Елена Кисель - Герои

– Ребята, так обяжете, так обяжете… вы же вместе с тещей ее заберете?! Только это… она стерва, храпит, со скуки убивает природу и жрет человечину. Ничего?

– А можно вам еще Гекату в нагрузку?

– А гранатами запаслись? А как тогда? А-а, ну-ну.

– Тесей, вот а ты слышал насчет наследственности? Вот я так смотрю – тяжелая она у тебя. Да и у друга… деревья-то…

– Ну, ладно, можете встать из-за стола. Не встается? Клей – «Подземный момент!» «Подземный момент» – последний аргумент! Запатентовано Гекатой. А теперь злодейский смех.

Когда раскаты коварного «Мухахаха!!» затихли в отдалении и сменились распоряжениями типа: «Танат – всем подземным по 20 уколов от бешенства, мало кого эти герои кусали по пути!», Тесей попытался поерзать на троне. Однако орган с шилом, он же основной мыслительный, был плотно к трону присобачен.

– Ну, – озвучил герой хмуро, – тебе лучше было выбрать Таната. Или Цербера.

– Зато для депрессии теперь есть реальный повод, – ответил Пейрифой и начал стенать.

Античный форум

Афина: А почему они пришли к Аиду, если Персефона тогда была на поверхности?

Зевс: Тяжелая наследственность.

Посейдон: Не понял, ты вот сейчас это о чем?!

Афина: А, поняла)

Аид: Танат, когда я говорил о двадцати уколах – я не имел в виду меч…

Деметра: Он говорил им, что я храплю?!

Персефона: И подумать только: я этого не видела!

Картина в духе «Прозаседавшиеся» держалась до того момента, как в подземелье заглянул Геракл за Цербером. После дальнейшего «тянем-потянем-вытянуть не можем, то есть, можем, но только Тесея, потому что у кое-кого наследственность древесная, и он корни пустил», сын Посейдона получил свободу. И пошел себе на родину в глубокой депрессии, храня память об ужасном царстве Аида там, где раньше было шило.

Вести с родины были в духе криминальной хроники по НТВ. Оказалось, что Кастор и Полидевк, они же братья Елены, занялись активным сыском и таки докопались до Афин. А докопавшись, взяли Афины, заявили сестре, что, мол, неча тут в замужестве прохлаждаться, геть до дому, а то Троянскую войну не из-за кого устраивать будет. И до кучи прихватили с трофеями еще и мать Тесея. То ли в припадке внезапной любви к античным пенсионеркам, то ли за отсутствием бабушки, которая может вязать носки и кормить до отвала.

Вернувшийся Тесей обнаружил, что Афины – в руинах, на троне – узурпатор, мама – в плену, сыновья – в изгнании, а к его рассказам о том, как «да я… к Аиду за Персефоной ходил! Смерть дышала мне прямо в лицо!» - относятся с умеренным скепсисом и замечают, что, мол, не из лица большой кусок ткани выдран.

Депресняк рос и цвел и перешел уже в форму, когда лечиться спиртным бесполезно, и пора лечиться дачей. Натурально, Тесей рванул к себе во владения на остров Эвбею. Но тамошний правитель Ликомед давно распланировал тесейские сотки под собственные оливки, а потому пригласил героя на задушевный разговор на высокой скале.

На скале Тесей какое-то время ностальгировал по поводу того, что, мол, «вот с такой скалы папа навернулся», тихо удивляясь, почему собеседник молчит. Собеседник в этот момент брал разбег, старательно нацеливаясь на многострадальное место, только недавно освобожденное Гераклом.

Грозная сандалия Ликомеда откомментировала: «импульс дан!» –- и Тесей с мрачным: «Это мое больное место-о-о-о-о!» по памятной нам еще с Эгея дуге ушел в море. Причем, оказалось, что герои не только не летают, но и не плавают: в море у героя включилась полная депрессия, к ностальгии прибавился склероз, и сын Посейдона утонул с достойным наковальни звуком.

И как-то пора бы уже, нужно же и о других рассказывать.

Античный форум

Посейдон: Стоп?! А он мой сын?!

Афина: Да я уже поняла, что такое тяжелая наследственность, хватит!

Геракл: А чего я его освобождал тогда?!

Аид: Нормальный круговорот героев в аиде, лол)

Ну, и поскольку мы уже осмыслили – что могут натворить герои в одиночестве – пришла пора понять, на что способны полсотни героев в славной тусовке (Геракл идет в довесок с надписью «Все включено»). Потому на нас надвигается античная yellow submarine (ну, или «Титаник» -– в общем, тоже корабль известный). В отдалении шепчет приключение «Полсотни рыл в одном «Арго» пустились по морю к руну». Из-за плеч же героев в повесть прыгает и рвется Первый Античный Тимуровец, Простейшее Однотапочное, единственный герой, который нравился Гере, охотник за шкуркой золотого барана и господин «А нас тут рать!».

В общем, на повестке дня Ясон со своими аргонавтами.

Каждая великая история о подвигах традиционно начинается с похода налево. На сей раз для разнообразия в известную сторону свернул не Зевс (для которого это было уже глубоко, глубоко профессиональное), а царь Орхомены Афамант, он же сын бога ветров, он же муж богини облаков Нефелы и отец двух детей, Фрикса и Геллы. Афамант как-то возжелал чего-то менее небесного и женился на Ино, дочке Кадма. Дочка Кадма оказалась фанаткой Геры в делах семейных. А что делают злые мачехи с пасынками и падчерицами? Правильно…

Правда, Ино еще была явной фанаткой то ли Гермеса, то ли Диониса, потому что простых путей вроде «отравить-удушить-утопить-зарезать» не признавала в упор, а строила долгосрочные планы, после которых белым пушистым хвостом известного зверя могла накрыться вся страна. Так, первым делом царица уговорила орхоменянок высушить семена, предназначенные для посева. «О, новая огородная методика! – обрадовались орхоменянки. – Айда сушить! А что это ничего не растет?! А-а-а-а, аграрная реформа гигнулась, у нас будет почему-то глобальный неурожай! Ой! Да это еще и голод! А почему бы это?!»

Царь Афамант впал в глубокое недоумение и послал гонца к оракулу Аполлона за аграрной консультацией. Подкупленные царицей послы возвестили, что, мол, Аполлон, конечно, не специалист, но попробуй принести в жертву сына – глядишь, на полях чего-нибудь и заколосится.

– В битве за урожай хороши все средства! – выдал царь. – Где сын? Где нож?! Где алтарь?!

Афамант как-то даже забыл, что Фрикс и Гелла – таки детки богини облаков, которая высоко сидит, далеко глядит и тетка с юмором.

Потому в момент жертвоприношения с неба спустился золотой баран. Он же дар бога Гелиоса, он же – неявный намек на интеллект царя Афаманта.Баран подобрал детишек, выдал с высоты издевательское «Бээ!» – и рванул в неизвестном направлении на реактивной тяге, оставив Орхомену голодной, но под впечатлением.

Как оказалось, баран, да еще золотой, да еще летающий – это слишком и не только для орхоменян. Потому что где-то над морем Гелла выдала, что, мол, братец, золотое и летучее – это уж какие-то запредельные понты. После чего разжала пальцы и утонула в море, которое, конечно, назвали Геллеспонтом.