Борис Леонтьев - Триумф Великого Комбинатора, или возвращение Остапа Бендера

- У вас заказано? - удивленно приподнял левую бровь швейцар.

- Естес-c-сно! Вот что, любезнейший, минут через пять придет наш товарищ, Оконников. Немедленно его пропустить, приказал великолепный Остап и сунул швейцару в руку купюру на чай.

Швейцар молча принял у важных посетителей верхнюю одежду и пропустил их в зал.

В ресторане было шумно и дымно. Играла музыка.

"Челаэк!" - открыл было рот Корейко, но Остап его одернул:

- Нужно быть вежливым. Мы пришли не в какой-нибудь кабак, а в образцовую столовую МСПО!

Возник метрдотель в смокинге и белом галстуке-бабочке.

- Добрый день! - учтиво проворковал он и c достоинством поклонился.

- Нас будет трое. - Остап скользнул глазами по столикам. - Мы бы хотели пообедать.

Метрдотель галантно сделал пригласительный жест и отвел видных клиентов к столику, стоявшему недалеко от эстрады.

- Что прикажете? - Метродотель подал меню. - Рекомендую филе куропатки, шоффруа, соус провансаль, беф бруи, филе портюгез, пудинг-дипломат, ростбиф, расстегайчиков...

- Вот что, любезнейший, - многозначительно провозгласил Бендер, возвращая меню. - Все самое самое... и столик накройте, как в лучших домах. - И Остап небрежно сунул метрдотелю несколько купюр.

Любезнейший раскрыл от удивления глаза, принял лакейскую позу и тихо произнес:

- Одну минуточку-c!

Сказано это было так преданно и по-лакейски ласково, что Корейко на какой-то миг почувствовал себя одновременно королем Англии, Франции и Испании. Он нетерпеливо стучал пальцами по столу, ерзал на стуле и блуждал глазами по соседним столикам. Неожиданно у Корейко заныло в желудке, рот наполнился слюной, а чаша терпения вот-вот должна была разбиться.

Ждать пришлось недолго.

К невысокой черной вазе c выводком рюмок и бокалов на белоснежную крахмальную скатерть прибыли во множестве тарелочки, чашечки и судочки c неподдающимися описанию яствами.

- Хорошое вино, - причмокнул Корейко, вонзив в себя рюмочку. - Правильно говорят, что Россия без выпивки потеряет свою душу.

- Ну где же ваш Оконников?

Остап был немного взволнован.

- Задерживается... а вот он.

К столику подошел не первой молодости человек c блистающим джентльменским лицом, в новом, c иголочки, но мокром в некоторых местах, английском костюме того самого стиля, который Остап Бендер называет "шик-модерн".

- Александр Иванович... - приветливо улыбнулся джентльмен и крепко пожал руку Корейко.

- Познакомьтесь, - пролепетал Корейко.

- Оконников Аркадий Борисович, - представился "шик-модерн".

- Бендер Остап Ибрагимович, - в свою очередь представился Остап, пожимая руку джентльмену.

Оконников сел за стол, взял салфетку, развернул ее и положил на колени.

- Как давно вы в Москве? - горделиво спросил он, обращаясь к подпольному миллионеру.

- Только сегодня приехали, - кашляя, вымолвил Корейко.

- В наше время друг к другу, кроме "товарищ" или "гражданин", никак не обращаются, - начал Остап. - Впрочем, постойте, у актеров еще остались длинные высокопарные титулы. Так что же выберем мы?

- Чтобы не привлекать к себе внимания оставим эти титулы до лучших времен.

- Без титулов, так без титулов! За что выпьем?

- За знакомство, разумеется!

После того как выпили, Остап начал зондировать почву.

- Вы работаете в подотделе сбыта? - спросил он.

- Служу, - ответил Оконников.

- "Служить бы рад!.." Да, чем только не занимаются люди. - Остап поднес к губам папиросу и, не прикурив, вдруг спросил понизившимся до полной нелегальности голосом: - Ждете прихода капитализма?

Оконников недоверчиво покосился на Бендера.

- Вы можете быть c ним совершенно откровенны, - выручил Корейко, попутно пригубив свой бокал.

Принесли какой-то экзотический бульон. К телячьему жаркому разлили бургундское.

- Остап Ибрагимович... - осторожно сказал Оконников.

- Я понял! - как бы переходя Рубикон, отозвался Бендер. - Аркадий Борисович, представьте себе, что у меня есть бронепоезд.

- Бронепоезд?

- И я его хочу продать на металлолом за валюту. Поможете?

- Я что-то не понимаю...

- Другими словами, если на расчетный счет Внешторга поступит, скажем, миллионов десять, возможно ли переправить эти деньги за рубеж?

- Десять миллионов? Это около пяти миллионов долларов, если по курсу!

- Что-то около того.

- Солидно.

- Мелко не плаваем.

- Мне нужно переговорить c Необходимцевым. Все заграничные счета проходят через него. Конвертация тоже через него. Если Александр Иванович в деле...

- Александр Иванович в деле, но первую скрипку играю я.

- А что это за деньги? Они чистые?

Остап многозначительно кашлянул, наполнил бокал Оконникова:

- Какая вам разница. Деньги не пахнут, если их хорошо отмыть. Вся сумма поступит из Немешаевска, c расчетного счета акционерного общества "Немхересплюс".

- Вы председатель?

- Председатель - некто Ключников, он вас не должен интересовать.

- Десять процентов от суммы, плюс за конвертацию, в общем на загрансчет падает что-то около трех миллионов.

- В долларах?

- Разумеется.

- Ну и проценты у вас. Как говорил один мой знакомый фининспектор, нас задешево не купишь. Гарантии?

- Никаких. Мы работаем честно.

- Не сомневаюсь. Но бизнес есть бизнес, и если будет прокол и мне покажут комбинацию из трех пальцев, я как сын турецко-подданного, никого не пощажу. К любой служебной лестнице можно пристроить эшафот.

Корейко c замиранием сердца прислушался к голосу Бендера и начал крутить носом.

- Нет необходимости говорить такие слова, разнервничался Аркадий Борисович.

Остап был величественнен, как император.

- Я не говорю так, если ни в чем не заинтересован.

Оконников закурил в свойственной ему аристократической манере.

- Когда поступят ваши миллионы?

- Когда? Скоро. Нужно ваше принципиальное согласие. Был бы лес, а леший найдется.

- Если все это серьезно, я сегодня же поговорю c Необходимцевым, и не далее как дня через два-три сообщу номера ваших счетов в одном из швейцарских банков и номер счета в московском Банке для Внешней торговли, на который должны поступить деньги из Немешаевска. Далее деньги конвертируются и после вычета комиссионных преспокойненько летят в Женеву. Система отлаженная.

- В таком случае, заседание продолжается! Полагаю, что через недели две, максимум три, деньги будут на счету в вашем банке. Мне необходимо основание для перевода.

- Договор?

- Пусть будет договор, - согласился Остап.

Он разлил по высоким конусообразным бокалам охлажденное "Абрау" и, подняв свой бокал примерно до уровня глаз, дружеским кивком головы пригласил Корейко и Оконникова поднять свои бокалы, после чего провозгласил тост:

- Выпьем за нас c вами и за хрен c ними! И за то, чтобы у нас все было и чтобы нам за это ничего не было! За успех!