Сталин шутит...

— Как вы этого добились, мой дорогой Герман?

— Я засадил наших асов за изучение русского языка, мой фюрер. Теперь, как только они слышат в воздухе «второй, второй, я девятый, захожу справа, прикрой меня…», они все понимают и легко контратакуют.

Сталин не стал тревожить командующего ВВС. Он вызвал Лаврентия Берия, приказал принять меры. Через короткое время наша авиация снова разносила фашистскую в пух и прах.

— В чем теперь дело, партайгеноссе Геринг?! — орал Гитлер брызгая слюной.

Тот оправдывался:

— Мой фюрер, наши пилоты перестали понимать радиоперехват. К русским пришло пополнение из их лагерей. Теперь в эфире слышится что-то совершенно непонятное, какая-то абракадабра.

И Геринг с трудом прочитал по бумажке:

«Бугор, кто на шухере? Прими набойку. Сверху пятьсот — асеи набздюм. Семери налево. Буду гарасить в нюх. Твой асеич у меня на кукане. Меси ему глину».

В разгар боев под Сталинградом измотанный вождь почувствовал, что надо хотя бы на часок отвлечься от дел, передохнуть. Выехал на рыбалку и, надо же, сразу поймал золотую рыбку. Как водится, та предложила выполнить три желания. Сталин отмахнулся — не надо, мол, трех, одного достаточно: хочу, чтобы по Волге все солдаты и офицеры армии Паулюса мертвые в гробах плыли. Рыбка говорит: зачем-де все, может, среди них тоже хорошие солдаты и офицеры есть… «Ладно, — согласился вождь. — Пусть хорошие плывут в хороших гробах, а плохие — в плохих».

В послевоенной Германии юмор у немцев был довольно пессимистическим.

В бараке лагеря, где содержатся пленные немцы, висит большая карта мира. Один из них близоруко вглядывается в карту и спрашивает у другого: «Что это за коричневое пятнышко в центре Европы?» — «Это родина солдат Гитлера — Германия», — «А это что за огромное красное пространство?» — «Это родина солдат Сталина — Россия», — «Я не знаю, видел ли фюрер Сталина, — с печалью говорит немец, — но он явно не видел эту карту, иначе не послал бы нас сюда».

Два немецких солдата мерзнут в окопах Сталинграда. Первый с тоскливой мечтательностью спрашивает:

— Если бы сейчас перед нами появился фюрер, что бы ты сделал?

Второй реагирует молча и стиснув зубы — поднимает руку в нацистском приветствии.

— А если бы появился Сталин?

Второй так же молча, но подобрев, поднимает вверх обе руки.

Русские идут в атаку с громким «Ура!». Немецкие солдаты отстреливаясь, говорят офицеру: «Надо отходить, господин обер-лейтенант». Тот отвечает: «Еще не время». Русские идут в атаку, матерясь: «Даешь Берлин, мать вашу!..» — «Давайте отступать, господин обер-лейтенант», — «Еще не время». Русские пошли в атаку с кличем «За Родину, за Сталина!». Обер-лейтенант первым выскакивает из траншеи и кричит своим солдатам: «А вот теперь драпаем, да поживее!»

Сталину доложили: Гитлер покончил с собой, труп сожжен, осталась горсть праха. Предложение членов Советского правительства — развеять по ветру. А Сталин против. Пояснил: засыплем в песочные часы, пусть послужит, сволочь, и пусть по этим часам работают пленные немцы…

Сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок. Вон сколько гитлеров развелось в сегодняшнем «демократическом» мире. Сколько песочных часов наполнить можно…

В 1942 г. Черчилль нанес свой первый визит в Москву. Английской делегации было оказано подобающее гостеприимство. Но во время переговоров англичане сидели с зелеными лицами, а Черчилль через каждые полчаса извинялся и ненадолго покидал совещание. Сталин попросил у него объяснений.

— Я думаю, у нас у всех пищевое отравление, — буркнул Черчилль.

«Получилось…» — удовлетворенно подумал Сталин, но сочувственно разводил руками:

— Мы все сделали для того, чтобы вы чувствовали себя как дома. Напитки, продукты — все английское, даже соль.

К вопросу о том, кто самым активным образом участвовал в войне.

Бог устроил дознание руководителям всех воюющих сторон.

Спрашивает Сталина:

— Почему вы воюете?

— На нас напали и мы защищаемся.

Поворачивается к Гитлеру:

— А вы?

— Мы нуждаемся в жизненном пространстве.

Смотрит на императора Хирохито:

— Ваш ответ?

— Великая Азия для азиатов. Обращается к Рузвельту:

— Вам-то чего не хватает?

— Нам нужны военные заказы, надо укрепить доллар…

Трясет задремавшего Черчилля:

— Проснитесь, а что вы скажете?

Черчилль удивился:

— Но, сэр, кто вам сказал, что мы воюем?

Обещаниями открыть второй фронт союзники долго морочили нам голову.

В 1943-м во время встречи в Тегеране Рузвельт и Черчилль наперебой расхваливали сибирские дивизии, которые замечательно проявили себя под Москвой и Сталинградом, и неожиданно попросили у Сталина: дайте нам их двадцать или хотя бы десять.

— Зачем вам они? Я дам войска получше — из учащихся-суворовцев [26] Суворовские военные училища были созданы согласно постановлению Совнаркома СССР от 21 августа 1943 г. Тогда же в них были приняты тысячи мальчиков школьного возраста — сироты и полусироты. .

— Но это же совсем дети.

— Ну и что. Они подрастут к тому времени, когда вы второй фронт откроете.

Сталин выговаривал союзникам:

— Вы обещали открыть второй фронт в 1942 году и не сдержали слова. Обещали — в 1943 году и опять не открыли его.

Черчилль пытался все обратить в шутку:

— В конце концов, мы подвели вас только дважды. Два раза простительна даже супружеская измена.

— Не скажите, — возразил Сталин. — А срыв поставок по ленд-лизу, а присылка недоброкачественной военной техники… Иная женщина тоже оправдывается: изменила, мол, всего-то разика два: в первый — переспала с футбольной командой, во второй — с симфоническим оркестром.

В Тегеране Сталин добился от союзников максимально возможного. Те были вынуждены пойти на уступки Советскому Союзу практически по всем обсуждавшимся вопросам. Раздосадованный Черчилль упросил Рузвельта помочь ему испортить настроение торжествовавшему Сталину. Они разработали целый сценарий того, как посадить Сталина в лужу.

Утром в последний день их встречи, когда все собрались за общим столом, Черчилль сказал:

— Мне такой интересный сон приснился. Как будто я на приеме у всевышнего, подаю ему прошение — позволить Англии владеть половиной мира. И тот пообещал.

Рузвельт подхватил:

— Да, да, и мне приснилось похожее. Я просил у всевышнего отдать Соединенным Штатам половину мира и, представьте себе, получил согласие.

Оба деятеля ликовали про себя, полагая, что Сталину нечего сказать, что он посрамлен, ибо при дележе мира на его долю ничего не досталось. Но Сталин не спеша раскурил трубку и небрежно промолвил: