Борис Леонтьев - Триумф Великого Комбинатора, или возвращение Остапа Бендера

- В Миире идиотизмом не занимаются, тут люди работают!

- Чтоб меня уволили по сокращению штатов, но вы, гражданин, много себе позволяете!

Голос этот принадлежал худощавому мужчине в синей жилетке.

- А он лобан!

- А почему лобан?

- Да вы посмотрите на него: ни лица, ни морды, один лоб - и тот безобразный! - пробасил сероглазый тип, хлопая себя по брюху.

- Благодарю вас, - c гусарской надменностью процедил Корейко и, поклонившись соответствующим образом, отошел от глупых миировцев и уселся на один из трех стульев напротив двери c табличкой "Бухгалтерия".

Контора большая, это ясно, - предался размышлениям бывший счетовод. - C оборотом тоже немалым, это понятно. Люди работают. Чем занимаются? Какая разница! Что мне нужно? Точнее, кто мне нужен? Конечно же, председатель. А их два! Непонятно. Бардак какой-то! А если так, то необходимо использовать этот бардак в своих целях. Как же их заинтересовать? Может быть, тягой к прогрессу? "Немхерес" - прогрессивный винный напиток? А что? Бредово? Да, бредово! Но могут клюнуть. Идиотам надо делать идиотские предложения! У них своя логика. Значит, нужно, так сказать, в свете последних решений, уложиться в непонятно-какую деятельность Миира, то есть эту дурацкую контору при желании можно сделать существенным пайщиком.

Пока Александр Иванович обнаруживал в себе способность нестандартно мыслить в ситуациях c идиотскими конторами, за дверью бухгалтерии раздавались битте-дриттовские возгласы.

- А вы меня буржуями не стращайте! Я в Миире главбух со дня основания! Счетовод вшивый! Вы и полушки не стоите! Буржуйчик вы недорезанный, Платон Миронович! Происхожденьецем своим, прямо скажу, не блещете!

- А вы, Павел Жиянович, торговлишку при нэпе имели и насчет социализму скептически были настроены!

- Это я-то скептически?

- Ну не я же!

- Нэп - это полная утопия!

Слово "утопия" было сказано c ударением на последнем слоге.

- Это вы сейчас рветесь, а внутри вас нэпманишко сидит! Знайте, звякните на меня доносом - я вас тоже не пощажу!

И тогда главбух Миира выловил из своей души слово, которое уже давно тяжелило его сердце:

- Умалишенец!

- Нэпман двурогий!

- Хватит, Платон Миронович, в бухгалтерии детсадовщиной заниматься! Хватит. Лучше работайте лучше!

- А я что, по-вашему, делаю? Вечно вы, товарищ Ксенофонтов, меня зажимаете, вот мы и ссоримся c вами. А ссора, сами знаете, дело поганое, в наше время ни к чему хорошему не приводящее...

- Знаете что?..

Из дальнейшей беседы главбуха и счетовода Корейко почерпнул для себя весьма важные сведения: расчетный счет Миира оформлен в Моссоцбанке, в том самом здании, которое находится на углу Маросейки и Старосадского переулка.

Но вот в коридоре показались двое. Первый - мужчина средних лет c атласным подбородком, бодрым казацким чубом и лобиком типа "Я человек положительный, но c характером!"; второй - мужчина закатных лет c байковым подбородком, трехволосной прической и лобиком типа "Я человек благородный и требую, чтобы все поступали благородно". Первый был не кто иной, как Пахом Феофилактович Иванов, а второй - Парфен Ферапонтович Сидоров. Председатели маршевой походкой подошли к резной двери и, искрясь и сияя, обменялись приглашениями:

- Прошу вас, Пахом Феофилактович!

- Ну уж нет, только после вас, Парфен Ферапонтович!

- Да как же это возможно? После вас! Только после вас!

- Окажите любезность, Парфен Ферапонтович, прошу вас!

Корейко подбежал к председателям.

- Товарищи, я к вам курьером из Немешаевска...

- А у вас назначено, товарищ? - одновременно спросили председатели.

- Так я...

- Не назначено? - шмыгнув носом, фыркнул Пахом Феофилактович.

- Запишитесь у секретаря! - учтиво добавил Парфен Ферапонтович.

И председатели, помрачнев, друг за другом вошли в приемную.

- Что ж вы, дорогая?.. - строго проговорил товарищ Иванов, обращаясь к секретарше.

- Не записали товарища на прием? - не менее строго добавил товарищ Сидоров.

- Он к нам аж из Немешаевска прибыл... - прерывисто мурлыкнул Иванов.

- А вы его в коридоре держите! - подпел звонким тенорком Сидоров.

C этими замечаниями довольные председатели разошлись по своим кабинетам.

Когда c формальностями было покончено, Александр Иванович открыл дверь c табличкой "Иванов".

- Разрешите?

- Проходите, товарищ...

- Корейко Александр Иванович.

- Прошу вас, товарищ Корейко... Одну минуточку.

Корейко сел в кресло c неудобной резной спинкой и некоторое время сидел, устремив свои глаза в потолок.

"Положительный" председатель корпел за огромным письменным столом, заваленным конторскими книгами, и вскрывал конверт, равный по величине детскому гробику.

- Я к вам курьером из Немешаевска...

- Это я уже слышал, товарищ...

- Корейко.

- Товарищ Корейко... По какому делу?

Пахом Феофилактович отложил конверт и достал из кармана плоскую коробку c папиросами "Кавказ".

- Хотим предложить вам стать пайщиками акционерного общества "Немхерес".

- Пайщиками?

- Общество будет производить великолепное вино "Немешаевский херес".

- Хм...

- Это будет лучшее вино в республике!

- А почему вы выбрали именно Миир?

- Для нас это великая честь работать c такой организацией, как Миир!

- Да, Миир - это силища!

- Вот и я говорю, кто как не Миир поможет организовать в республике производство хереса на высокосоциалистическом уровне! Сами взгляните...

Корейко достал "Немешаевскую правду" c фицнеровской рекламной статьей.

- Согласовано? - поинтересовался председатель.

- Все как полагается, - кивнул Корейко.

- А-а, тогда это совсем другой разговор! - воскликнул председатель, затем помолчал и восхищенно добавил: - Ах какое нужное дело вы задумали, товарищ...

- Корейко. Я...

Александр Иванович хотел было в розовых тонах обрисовать производство немешаевского хереса, но хозяин кабинета вдруг разродился речью:

- Как это прекрасно, товарищ Корейко! И правильно, что пришли в Миир. К кому как не к нам? Мы, товарищ Корейко, работаем на голом энтузиазме! (Тут он затянулся папиросой.) Один из показателей мощи социализма - это Миир! Приятно, что немешаевцы тоже не отстают! Вы, товарищ, правильно сделали, что к нам пришли. (Тут он затянулся папиросой еще раз.) К нам даже негры приезжали. Мы им такой размах показали, что они побелели от зависти! Не верите? Мы, миировцы, зря словами не швыряемся! В три рефрена - нате, в два - о чем разговор! Наша деятельность до того кипуча, что мы в состоянии выполнить план даже в один рефрен! Не верите?

"Чем же, черт возьми, они занимаются?" - думал Корейко.

- В настоящее время вы что производите?

Курьеру пришлось выслушать целый поток учрежденческих слов.

- Конечно производим! - казацкий чубик от волнения дрожал. - Мы еще поглядим, кто кого! Это я насчет Тиира. Соревноваться, энтузиасты несостоявшиеся, c нами решили! Это c ихним-то коллективом, напичканным старослужащими, по которым Соловки плачут! Предлагали организовать на Арбате вкусовое предприятие "Шницель и компот". Представляете? Говорят, что это актуально, дескать, плохо это, когда столовые мособщепита проглатывают посетителей в свои малоаппетитные пасти лишь по средам и выходным дням. Ну это же враки!.. Так значит, говорите, "Немхерес"? Ну что же, велико, велико и бескорыстно, а главное - радует! Поможем! А как не помочь?! Мы c вами теперь так махнем вперед, что оглянуться не успеем, как в третьей пятилетке окажемся!