Константин Берегов - Смотря по обстоятельствам

Она была беленькою, отливала перламутром и имела два изящных отверстия для ниток. Словом, это была настоящая Пуговица, и она готовилась стать украшением рубашки.

Старая Игла сразу почему-то невзлюбила ее. Судите сами: Игла была глуховата, так как имела одно ушко, и от старости туповата. Поэтому она обижалась на весь белый свет и всегда старалась уколоть кого-нибудь. Побаивалась она только наперстка.

Пришивая Пуговицу к рубашке, Игла ворчала:

— Мне кажется, вы не на своем месте, гражданочка.

Пуговица была молода и беспечна. Она весело отпарировала:

— Вы не только туповаты, но и подслеповаты. Взгляните на меня: я всегда и везде буду на своем месте.

— Посмотрим! — злорадно сказала Игла и из мести непрочно пришила Пуговицу. Нитка пыталась было протестовать, но Игла сурово оборвала ее.

Через некоторое время Пуговица оторвалась от рубашки.

— Скромности нет, — поджала губы Игла. — Да, да… Все было видно сразу. Нет, просто моральный облик ее не на высоте.

Напрасно Пуговица доказывала, что она не виновата, ей никто не хотел верить.

— Да вы пришейте меня к рубашке, — умоляла она.

— Вот еще! Потом хлопот не оберешься, репутация-то у тебя знаешь какая? То-то!

Игла торжествовала: уколола-таки мерзавку!

Пробке работу предложили. По специальности. О, как возмутилась Пробка:

— В бутылку меня загоняете? Не выйдет — у меня как-никак высшее гастрономическое. Не-ет, я лучше поплавком устроюсь… Во работенка! Болтаешься целый день, а глядишь — что-нибудь да и клюнет.

Бритва слыла опасной. Так отбреет — только держись. Побаивалась она только Языка. И как-то раз польстила ему тонко:

— Ох, и острый же вы, Язык. Как… бритва!

Резец литературным критиком стал.

— Режу правду-матку в глаза! Снимаю стружку! Без никаких! У меня свой творческий метод! — кричит.

— Это какой же? — спрашивают.

— А такой: как заточат, так и режу. Снимаю стружку, режу правду-матку в глаза! Без никаких!

Шуруп был очень доволен, когда его перевели на должность Болта. «Давно пора, — говорил Шуруп, — сколько можно с дубьем возиться. А здесь — ничего, здесь работа железная!»

По-своему восприняли это назначение его новые сослуживцы. Первой возмутилась Гайка: «Кого нам прислали? Ведь мы же с ним резьбой не сходимся! Не-ет, работать с ним в контакте я отказываюсь!»

Вторым выразил неудовольствие Гаечный Ключ: «Э-э, так не пойдет! У него и голова-то не такая. Привык работать с Отверткой — вот пусть с ней и работает. А нам подавайте настоящий Болт, а не липовый!»

Пришлось снять Шуруп с этой должности, а так как все другие Болты были уже закреплены на своих местах, то вместо Шурупа вставили Шпильку.

Разменял Человек Рубль. Рубль, конечно, страшно негодовал, ему не хотелось размениваться на мелочь. Но что поделаешь, в жизни и не то бывает!.. Рубль морщился, у него вызвал неудовольствие жалкий звон вместо благородного хруста.

— Эй, ты, перестань звякать, — прикрикнул он на Копейку, — чего расшумелась?

— Как вы смеете так со мной разговаривать?! — возмутилась Копейка.

— Ну, ты, мелочь, поговори еще. И вообще, катись отсюда, много вас тут таких.

— Ах, так? — обиделась Копейка. — Ну, хорошо! — и выскользнула из кармана.

Полез Человек в карман, пересчитал деньги. Где же Рубль? Нет Рубля.

Все любят синеву.

Восхищаются синевой неба, восторгаются синевой моря. Очень любят синеву в глазах. Синеву около глаз — тоже любят, особенно модницы…

Синеву любят все.