Фёдор Быханов - Про Ерёму и Фому

Но без того лучится счастьем та,

Ведь зелень нарвала в горшках такую,

Какую нужно было для стола!

С тех пор жене Фома берёт на рынке

Голландские роскошные цветы.

На подоконнике его ж, как на картинке

Растут к восьмому марта – огурцы!

Коль разговор заходит о культуре,

Фома находит нужные слова.

Отмалчиваться – не в его натуре,

А мыслями – забита голова.

Так и случилось около «Сельмага»,

Где ждали продавщицу земляки:

– Чтоб не опаздывала, мы пошлём бумагу,

Пусть прохлаждаться будет не с руки!

– Пусть пропесочат, милочку, в газете! –

Продолжила старушка с костылём.

– А то молодки попривыкли эти

Бродить всю ночь под песни с женихом!

– Поднять пора торговую культуру! –

Поддакнул конюх, в ожиданье зол.

– Не зря сдавал я сам макулатуру,

Как мне велел когда-то комсомол!

– Газета точно – выручит, поможет!

Народ пришел к консенсусу в конец.

И лишь Фому сомненье нынче гложет:

– Зря, бабы, так! Ведь, гласности – конец!

Насторожились односумки разом,

С кем в очереди мужичок стоял.

– Я собственным всё это видел глазом!

Фома всё в том же духе продолжал.

– Теперь не пишут про дела колхозов,

Не критикуют магазинный люд,

Не скажут, сколько вывезли навоза –

На поле, где подсолнухи цветут…

– А что же есть на полосах газетных? –

Спросил старик, ушей нацелив мхи.

Слов несколько тот вымолвил заветных:

– Печатают теперь одни стихи!

И в доказательство достал он из кармана

Измятый лист газетной ширины.

– Одни стихи! – он произнёс упрямо.

– Нет ничего! Кругом одни стихи!

Тут продавец, полемику нарушив,

На собственный рабочий пост пришла.

Не била девушка в то утро, ведь, баклуши –

Товар свежайший людям принесла!

Газеты – пачкой, прямо на прилавке.

Их быстро расхватал честной народ:

– Вот новости о – молока поставке!

А вот про то, колхозник как живёт!

Смущён Фома, что оболгал газету –

Весь номер целиком он не читал,

Обрёл страницу со стихами эту,

Когда в ней семечки на рынке покупал…

Есть день такой, когда любой мужчина

Орлом себя считает и звездой,

И даже есть конкретная причина –

Ему вручить подарок дорогой!

Вот и Фома с Ерёмой – не раззявы!

В колхозе к ним все отнеслись с душой:

Друзьям открытки дали и халяву –

Набор на праздник – с красною икрой!

Все остальное прикупили сами.

И по пути к тому, кто ближе жил,

Вдруг, увлеклись до хрипа словесами.

Заспорили: – Важнее кто служил?!

Фома в танкистах исполнял «Уставы».

А потому броня ему милей,

Чем ежедневные «конхветки и какава»,

В штабах, чем забавляли писарей…

И у Ерёмы те же все привычки –

Заискивать пред теми не готов,

Кто не перловку ковыряет спичкой

После обеда из своих зубов.

– Я, брат, в окопе молодость потратил!

Фоме поведал он как на духу.

– В пехоте мы все были словно братья,

Шинелку не меняли на доху…

За разговором, приняли, что было,

Подарочным набором закусив,

И оценили: – Разве это диво –

Икра и прочий дармовой мотив?

– Вот бы умять тушенки с концентратом,

Как повар наш один умел варить!

Сказал Фома и тут же – на попятный:

– Хоть забывал, порою, посолить.

– А наш хозяин ротной хлеборезки

С консервами так супчик нам варил,

Что лишь звенели за обедом ложки! –

Вздохнул Ерёма и слюнку проглотил.

Но есть конец всему, как и тропинке –

Фома к Ерёме погостить зашёл.

А там – обещанная загодя картинка –

Супруги их накрыли общий стол.

И щи сметаной радуются щедро,

Чуть видно под котлетами пюре.

Да, что сказать, живут в селе не бедно,

Кто на колхозном трудится дворе!

За разносолы оба чинно сели.

Подняли тост: – За кухонный наряд!

А женщины с улыбкою смотрели,

Как их защитники про службу говорят!

Зимою снега у Фомы не просят.

И этот факт ему не по душе.

Весь двор – в сугробах, что метель наносит

До дверцы на чердачном этаже.

Так что жалеет, что снежок – не сладость,

А потому – не нужен никому.

Но самому лопату взять – не в радость.

И снег кидать не хочется ему.

Сосед Ерёма (что уж тут лукавить),

Вмиг оценил, проблемный сей момент:

– Опять весной во двор к нему направит

Свои ручьи беспутный элемент…

Сам он такого позволять не смеет:

На огород снежок стаскал давно,

Чего Фома никак не разумеет,

Хоть наблюдал за этим он в окно.

Тогда как солнце не даёт надежду

На то, что припозднится вдруг весна.

Уже в демисезонную одежду

Принарядилась с улицы толпа.

Но вот однажды, в час послеобедний

Раздался стук. И уж Фома не спит.

В окошко глянул на своих соседей,

А там Ерёма короб мастерит.

Листы фанеры сшил он аккуратно.

Не пожалел гвоздей на стенки он.

Затем на крышке адресок обратный

Написан был роднейшей из сторон.

– Зачем, приятель, ёмкость из фанеры

Тебе такая, срочно вдруг нужна?

А тот ответил хитреньким манером:

– Заказан ящик из-за рубежа!

Там гонки лыжные наметили по плану,

Да только снег не выпал. Хоть – убей!

Я им по почте за большую плату

Сугроб и вышлю без больших затей!

– А можно мне немножко бандеролей

Туда ж отправить лучшего снежка?

Спросил Фома и словно шайка троллей,

Набил он снегом тридцать три мешка!

Чист двор как стёклышко – сугроб вошел в программу.

Но огорчил соседа кислый вид:

– Пришла, мол, от буржуев телеграмма:

«Снег им не нужен. Свой – кругом лежит!»

Но похвалил за «бандеролей» груду:

– Они для грядок – лучшие дары…

И засмеялся: – В половодье будут

У нас с тобой, сухие, друг, дворы!

Когда галантный весь товар сметают,

Совсем не нужно в численник смотреть.

– 8 Марта! – всякий муж смекает. –

И без подарка тут не уцелеть!

Фома с Ерёмой были холостыми

Давным-давно, что тут уж говорить,

А потому заботами своими

Кого угодно могут прослезить…

Вот как случилось прошлою весною

Поздравить жён заботливым мужьям:

Была дорога за подарками прямою,

Пока не встретился Зелёный змий друзьям.

…Пошел Ерёма, вытряхнув копилку,

По магазинам, где подарков – тьма!

А тут навстречу, сжав в руках бутылку,

Идёт обратно радостный Фома.

Ерёме пьянство – не всегда желанно

И колобродить нынче не с руки:

– Подарок, ведь, не куплен, окаянный,

Как сделали другие мужики…

– Ты не боись! – Фома ж и успокоил.

– Давай, за праздник выпьем от души,

Я, брат, давненько истину усвоил –

Как выпьешь – все подарки хороши!

Поллитра быстро донце показала.