Борис Бурда - Происхождение тютельки

Нечто подобное было и на Кипре в раннюю античность – кончались леса. Только по другой причине. Кипр – чуть ли не первый в мире медный рудник, недаром медь по-латыни «купрум». Вот и сжигали лет за 50 все леса острова в медеплавильнях, а потом разбегались по соседним островам, чтоб с голода не подохнуть, пока новые леса не вырастут. Очень обычная в природе вещь: когда человек доигрывается до сокращения своей численности, а в итоге и хозяйственной деятельности, природа постепенно все восстанавливает. В начале 60-х волнорезы одесских пляжей кишели крабами, в конце 70-х, чтоб поймать крабика, показать сыну, надо было понырять глубоко и долго, а сейчас их опять навалом – спасибо бездействующим заводам. Все, как на Кипре 3000 лет назад, – даже насчет «разбежаться». Сегодня мне пишут из Флориды, из Калифорнии, из Хайфы, из Питера и из Сиднея – все еще не так давно одесситы. Кстати, не самые бестолковые – в первую очередь кризис разгоняет талантливых и работящих, желающих не дать простаивать своим способностям и уверенных в том, что где угодно не пропадут. Что кризиса отнюдь не замедляет.

Кстати, кипрский кризис не есть какое-то чудо. Одна из типичных разновидностей кризиса – энергетический, плавно переходящий в экономический. Вот в Англии во второй половине XVI века истощились леса и промышленность не без проблем перешла на каменный уголь (там, где я нашел эту информацию, писалось, что это был первый в мире энергетический кризис – тоже мне специалисты, со времен только что рассказанной кипрской истории 3000 лет прошло…). А сейчас, ибо мировые запасы нефти по определению конечны, уже возникают первые контуры нового энергетического кризиса – нефтяного. Но он слишком тесно связан с политикой, поэтому о нем слишком подробно я, пожалуй, не буду. Разве что о мелочах – как американцы автомобили с четными номерами были вынуждены заправлять по четным дням, и наоборот, а Япония под шумок протолкнула на американский рынок свои экономичные микролитражки (а сами японцы, кстати, пересели на велосипеды, да так бодро, что к середине 80-х на двух японцев приходился один велосипед – я думаю, тандем). Ну и для коллекции – ужастик Хейли о том, как арабы потребовали себе на все напечатанные сверх меры нефтедоллары товары и драгоценности, с понятными последствиями. Долларов ведь по миру ходит – ой-ей-ей! В том числе и нашими стараниями, как единая конвертируемая валюта стран СНГ.

Кстати – о валютных кризисах. Вызвать их – дело совершенно несложное. Надо напечатать много-много денег и ждать результата, обычно очень недолго. Средство очень старое – еще в среднеазиатской крепости Старая Ниса найдена чертова уйма надрубленных и перерубленных пополам монет двухтысячелетней давности. Проверили – фальшивые. Крепость, что характерно, кочевники разрушили. Войску, видите ли, платить надо. Спартанский царь Лисандр оставил афинские триеры без моряков, просто начав платить служащим ему четыре обола вместо трех. А на фальшивые деньги только фальшивое войско и нанимается.

Хотя, в свое время финансовый кризис было не так-то просто устроить – монеты металлические, а металл тоже денег стоит. Елисавет Петровна, возлюбленная тишина, в свое время желала во избежание описанных неприятностей выпускать медные рубли, но чтоб меди в них было действительно на рубль. В результате Ломоносов наградные две тысячи целковых еле довез домой на телеге, а досужие остряки прозвали такие рублевики «пряниками», ибо здорово смахивали и по форме, и по размеру. Правда, другие самодержцы без зазрения совести портили монету, добавляя дешевую лигатуру. В те времена это была такая форма государственного займа, и после конца кризиса скверные монеты само государство пыталось изъять и заменить на полновесные. Но не тут-то было, ибо есть известный всем нумизматам закон Коперника – Грэшема (Коперника, кстати, того самого) – если хорошие и плохие деньги ходят одновременно, вскоре после этого в обращении остаются только плохие, а хорошие припрятываются на черный день.

Так и заработал Генрих VII Английский малоприятное прозвище Старый Медный нос. Когда, начисто убив масштабом работы конкуренцию фальшивомонетчиков, он начал штамповать медные деньги, покрытые тонким слоем серебра, вскоре масса добрых граждан Англии начали замечать, как на выступающей части аверса монеты – носу королевского портрета – начала проступать из-под стертого серебра ее истинная сущность. По мне, явное оскорбление Величества, караемое жуткой «квалифицированной» казнью, о которой и подумать-то страшно, но применяли ее почему-то не к Его Величеству, а к тем беднягам, которые называли эту монетку ее правильным именем неосмотрительно близко от ушей полиции.

Даром такие штуки проходят редко. В России в 1662-м, аккурат после присоединения Украины, державу тряханул «Медный бунт» – практически стихийное возмущение новой медной монетой. Импортного серебра вообще традиционно не хватало. Иностранную монету российская казна даже не перечеканивала, а просто ставила и свое клеймо рядышком – вроде как на долларовой монете начеканить надпись «8 гривен» и пустить ее в оборот. А тут, когда казну разворовали до полного неприличия, вопрос решили со спартанской простотой – начеканили медных монет того же веса, что и серебряные, и объявили, что эта медяшка стоит столько же, сколько и такая же серебряная денежка. Из фунта меди стоимостью в 12 копеек выходило денег на 10 рублей – выгодно, однако, особенно если налоги требовать только серебром, а расплачиваться медью. Поскольку меди хватало, их начеканили по самые извините, а потом жутко удивлялись, что харчи в мгновение ока вздорожали в 15 раз и народу нечего жрать. Дальше бунт как бунт: грабежи, переговоры, стрельцы, репрессии, казни, выжигание на лбу буквы «Б» (это значило «бунтовщик», а не то, что вы подумали) – но деньги пришлось отменить, обменяв их по серебряной копейке за медный рубль, что и указало их истинную цену.

Нечто подобное было и в добиваемой Петром Швеции в 1715 году. Вошедший в доверие к Карлу XII барон Герц (авантюрист, скажу вам, совершенно первостатейный) ввиду полного разорения страны предложил чеканить медные «нотдалеры» – «деньги нужды». Точь-в-точь как серебряные за исключением материала, но цена та же. Поскольку он все-таки не был монархом, его за успехи упомянутой реформы наградили по заслугам – обезглавливанием на площади под бурные рукоплескания народа. Так что, если инициаторам печатания ассигнаций для решения государственных проблем интересно, исторический прецедент реакции на это есть.

Некоторые могут сказать: «А мы-то при чем? Металлические деньги, в которых металла как раз на их стоимость, отошли в область предания или стали просто средством накопления. Ну так выпустят новые гривны на другой бумаге – какая разница?» Не совсем так. Устроить обвальную инфляцию с помощью бумажных денег умели еще придумавшие их китайцы. Да и не только они. Сравните любого французского финансиста с шотландцем Лоу – увидите, что будет. А лучше убегайте сразу, ибо не просто изобьет, а еще и ругаться начнет, а у них, лягушатников, это скучно – обиднее «рогоносца» так ничего и не придумали. Интересный был, однако, человечек Лоу! Прибыл в сумасбродное время Регентства во Францию со свежей идеей – организовать выпуск бумажных ассигнаций, и таки увлек ею не только власть имущих, но и массу народу. Очереди рвущихся обменять свое золото на ассигнации загромождали тротуары, длились сутками, места в них покупались и продавались. Денег было поначалу так много, что хватало расплатиться с любыми желающими обменять ассигнации на золото по указанному банком курсу и еще оставалось. А потом народу стало мало купить жене сапоги и все кинулись покупать за ассигнации недвижимость в Париже, тем паче что им было туда малость поближе, чем Лене Голубкову.