Иль Канесс - Оформитель слов

– Ну, привет! – говорю. – Какая встреча!

Тот обрадовался и оживился.

– Хуясе! Вот это поворот!

И он повел себя так, словно мы виделись буквально вчера. Что не было никакого розыска, что не было всепоглощающей любви, приключений, что деньги я им не возил, что они не жили непонятно у кого…

Через минут двадцать мы сидели во дворе, взяв по бутылочке. Выяснилось, что они, еще немного пожив, все же одумались и вернулись каждый в свой дом. Все мирно разрешилось.

– Я понял, – сказал он, усмехнувшись. – Что это у нас это не любовь была, как казалось на первый взгляд, а просто… секса обоим хотелось и показать, что мы самостоятельные. Какой-то протест против взрослых. И не надо было ради этого продавать компьютер, уезжать куда-то, прятаться от всех. Можно было все проще организовать. Но было весело. Слушай, а пойдем ко мне? Посидим нормально, выпьем и закусим, поговорим. Бабушке коньяк новый подарили, а она сегодня в ночь…

Танец, как говорится, язык тела. С помощью изящных и выверенных движений можно рассказать о своих чувствах и переживаниях, или же о количестве выпитого алкоголя. Личный опыт говорит о том, что хорошая и любимая песня сама зовет тело в пляс, в каком бы состоянии оно не было.

Есть особенные песни.

Неторопливые, страстные, наполненные разными трепетными чувствами и которые, несмотря на то, что жизнь бьет по светящейся от любви морде газовым ключом, по-прежнему сердце всячески волнуют. По старой памяти о былой любви, разумеется. И хочется позвать особенного человека исполнить совместный танец под такую песню.

Еще со школьных лет люблю песню группы Scorpions «Still loving you». Немецкий дядя Клаус очень доходчиво поет по-английски о том, что можешь, детка, кривляться сколько влезет, да и сам я тот еще артист, но люблю я тебя по-прежнему сильно…

Ну или как-то так.

Однажды в школе, когда нам на урок музыки дали задание принести кассету своей любимой группы, включить одну песню и рассказать пару слов об исполнителе, я с невозмутимой рожей притащил на урок вышеупомянутых «скорпионов». Хотел, чтобы любимая одноклассница послушала и прониклась. К концу урока выяснилось, что различные рукивверхи и рефлексы это – очень хорошо, а вот хэви-металл, на минуточку, это капиталистический разврат, не приноси больше такую хуйню в школу.

Та самая, стало быть, не прониклась в полной мере.

После школы я уехал учиться в Омск. Несколько месяцев проторчал там и понял, что село мое дремучее теперь далеко, как и огромная любовь всей школьной жизни. Надо было что-то делать и снова начинать кого-то любить. Ибо нельзя человеку без любви. Страдать надо постоянно.

Поступил в колледж и сразу же на первой линейке полюбил без памяти свою сокурсницу. Вот прям сильно и надолго. Такую любовь только по телевизору можно было увидеть в какой-нибудь санта-барбаре или тропиканке.

Я и до этого весьма успешно истязал себя неразделенной любовью, стихи сопливые писал и страдал вечерами. Но это было в школе, а теперь, как только увидел свою новую сокурсницу, немедленно понял, что страдания о неразделенной любви скоро выйдут на качественно новый уровень, а стихи станут еще сопливее, а значит, их сразу захотят издать все издательства мира, потом переведут на все языки, а если повезет и я умру, то мне посмертно Нобелевскую премию по литературе выдадут. Но это были лишь смелые планы, а пока, на линейке, я глядел на нее во все глаза и был несказанно счастлив.

Конечно же, девушка моей мечты меня в последствии отшила. Люби, говорит, кого-нить другого, а от меня отстань. Так мне и надо. Это стихи у меня про любовь красивые, а сам я в любви ни хрена не понимал. Когда от нее пришло СМС, что иди мол, уважаемый, причиняй свою любовь другим людям, да ласке подвергай, я стоял на остановке «Политех». В репродукторе на всю улицу заиграла песня «Останусь ветром на губах…».

Сложно поверить и в то, что она сообщила мне о нашем расставании 3-го сентября. Уважающие себя люди должны вспомнить Шуфутинского: «Я календарь переверну и снова третье сентября. На фото я твое взгляну и снова третье сентября…». Музыкальная ирония. Как бы то ни было, я сильно расстроился. Песня «Still loving you» зазвучала по-новому и терзала мое сердце уже совсем безжалостно.

Я думал о своем поведении, писал зверски депрессивные стихи, готовился к смерти и поэтому не разговаривал с ней пару месяцев. Вел себя так, словно ее нет.

Ловко избегать общения, учась в одной группе и сидя по полдня в одних и тех же учебных помещениях было несложно. Хотя один раз естественный ход таких глупых событий нарушился. Предстояло идти на пару, и я отчего-то зашел в учебный класс последним. Все места были заняты. Сесть было некуда.

– Ты чего опаздываешь? – сказали мне строго. – Проходи, присаживайся на свободное место.

Единственным свободным местом в этой части вселенной была последняя парта, за которой сидела ОНА. Я нахмурил брови и заколебался. Коварный план молчаливого игнора мог быть разрушен нелепым стечением обстоятельств.

– Садись уже, – прикрикнул преподаватель.

Сев с ней за одну парту, я максимально отодвинул свой стул в сторону, чуть ли не к Панамскому каналу. Мужской принцип – дело обстоятельное, не до любви, хоть и сидеть рядом с ней было верхом мечтаний. Пара началась.

– Возьмите чистый лист бумаги…

Его у меня не было. У меня с собой изо дня в день была от силы лишь мятая общая тетрадь с абстрактными рисунками и унылыми стихами про то, как я умер и все обо мне каждый день рыдают. Поиски чистого листа не увенчались успехом. Ни у кого его не было. А вот у нее был. Я собрался с силами:

– Кхм, дай, пожалуйста, мне альбомный лист…

– Держи…

Последующие карандаш и ластик тоже пришлось одалживать у нее…

Спустя примерно еще месяц игнорирования, после полуночи, как только наступил новый год, от нее пришло СМС: «Ты, конечно, жопа, но с Новым Годом».

Уже потом, спустя какое-то время, мое сердце оттаяло, и я попросил ее перевести мне песню группы Scorpions «Still loving you» с англицкого на русский. Я бы и сам корявенько смог, но тут надо было тактично намекнуть на всякие чувства, совсем не связанные с карандашами и альбомными листами… Ведь такая песня! Чего говорить лишнего, когда все уже за тебя придумано умными немцами. Она перевела текст и отдала, где русским по белому было сказано, что, мол, все с тобой понятно, но мне пока слегка не до тебя. «Ну и ладно, потерплю», – подумал я.

Шли годы. Я окончил колледж. Ничего у нас не получилось. Менялись города и люди. Скорпионов я все так же успешно слушал. Прошло с тех событий молодости лет десять. Все в жизни поменялось множество раз. Она там, я тут. У нее свои новые друзья, любови, у меня тоже. Встречи, расставания. Судьбы наши стали несвязны, а память о невнятном совместном прошлом поросла травой. Было редкое настоящее посредством интернета, писем. Ничего особенного. Разные города, заботы. Рутина повседневности быстро привела в суровую реальность.