Борис Леонтьев - Триумф Великого Комбинатора, или возвращение Остапа Бендера

- Что, прямо сейчас? Здесь?

- Все гениальные поэмы создаются в поездах. Вспомните Пушкина... Ну, например, напишите что-нибудь о партии. Партийная тема - самая благодарная и, как правило, не требует рифм.

- Вы так думаете?

- Только так. Попробуйте. Итак: встаем медленно, смотрим в окно и на одном дыхании...

Несдержанный встал и неожиданно для себя родил ставшую впоследствии знаменитой поэму о партии.

Я спросил у Луны: "Где сегодня она?"

Не ответила мне золотая Луна.

Я спросил у весны: "Где сегодня она?"

Не ответила мне молодая весна.

Я спросил у страны: "Где сегодня она?"

И ответила мне родная страна:

"Кто она?" - я спросил. У кого я спросил?

У Луны? А не надо просить у Луны!

У Весны? А не надо просить у Весны!

Ты у партии нашей спроси о своем.

И ответит она: "Не пошлет?" - "Не пошлет!"

Есть Вселенная, мир, есть планета Земля.

На планете на той съезд за съездом идет...

И поет, и поет о народе моем,

Честных, смелых, простых мужиках,

Рабочих-ударниках в горячих цехах.

Вы шагайте смелее и идите все в ряд!

Наша партия это - комсомольский отряд!

"Мы смело шагаем, построившись в ряд,

Ибо твердо мы знаем, что такое отряд!

Отряд это кукиш подлым врагам!

Кто сказал, что Субботник "Комсомольский обман"?

Три, четыре, раз, два, а потом - и один!

Смейся гад и обжора, подлый враг-буржуин!

Слава партии! Слава!

"Кто же в бой поведет?..

Помолчите! Я знаю! - комсомольский слет!"

Вижу, снова вижу, слышу, снова слышу:

"Товарищ мой родной, тише, только тише...

Говорит Герой!

Товарищ, товарищ, товарищ и вождь!

Он за нас все сделает.

Надо - скосит рожь, надо - хлеб посеет,

Надо - и к станку. А сказать точнее:

Я его люблю!"

Вижу! Вижу! Слышу съезд!

Он родней, живее всех!

Не прожить нам съездов без!

Я в лес пошел и спросил у дуба:

"А, что ты, дубина, о партии знаешь?"

Дуб дал дуба, ветками помахал, ничего не сказал.

И вдруг мужик один идет,

Он песню звонкую поет:

"А я партию люблю!.."

Я к нему. Он от меня.

Я к нему. Убегает он...

Я спросил: "Куда ж ты бежишь мужичина?

Где твой дом?"

"Дом - моя страна! Партия - жена!"

"А враги то есть?"

"Есть!"

"Где? Здесь?"

"Нет, не здесь!"

"А где? Там?"

"Где там?"

"Где живет Антант".

"А не гады ли они?"

"Точно - гады!"

"А ты кто?"

"Я - никто...

Я сегодня не люблю, я сегодня съезд пою!"

Комсомольская бригада сеет в поле кукурузу.

"Есть ли старший?" - я спросил.

"Есть!" - ответил мне один.

"За какие за награды

Вы здесь пашете бригадой?"

"Раз, два, три, четыре, пять...

Коминтерн и съезд опять.

Съезд! Ура! Моя страна!

И не нужно много драк!"

Гордо вымолвил вожак.

"Ну, а как же кукуруза?"

"Для колхоза мы ее!

Мы сегодня за "бесплатно",

Мы сегодня "все для съезда!"

"Ура! Ура!" - кричит страна.

У далекой у Центавры проживают вроде мавров,

А вблизи Кассиопеи обретаются и плебеи.

Что же знают все они о партийности страны?

"Ничего?" - скажите мне.

"Нет, не так! - скажу тебе.

И в системах, звездах дальних,

И в галактиках бескрайних

Нет роднее и живее,

Нет прекрасней и добрее,

Нет пахучей и свежее,

Нет весомей и мощнее,

Нет приятней и теплее,

Нет счастливей и умнее,

Нет певучей и звончее,

Нет бессмертней и вечнее,

Чем партийный лозунг мой:

"Слава партии родной!"

- Ну как? - нетерпеливо спросил Фома.

- А кто автор этой поэмы?

- Ну как же? Я!

- Бытово и гениально!

- Правда?

- Впечатляет! Абсолютно выдержанная поэма. Она будет иметь ураганный успех! Я это говорю подчеркнуто и без всякой тени сомнения. Тут и густейшей социалистической правды не нужно. И глаголы в плюсквамперфектум переводить нет необходимости. Ведь можете! Можете! Сразу видно, что у вас стиль, от которого не тошнит. И знаете, когда вы читали, даже мне на минуту хотелось стать коммунистом. Вот только много текста. Но, все равно, гениально!

- Неужели? Молодой человек...

- Остап Бендер, для вас просто - товарищ Бендер.

- Товарищ Бендер, вы меня спасли. Вы оплодотворили вашим рецептом пролетарской рифмы мои творческие мучения. За это вам большое поэтическое спасибо.

Остап оживился.

- Могу вам дать ещу кучу поэтрецептиков. К примеру, вы стихи прозой не пробовали писать? Нет? Зря. Ударная штучка. А к скетчистам никогда не прислушивались? Нет? Тоже зря. Забойно-виртуозные вещички иногда выделывают. А по методу контаминирования не пробовали? Нет? Так отпробуйте! А юморные стихи? Вот где жила! Тут только помнить надо, что юмор - это когда боль обращают в смех, а не когда смех причиняет боль. Запомнили? Выкиньте массам такое, отчего гром грянет. Отличитесь остроумным коктейлем из обыденной пролетарской жизни Союза Республик! Напишите, в конце-концов, о пролетарском захолустье городе Немешаевске. Тем более, вы там были. Или вообще пишите прозой. Хотите, начало романа?

- Прозой? Да нет, я же поэт.

- А вы послушайте.

Утро февраля двенадцатого числа 1623 года выдалось дождливым. Господин де Тревиль, капитан королевских мушкетеров, проснулся от лая соседской собаки. В это же самое время в Париж со стороны деревни Парле Вруж Шампаньской провинции на лихом скакуне пьяный в доску, гордо держа уздечку, въехал молодой самовлюбленный болван, внешностью напоминающий гасконца. Звали молодого человека Д`Артаньян. Отец его, будучи бедным дворянином, по случайному совпадению обстоятельств носил то же самое имя. Впрочем, и благородные корни их родословной начинали виться где-то в десятом веке c рыцаря голубых подвязок мессира Д`Артаньяна. В тот самый момент, когда месье де Тревилю принесли в постель ароматную чашечку орлеанского чая, в лошадь молодого гасконца безжалостно запустили камнем. Кобыла встала на дыбы и протяжно завыла: "И-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о! О! О! О! О! А!". Д`Артаньян свалился c коня и через некоторое время, в течение которого капитан королевских мушкетеров пил свою чашечку чая, лениво встал и, потирая ушибленную часть ягодицы, c ужасающим ревом прохрипел: "Какая падаль это сделала?" Ему ответила миледи, выведшая на утреннюю прогулку своего пса по кличке Рошфор. "Что вы имеете в виду, молодой человек, когда говорите слово "падаль"?" - спросила она. "Тысяча чертей! Но эта барышня создана для любви!" - c восхищением воскликнул гасконец и приблизился к миледи. "Сударь, а вам не кажется, что вы слишком много говорите?!" - строго спросил Рошфор, державший миледи за руку и время от времени говоривший ей c неподдельным собачьим акцентом: "Мадам, я верен вам! До гроба, мадам! До ада, мадам! Я верен вам, мадам...".

- Ну как? - строго спросил Бендер. - Застучало в голове?! Проза - это тоже виртуозная штучка. Так что, вы подумайте.

- Может, вы и правы...

"Удивительное дело, как по разному люди сходят c ума. Но надо подкрепиться", - подумал Остап и, бросив Фоме крылатую фразу "Помните, что гнев рождает поэта!", моментально вышел.