Владимир Жуков - Яблоко раздора. Сборник рассказов

Намотав сотни километров на «внедорожнике» (какие к черту в степи дороги! Езжай, куда глаза глядят), шелкопер возомнил себя знатоком в овцеводстве. Научился по внешним признакам и вкусовым качествам отличать цигейскую породу от романовской, мерина от муфлона, мула от жеребца, сайгака от кенгуру, винторогого козла от осла…

Редактор, вечно недовольный засильем хвалебных статей и очерков, на летучках и планерках, парафиня головы сотрудникам, взывал к боевитости и требовал:

– Побольше критики и остроты! Хватит источать сироп-рафинад, пора и зубы показать, иначе перестанут нас уважать и бояться, резко тираж упадет. Тебе, Саня, чабаны байками, бараниной и спиртом глаза залили, поэтому и рисуешь все в розовом цвете. Поезжай на какую-нибудь захудалую МТФ и ударь фельетоном, чтобы ощутили убойную силу печатного слова, поняли, что мы не лыком шиты. Почесал озадаченный Шурик затылок, досадуя на постулат: «Приказ начальника – закон для подчиненного» и отправился на «Запорожце», больше известном среди автолюбителей под названием «мыльница», а ныне ставший, в той же России, украинской иномаркой, в командировку. Приехал на Богом забытую молочно-товарную ферму и сразу взял калмычку-заведующую в оборот, чтобы быстро справиться с заданием и в статье разнести ферму и ее обитателей в пух и прах. Поднаторев на зоологических терминах, шпарил, как по маслу, всем видом внушая высокую степень осведомленности и знаний в животноводстве.

– Почему у фуражных коров маленькие надои, словно у коз, и жирность молока ниже базисной? Может водой разбавляете? А у крупного рогатого скота не привесы, а отвесы. Отощали, аж ребра выпирают и от ветра шатаются. Почему на практикуете на пастбище активный моцион? Или ждете критики и суровых оргвыводов? – буром попер он на опешившую женщину.

– Стараемся исправить положение, – заверила заведующая. – В рационе теперь не только солома и силос, но и комбикорма.

В запальчивости женщина, не глядя, махнула рукой. Корреспондент проследил взглядом, увидев бурую кучу, возвышавшуюся терриконом за скотным двором, уточнил:

– Ого, целая гора! Надолго хватит, поэтому не скупитесь, кормите буренок и быков-производителей до отвала, чтобы улучшали породу. К черту искусственное осеменение. Все должно быть естественно, как в дикой природе. Если будете неукоснительно следовать моим советам, то медаль, а может и орден вам гарантирован. Напишу очерк на целую страницу. Комбикорм не экономьте, давайте вволю для высоких надоев и привесов.

– Я бы и рада, но эта гора не комбикорма, а навоза, – усмехнулась калмычка и пояснила. – По научному, значит, экскременты, ценное органическое удобрение.

– Навоза? – удивился Шурик, озираясь по сторонам. – Кто бы мог подумать, а выглядит натурально, как хороший корм. Что-то зрение меня в последнее время подводит. Наверное, читаю много, я ведь полиглот…

Посрамленный "знаток", поспешно спрятав блокнот и ручку, нырнул в «Запорожец».

– Куда же вы, товарищ корреспондент? – удивилась прыткости репортера женщина, но он вырулил за ворота фермы. «С чабанами я быстро нахожу общий язык за водочкой с бараниной, а с бабами никакого сладу», – с досадой подумал Александр. Позже, прибыв на свою родину в Керчь и честно заслужив псевдоним Калмык, он не раз вспоминал эту потешную историю.

СПРАВКА

– А у вас есть справка?

– Как, у вас нет справки?

– Без справки, какой может быть разговор.

– Позвольте, предъявите вашу справку.

– Ах, не имеете, тогда не морочьте мне голову. Следующий! Очередь извиваясь, как змея, безропотно продвигалась к заветному окошку, где обильно сдобренная косметикой фифочка в антрактах между телефонными разговорами нехотя общалась с публикой. Заполучившие из ее холеных рук справки, граждане, несмотря на солидный возраст, неслись вскачь. Те же, кому было отказано, бормоча какие-то проклятия и заклинания, вроде «гори оно синим пламенем», с кислыми и постными минами отваливали прочь. Стойкие в расчете на удачу, вновь пристраивались в хвост очереди. «Какое это счастье – получить справку», – едва подумал Семен Жебрак, как оказался у окошка.

– Мне очень нужна справка, – растянув губы в виноватой улыбке, прошептал он таинственно.

– Здесь всем нужна справка! – с громкостью репродуктора ответила фифочка.

– Нужна, конечно, нужна!– одобрительно загудела, словно потревоженный рой злых ос, очередь.

– Дайте мне справочку, век благодарить буду, – расплылся в улыбке Жебрак.

– А у вас есть справка? – строго спросила она.

– Нет, поэтому я и хочу ее получить.

– Повторно объясняю бестолковым, чтобы получить справку с места жительства, вам надо представить справку с места работы о том, что вам нужна справка с места жительства, – скороговоркой заявила фифочка. Семен стоял, как вкопанный, туго соображая, и вдруг бросил клич:

– Да здравствует справка!

– Гражданин, не мешайте работать. Здесь вам не шарашкина контора, а солидное учреждение. Никаких митингов! Сейчас вызову милицию, и там вам выдадут справку вне очереди.– Нет, нет, – сдрейфил Жебрак. – Такой справки не надо, упаси Бог…

На всех парах примчался к кадровику:

– Ей нужна справка о том, что мне нужна справка.

Схватил справку и в жэк, к заветному окну.

– Назад! – оттеснила его суровая очередь.– Я ветеран, защитник Отечества, имею право, – попытался он вызвать к себе милосердие.

– Здесь все ветераны гражданской и даже русско-японской войн, Цусимского сражения, – заметил какой-то бравый молодец. – Становись в очередь, льготы закончились, все равны, невзирая на лица и ранги.

Пока в течение часа маялся в утомительном ожидании, размышлял: «Бог ты мой, сколько в разных конторах чиновников сидит на справках, скольких она кормит!? Себе бы такую непыльную работенку: есть справка? Нет, пойди голубчик, погуляй по кабинетам и инстанциям, а мне ни холодно ни жарко. Вон сколько марафонцев, кто бегом, кто трусцой или спортивной ходьбой, а немощные – и по-пластунски за справкой с кучей ксерокопий. Так и жизнь проходит: из милиции подай справку о том, что неподсуден, из ЗАГСа, что не одинок, от психиатра, что в здравом рассудке и т. д. и т. п.» Наконец то, заветная справка в руке. Прижимая ее к сердцу, Жебрак с сияющим лицом влетел в кабинет начальника кадров.

– Поглядим, поглядим, – протер тот стекла очков, придирчиво изучая справку, и вынес приговор.– печать смазана, справка недействительна. Иди, гуляй, Сеня.

У Жебрака ноги подкослись и он с горечью подумал о незавидной участи сидоровой козы.

ШЕФ-РЕДАКТОР

Редактор городской газеты Никита Гаврилович отличался добрым нравом и неутомимостью. Любил писать передовицы, состоящие на 60 процентов из цитат из пламенных призывах ЦК КПСС к 1 Мая и к очередной годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Поэтому ему оставалось лишь виртуозными связками перекидывать «мостики» между текстами призывов, подчеркивая их социально-политическую и философскую непреходящую ценность и значимость. Во время работы партийных съездов сам и сотрудники круглосуточно дежурили у телетайпа и радиоприемника, «жадно» ловя сообщения из Кремлевского дворца.