Андрей Смирнов - Дон Корлеоне и все-все-все. Una storia italiana

Самое же интересное обнаружилось в американской части синдоновской империи. Среди тамошних его клиентов были сплошные знаменитости. Их имена часто печатали в газетах. Только вот отнюдь не в разделе светской хроники. Вито Дженовезе. Фамилия Гамбино. А равно и прочие любители приносить людям по утрам в постель не кофе, а лошадиные головы и другие забавные предметы. Не просто — ох, не просто так! — Синдона открыл свою первую контору в двух странах сразу. То, что он создавал столько лет, было вовсе не банковской группой. Точнее, банковская группа являлась лишь дополнением к настоящему его бизнесу. Синдона был владельцем прачечной. Огромной прачечной по отмыванию денег от наркотрафика между Италией и США.

На фоне этого другие его подозрительные трансакции, типа денег, которые ЦРУ с неустановленной целью через Синдону переводило генералу Вито Мичели, директору SID, казались лишь невинными шалостями. Кстати, именно Мичели познакомил Синдону с Личо Джелли.

Давайте ещё раз откатимся назад во времени, обратно в 1947 год. В двери миланского банка «Амброзиано» входит скромный, застенчивый и неразговорчивый до крайности молодой человек. Его зовут Роберто Кальви, и он пришёл устраиваться на работу. Что общего у него с Синдоной? Начнём с того, что оба они — финансовые гении.

Как и Синдона, Кальви делает головокружительную карьеру. За десять с небольшим лет дорастает до поста генерального директора банка. А в 1975 году становится его президентом.

«Амброзиано» был банком католическим. Одним из ключевых партнёров ватиканского Института религиозных дел. Всё это время Кальви работал в теснейшем контакте с руководителем последнего, кардиналом Полом Марчинкусом. Отличало кардинала то, что христианские ценности он понимал как-то уж очень по-своему.

Так, например, в конце августа 1978 году в должность папы римского вступил венецианский епископ Альбино Лучани, принявший имя Иоанна Павла I. Созвав кардиналов, он произнёс речь о том, что хватит, мол, заниматься зарабатыванием денег, Христос, дескать, не в этом видел миссию Церкви, и вообще — скромнее надо быть, дети мои.

— Папаша, — отвечал Марчинкус, — вы тут у нас человек новый и ещё не в курсе: нельзя управлять церковью с помощью «Аве Мария».

— Хорошо, допустим, — продолжал папа. — Но зачем же ты, негодник этакий, умыкнул у венецианского епископата тридцать семь процентов акций местного католического банка и передал их своему дружку Кальви?

— После узнаете, — сказал Марчинкус. — Я вам полный отчёт предоставлю.

Но отчёт его папе оказался уже ни к чему. Пропапствовав чуть более месяца, он внезапно скончался при загадочных обстоятельствах.

Кстати, всё тот же неугомонный журналист Мино Пекорелли в том же 1978 году тиснул статейку, в которой утверждал, что Марчинкус и ещё сто двадцать кардиналов, занимавших ключевые посты в Ватикане, были масонами. Нет, не из «Пи Дуэ», какими-то другими масонами. Из «Пи Дуэ» был сам Пекорелли. А у того было уже не уточнить, поскольку прожил он после этого всего полгода.

Ладно, вернёмся к Кальви. Чем же он на благо Марчинкуса занимался? Ровно тем же, чем и Синдона: в промышленных масштабах клепал панамские и багамские офшоры, через которые рекой текли деньги Ватикана. Потому нет ничего удивительного, что в 1968 году два великих комбинатора наконец-то встретились. И превратились в близких деловых партнёров. А в 1975 году Синдона, в свою очередь, представил Кальви другому своему тогдашнему ключевому партнёру — Личо Джелли. Думаю, не стоит пояснять, что в результате этого знакомства Кальви, как до него и Синдона, испытал нестерпимую духовную потребность срочно вступить в ряды вольных каменщиков.

И так же как и синдоновская, империя Кальви начала рушиться в 1978 году. Коллапс этот спровоцировал тот же Синдона, всю жизнь руководствовавшийся принципом «сам погибай, но товарища потопи». Дело в том, что Кальви отказался подкинуть ему денег на затыкание полученных в неравном бою с валютным рынком финансовых пробоин. Синдона обиделся. И в один прекрасный день весь Милан оказался заклеен листовками с текстом: «Дорогие контролирующие органы, довожу до вашего сведения, что Роберто Кальви — жулик! Ваш доброжелатель».

Ознакомившись с посланием, инспекторы Центрального банка Италии пришли в «Амброзиано» и после шестимесячного расследования действительно обнаружили кучу нарушений, отчёт о которых лёг на стол прокурору Эмилио Алессандрини. Тот, впрочем, его прочитать не успел, поскольку его убили случайно пробегавшие мимо левые экстремисты. Прокуратура сразу же решила, что вести расследование в отношении Кальви как-то не очень интересно. И вместо этого возбудила дело против руководства самого Центробанка. Уже после начала скандала «Пи Дуэ» все его фигуранты были полностью оправданы за отсутствием события преступления.

Однако проблема разрасталась. Банк «Амброзиано» испытывал кризис ликвидности. Его удалось разрешить лишь временно, путём вливания через посредничество «Пи Дуэ» государственных инвестиций. Но 1981 году Личо Джелли бежал из Италии и ему стало не до злоключений Кальви. Лишившись покровительства, тот сразу же присел в тюрьму. Из-за решётки Кальви отправил Марчинкусу записку: «Этот процесс будет называться „Институт религиозных дел“». Ответное послание Марчинкуса гласило: «Хорошо, но в этом случае кое-кто останется в тюрьме пожизненно, я гарантирую». Подобная перспектива Кальви не улыбалась, потому он заявил следователям, цитирую: «Банк „Амброзиано“ принадлежит не мне. Я всего лишь скромный служащий иного лица. Но больше я вам ничего сказать не могу».

Кальви выпустили под подписку о невыезде. В попытках найти решение проблемы он обратился к Банде делла Мальяна и поинтересовался: не нужно ли вам, мол, поотмывать нетрудовые доходы? Мальяновские же свели его с Пиппо Кало́. Читай: с Коза Нострой. Козанастровцы отгрузили Кальви денег, с помощью которых он попытался заткнуть финансовые дыры. Но дыры не затыкались. Благородные сицилийские доны начали волноваться и обрывать телефоны мальяновского общества защиты прав обманутых вкладчиков. Общество командировало в Милан своего эмиссара в лице Эр Камалеонте, дабы тот как-то повлиял на ситуацию путём убийства вице-президента банка «Амброзиано» Роберто Росоне. Эр Камалеонте же всё перепутал и, вместо того чтобы убить Росоне, сам убился во время покушения. Но об этом мы уже говорили в предыдущей главе.

Кальви, впрочем, от этого легче не стало. В июне 1982 года он сбежал в Югославию на контрабандистском катере. Оттуда в Австрию, а затем — в Лондон. Там, в Лондоне, сбрив для конспирации усы, заселился в дешёвую гостиницу, сел на телефон и попытался как-то разрулить ситуацию. Безуспешно. Тем временем в Италии совет директоров банка «Амброзиано» обратился в Центробанк с просьбой назначить внешнего управляющего и подготовить банк к ликвидации.