Александр Масалов - Журналюги и журналюшки

— А говорят, будто самые большие сплетницы — это женщины…

— Ну, мужик… — сказал один корреспондент. — Ни фига ты в нашей профессии не понимаешь. Болтливость и тяга к сплетням — это такой же показатель профпригодности для журналиста, как наличие музыкального слуха — для музыканта…

После инцидента между известной поп-звездой и начинающей корреспонденткой, прогремевшим на всю страну, немало пресс-конференций в Ростове начиналось со слов:

— Спасибо, господа журналисты, что никто не пришел в розовой кофточке!..

Журналистка отправилась с двумя менеджерами из рекламного агентства в командировку.

Едва сели в поезд, решили отметить отъезд.

И так увлеклись, что никак не могли остановиться.

Ближе к вечеру журналистке стали приходить в голову нехорошие мысли: всю ночь в одном купе с двумя пьяными парнями…

Что делать? Как быть?

Наконец, придумала.

Когда один менеджер вышел в туалет, стала обрабатывать оставшегося:

— Вова, похоже, перебрал… Ты мне поможешь, если он вдруг приставать начнет?

— Не волнуйся! — махнул рукой менеджер. — Он не будет приставать.

Журналистка вдруг обиделась:

— Почему это не будет?

— Он «голубой».

— А-а…

Вернулся «голубой» Вова.

А скоро и второму менеджеру захотелось отлить.

Вышел…

Журналистка стала обрабатывать Вову по той же схеме:

— Коля, кажется, перебрал… Ты меня защитишь, если он вдруг начнет домогаться?

Вова поморщился.

— Да не будет он тебя домогаться. Он — гей…

Во, блин, поездочка!

Одно утешение: пили оба менеджера, как нормальные мужики.

Менеджер по рекламе созвонилась с генеральным директором крупного холдинга.

Полчаса пела соловьем, какую прекрасную газету она представляет и какие у газеты при этом низкие расценки…

В конце концов, договорилась о встрече.

Пришла в офис.

— Его пока нет, — сказала секретарша. — Будет с минуты на минуту. Чай, кофе?

Едва подала кофе, у подъезда остановилась машина.

— А вот и он. Уже приехал…

Менеджер оставила чашку в покое и устремила взгляд на входную дверь.

И вот на пороге появился молодой мужчина скандинавского типа.

В респектабельном английском костюме.

С «Ролексом» на запястье.

— Здравствуйте, Валентин Андр… — начала менеджер, вставая.

— Это не он, — остановила секретарша. — Это телохранитель.

— А, пардон…

Опустилась на место.

Тут же в приемную вошел крепкий коренастый мужчина средних лет.

По-хозяйски огляделся…

Менеджер привычно оценила стоимость его прикида.

— Здравствуйте, Вален…

— Это его водитель, — сказала секретарша.

«Ни фига себе! — подумала менеджер. — А он-то сам какой в таком случае?!»

Стала ждать с нетерпением.

То, что директор совсем рядом, было ясно из хриплого рева в коридоре:

— Да я вас всех, на хрен, выгоню!..Понабирал козлов — никто работать не умеет!!!

И так далее, и тому подобное.

Наконец, в приемную ворвался какой-то взмыленный плюгавый мужик предпенсионного возраста.

В дешевом пиджачке турецкого производства, в синих джинсах…

Менеджер и не шелохнулась.

Продолжала смотреть на входную дверь.

— Валентин Андреевич, — подсказала секретарша.

За одной журналисткой коллеги заметили странность: стоит ей устроиться в процветающую газету, как вскоре у данного издания начинаются финансовые проблемы…

И вот эта самая журналистка в очередной раз уволилась из-за того, что начались многомесячные задержки по выплатам зарплаты.

Спросила у знакомого:

— Где сейчас есть вакансии?

Знакомый назвал пару газет и несколько журналов.

— А с бабками где лучше всего?

— В журнале таком-то, — был ответ.

— А у них точно нет финансовых проблем?

Тогда знакомый рассказал, в каком роскошном офисе находится редакция, сколько платят сотрудникам и в каких ресторанах отмечали прошлый Новый Год, 23 февраля, 8 Марта…

— Гм… — сказала журналистка. — Завтра схожу…

Следующим вечером позвонила:

— Офис, конечно, отличный. И платят хорошо…

Замялась.

— Что не так? — спросил знакомый.

— Только мы начали разговаривать, как директор признался, что аренда офиса слишком дорого обходится, — надо что-то другое искать, подешевле…

Однажды утром журналистка, вставая с дивана, оступилась и упала.

Казалось бы — пустяк, но она ухитрилась при этом сломать руку, ключицу и пару ребер.

Потом она пару месяцев ходила в гипсе и рассказывала знакомым, как упала…

Что сказали врачи…

Как ей накладывали гипс…

Какой назначили курс лечения…

Как отреагировали на случившееся подружки…

В общем, всю историю болезни — вплоть до мельчайших деталей.

Особенно ей удавалось передать словесными образами зуд кожи под гипсом…

Узнав, что заболевшая коллега вочередной раз собирается навестить родную редакцию, сотрудники морщились и рефлекторно начинали чесаться.

А наиболее злые говорили:

— Она сейчас молочных продуктов много ест — для костей. Неплохо бы ей и рыбьего жира попить — для мозгов…

— Только представь себе — он мне деньги за полгода должен!.. Почему я, журналистка с двадцатилетним стажем, должна свои честно заработанные чуть ли не клянчить! И у кого? У этого тупого наглого мужлана! Да мой дед его бы на порог не пустил!

— В каком смысле? — переспросил знакомый.

— Я дворянка, у нас под Винницей до революции имение было!.. Я этому жлобу так и сказала! А он только хмыкнул!

— Тогда все ясно, — сказал знакомый. — Он тебе бабки не платит из классовой ненависти…

Корреспондент пришел устраиваться в журнал.

Директор предприятия и главный редактор переглянулись и сказали:

— Нам подумать надо.

— А я как раз хотел пойти покурить…

Вышел на лестницу.

Стоит, пускает деньги на ветер.

Через пару минут в курилку вышли два сотрудника. Сунули сигареты в губы, задымили.

Один сказал:

— А мне Лариса Михайловна вчера швейцарский нож подарила. Теперь штопор всегда под рукой. Если надо бутылку открыть — никаких проблем!

Корреспондент хмыкнул:

— А авторучкой никогда пробку пропихивать не доводилось?

Обалдело:

— Нет…

— А консервы открывать маникюрными ножницами?

Еще более растерянно:

— Нет…

А в этот момент разговор директора с редактором зашел в тупик.

— Мне он как-то не очень, — сказал директор. — Но работать с ним тебе, а не мне. Если хочешь — бери.

Редактор тоже пожал плечами:

— На меня, откровенно говоря, он тоже большого впечатления не произвел. Откажу я, наверное…

Направился в курилку.

Перед неплотно закрытой дверью вдруг остановился. Послушал немного и вернулся: