Елена Кисель - Герои

…соседей долионов аргонавты выселили в Аид за полчасика. Потом с сетованием на то, что и размяться-то не пришлось, погрузились на корабль и уплыли в ночь.

Такое ощущение, что этой ночью гуляли все. Селена-Луна отрывалась где-то на небесах, потому не взошла. Ветер явно не был ни трезвенником, ни язвенником, потому что поменял направление на прямо противоположное. Рулевой у аргонавтов был после пира, а потому не заметил того, что «Арго» несет обратно к Кизику.

Где, конечно, тоже пировали. А потому выгрузку каких-то непонятных личностей на родной берег посчитали нападением пиратов. А потому по-партизански, в полной тьме понеслись защищать остров. И… мы ведь уже говорили насчет «пятьдесят героев после пира» и «фатальной идеи»?

В темноте и при начинающемся у обеих сторон похмелья грянул жестокий «бой с тенью», и до рассвета герои успели-таки размяться, а многие долионы, в том числе царь Кизик – догнать соседей в Аиде. На рассвете ошибка выяснилась, герои засмущались, похмелье наступило, а Геракл потер бороду и признал, что уже был в подобной ситуации и неудобно как-то получилось.

После чего герои справили тризну по погибшим. Нет, не безалкогольную.

Античный форум

Арес: Кутили у лемниянок.

Арес: Кутили у долионов.

Арес: Вынесли шестируких и собственных друзей за компанию.

Арес: А-а-а-а-а!!! Пустите меня, я хочу быть героем и поплыть за подвигами!

Афина: А где вообще был Посейдон, пока герои убивали его потомков?

Посейдон: Дыклм… бглыр… олмп.

Дионис: В общем, дядя присутствовал у меня с дипломатическим визитом.

После затяжного алкогольного марафона аргонавты преисполнились намерений доплыть до следующего острова как можно раньше, ибо «а вдруг там тоже наливают». Соответственно, гребли с энтузиазмом, оставляя позади длинный след оглушенной рыбы, дельфинов и нереид, пристукнутых веслами. Соответственно, самый большой энтузиазм привычно проявлял Геракл, который вообще все привык делать широко и от души. К сожалению, весла выполняли без запаса прочности на случай Геракла, а потому, помыкавшись немного («герой, ты там офигел, ты решил мной в дно упереться и вот так поскакать?»), весло исполнило классическое «хрусть и пополам». Потом еще пополам и еще пополам, прощай, мореный дуб, не один ты не вынес Геракла.

Расстроенный такой оказией («Да говорил, на быке надо плыть или на боге каком!»), Геракл на первой же стоянке сошел искать себе весло. С ним с корабля сошел юный и прекрасный Гилас, но искал уже не весло, а явственно приключений на то самое свое прекрасное. Гилас со своей задачей справился на сто процентов с бонусом: не успел он наклониться над ручьем, как оттуда высунулись наяды, высказались в том плане, что, Гилас, девочек любить надо, а не героев смущать, и утащили парня в воду. Видимо, для проведения долгого и обстоятельного ликбеза с перевоспитанием в нужно-наядскую сторону.

Геракл тем временем выяснил, что весла в данной местности не водятся, с огорчения скорчевал ближайшую пихту, сделал на пробу пару гребковых движений, подумал и не стал обрубать ветки – а что, так грести удобнее, и аромат свежее. Дерево было водружено на плечо и уже даже почти доставлено на корабль, но тут с корабля прибежал друг Геракла Полифем. И обстоятельно объяснил, что, мол, пока ты, дед Пихто, шастаешь с деревьями на плечах, у нас тут Гилас потерялся.

«Ну, здрасьте, – озадачился Геракл, – сначала весло, теперь вот личная жизнь накрылась». Прихватив за компанию Полифема, герой двинул на поиски личной жизни (выход, эпичнее, чем у ёжика с воплями о лошадке). Наяды, однако, были заняты ликбезом где-то у себя, а потому шифровались и на гневные вопли Геракла отзываться не спешили.

А время все шло, а транспорт не ждал. Аргонавты, душа которых так и стремилась к гипотетическому застолью на дальних берегах, с первой утренней зорькой рванули от берега, как коровы на пастбище. И только утром обнаружили, что чего-то такого сильномогучего в рядах не хватает.

Фоновое ощущение типа «вроде как у нас тут был какой-то еще великий герой» вскоре перешло в осознание, осознание – в опупение, а потом Теламон, он же друг Геракла, поймал острую форму недостатка Алкидов поблизости и начал носиться по палубе, вопя: «Верните Герку! Геркусик, на кого ж ты нас оставил! Шофэр, заворачивай рулило, пассажира забыли!»

Ясон, который открыл в себе защитный механизм и впал в удачную прострацию, так что его можно было считать мертвым, тоже услышал о себе много нового. И о соотношении своего величия с Геракловым тоже. Речь Теламона уже дошла до «Да ему вообще Гера покровительствует! Да тут сплошные заговоры», а действия – до «съездить веслом в рулевого», когда из пучин показалось сперва много ламинарии, а потом под ней бог Главк.

Бог вцепился в корму, остановил уже почти развернувшийся корабль и выдал тираду из ключевых слов: «Геракл, Полифем, остались, воля Громовержца, другие подвиги, прекрасный Гилас, нимфы». Чем разбавлялись ключевые слова, история не донесла. Приложив героев напоследок емким: «А теперь быстро погребли отседа!» Главк булькнулся обратно.

Присмиревший Теламон кинулся к веслу, и герои правда погребли…

Античный форум

Арес: Геракл выбыл. Не-е-ет! Я за него болел!

Афина: Там еще достаточно осталось.

Гермес: Печалька. Не увидели ЗРЕЛИЩА. Я уже прямо воображал, как он гребет пихтой.

Амфитрита: Да ладно, хватит уже, наши и так от этого героя нервные…

Аполлон: Путь "Арго" бы сильно сократился. А если учесть их приключения дальше – было бы еще "Геракл, пришибающий пихтой царя бебриков", "Геракл, гоняющийся с пихтой за гарпиями"...

Арес: Эй!

Аполлон: Ну ладно, без спойлеров)

То ли перед отплытием аргонавты как-то зажали жертвы Дионису, то ли у самого бога винопития были какие-то дела (связанные, видимо, с производством и употреблением античного этанола) – но застолья в этот раз не получилось, а получилось совсем даже наоборот.

Поскольку вся логика всей античной мифологии говорит, что герои либо пируют, либо бьют морды (время от времени совмещая то и другое, вспомним свадьбу Персея или Пейрифоя) – то логично предположить…

Ну, обо всем по порядку. В Вифинии жили бебрики (те, которые еще помесь бобра и гаврика, помните?). Бебрики, обиженные названием, задействовались воинственными фанатами античного бокса. Чемпионом в сверхтяжелом весе значился вождь племени Амик (отчаянно сублимировавший то, как уменьшительно-ласкательно звучит его имя). Местные чемпионы давно уже досказывали свое унылое «а он мне хук слева, и вот я тут» Аиду, потому выбирать противников приходилось из приезжих. Нужно отдать Амику должное – приезжие радовали Аида такими же историями.