никто не знал),

Повстречавшись с массой с ускореньем,

Перестав ругаться, дуба дал!

Ну и по тогдашнему обычью

Без башки остался он, увы,

Потому как раньше неприлично

Было не усечь врагу главы…

Так Давид повергнул Голиафа,

Получив за это дочь царя,

Должность при дворе и титул графа,

Ну и славу сверхбогатыря!

И чему нас учат эти штуки

С камешком и простенькой пращой?

Первое – кто супротив науки -

Без башки останется любой!

И второе – пусть ты мал фигурой,

Но пришёл, злодея истребя, -

Наваяют про тебя скульптуры

И картин напишут про тебя!

И ещё есть важное, ребята…

Кто читал внимательно стишок -

Тот поймёт, что выражаться матом

Неприлично и нехорошо…

Чтоб я так жил!

Проживал под солнцем южным царь евреев Соломон

И любой в порту биндюжник знает, что богат был он!

Как нам пишут из легенды – он был умный, как никто,

Им любые аргументы понимались на все сто!

Кто имеет нестыковку и мозги наперекос -

Соломон Давыдыч ловко разрешал ему вопрос.

А имея жизнь с размахом, он немножко был Поэт

И такое забабахал, что уже три тыщи лет

Все читают «Песню Песней», первый эротичный стих,

И что очень интересно, интерес-то не утих!

А уж как любил девиц он!!! В нём до них имелся пыл,

Даже Савскую царицу он ребёнком наградил!

И на царский образ глядя – это просто боже ж мой!

Соломон был мощный дядя и со всех сторон герой!

Только умных и богатых на поверхности Земли

Много было кандидатов, а в анналы не вошли.

Да, стишок, конечно, «цимес» и имел, таки, пиар,

Сделав Соломону имя, даже не об чем базар.

Только больше царь известен за своих любимых баб :

Жён – семьсот, наложниц – двести!!! Это ж, я скажу, масштаб!

Он ( я дико извиняюсь!) с каждой разделял кровать.

А чтоб не случился казус – всех же ж надо содержать!

Всем по юбке и жакету, чтоб не стыдно от людей

И, я знаю? – по браслету и букетик орхидей!

Соломон был не шлемазл, он за дам всё очень знал

И поэтому ни разу не имел от них скандал!

Все желанья планомерно выполнял он «от и до»

И при том, что характерно, не страдало либидО!!

То есть – тыща дам в альковах, а обид и жалоб нет!

Чтоб мы были так здоровы и прожили столько лет!

Капитал! Стихи!! Услада!!! – И скажу вам, господа,

На вопрос: -Оно вам надо? – я б ответил : -Таки, да!

Юдифь и Олоферн

В древней Иудее постоянно

Бегали войска туда-сюда,

Отвлекая мирного пейзана

От утех пейзанского труда.

Вот и ассирийцы с Олоферном

Погостить к евреям собрались

И притом, что очень характерно,

Все с оружьем и не взявши виз.

Подошли к местечку Ветилуя

И давай через забор орать -

Мол, ребята, пойте «аллилуйю»,

Мы пришли вас умиротворять!

Только сходу взять, увы, не вышло

И тогда, подуспокоив рать,

Олоферн сказал: -Едрит их в дышло!

Подождём и будем осаждать.

А в местечке, чистая на диво,

Проживала вдовая Юдифь -

И благочестива, и красива,

Идеал собою воплотив.

И она пробралась к Олоферну: -

Мол, «нихт шиссен»*, я теперь за вас ( *– не стрелять(нем))

И имею способ очень верный

Чтоб сломить отпор еврейских масс.

И давай служивым строить глазки

И бедром качать туда-сюда,

А солдаты ведь без женской ласки,

Почитай, по десять лет тогда.

Олоферн три дня был джентльменом,

Но потом, устав смотреть ландшафт,

Пригласил в шатер, чтоб непременно

Раздавить кувшин на брудершафт.

Как они там обсуждали планы -

Тут в легенде скромненький пробел,

Только Олоферн устало-пьяный

Спать прилёг, поскольку ослабел.

А Юдифь, от имени евреев,

Будучи по-прежнему мила,

Отделила голову от шеи

И в мешке в местечко принесла!

Ассирийцы утром растерялись,

Что у них начальник без башки,