Борис Леонтьев - Триумф Великого Комбинатора, или возвращение Остапа Бендера

- Рабинович удивительно похож на Ленина! - неожиданно громко выпалил Остап, сделал паузу и довольно долго ее тянул.

- Гмм.. кто похож на Ленина? - инстинктивно робея, удивился лошадиноподобный.

- Это анекдот.

- А-а...

- Так вот, Рабинович удивительно похож на Ленина. Вызывают его в ГПУ и предлагают как-то изменить свою наружность, а то неудобно получается. "Ну допустим, батенька, бойодку я сбйею, - отвечает Рабинович, - а идейки куда девать пгикажете?"

Профессор снисходительно улыбнулся, лошадиноподобный легко хихикнул, а белобрысый залился таким смехом, что на его глазах выступили блестящие детские слезы.

- Да-а, - протянул лошадиноподобный после некоторой паузы, - вот мы едем, анекдоты травим, а ведь кто-то сейчас сидит и выдумывает их. А, товарищи?

- Вот потому-то он и сидит, - сказал Остап отеческим тоном и обронил знаменитый анекдот о чукчах: - Два чукчи сидят на берегу океана. "Хочешь, анекдот расскажу?" - "Политицкий?" - "Ну!" - "Не надо, сошлют!"

- А вот тоже о чукчах, - живо подхватил белобрысый. Чукча говорит: "Я оцень, оцень сильно изуцаю русский языка. Казный день я запоминая восемнадцать слов. И всего я зауцил тысяцу слов. И это все здесь (показывает на голову), в зопе!"

Тут профессор прыснул так, что по его лицу поплыли медленные пожилые слезы. Лошадиноподобный Шашкин фыркнул и вписался не в тему:

- "Ты за что сидишь?" - "За лень. Мы c приятелем рассказывали друг другу анекдоты. Ладно, думаю, утром донесу. Но утром за мной уже пришли".

Едва он закончил, пенснеобразный любитель рыбной ловли стряхнул c себя анекдот из жизни палачей:

- Приходит палач домой. За плечами мешок, в котором что-то шевелится. Жена спрашивает: "Что это ты притащил?" "Да так... халтурку на дом прихватил".

По всему купе раздался взрыв заразительного смеха.

- Сидит обезьяна на берегу Нила и полощет веревку в воде, - продолжал Остап. - Идет бегемот: "Ты что делаешь?" - "Дай двадцать центов, скажу". - "Возьми. А зачем тебе веревка?" "Крокодилов ловлю". - "Дура! Кто же ловит крокодилов на пустую веревку?" Обезьяна (про себя): "Дура - не дура, а двадцать долларов в день имею".

Снова общий неудержимый хохот охватил все купе.

- Сидит бегемот на берегу Енисея и удит рыбу, лошадиноподобный значительно посмотрел по сторонам и состроил такую комическую рожу, что профессор рассмеялся раньше времени. - Мимо проплывает крокодил. "Далеко ли до Астрахани?" "Близко". - "Ничего, я на велосипеде".

- Летят два крокодила, - белобрысый вытер платком лицо и достал из рюкзака куль c овсяным печеньем. - "Мы можем упасть!" - "Да нет, у меня во рту гайки!"

- Профессор, давайте вы что-нибудь в этом роде, обратился лошадиноподобный к пенснеобразному.

- В этом роде? сейчас... а вот! Посетитель в ресторане. "Принесите мне кастрюлю супу." Принесли. Он берет и выливает себе на голову. Официант: "Что вы делаете? Это же суп!" - "А я думал - компот".

За окном рисовался удивительно гладкий пейзаж: высоко в лазурном безоблачном небе нещадно палило солнце, перед кочковатым полем, стлавшимся к лесу, узкой лентой тянулся пыльный проселок.

- По знойной пустыне, - заманчиво произнес Остап, когда в купе ворвался опьяняющий аромат зреющего хмеля, - катится нолик...

"Стоп! Стоп! Стоп! И еще раз стоп! Да сколько же можно заниматься тягомотиной? - расхорохорится нетерпеливый читатель. - Что это за анекдотики? - сорвется у него c языка. - Тары-бары-раздобары!.. Что это за ремарочки в романе? Жесты отчаяния? Интермедия? Зачем же играть на трепещущих струнах читателя? Что это за смехотворные занятия? Желание вызвать таким образом доброе расположение?.. Совершенно непонятно!"

Ну ведь могут же люди ехать в поезде и рассказывать друг другу анекдоты?

"Не могут!"

Ну ведь могут же!

"Нет, не могут! А если и могут, то..."

Ну что ж, извольте! Итак, останавливаем поезд (вот уже и слышен скрежет колес) и по воле того самого читателя, который всегда прав, ссаживаем Остапа Бендера... (Где же его ссадить-то?) ну, скажем... В общем, по воле читателя великий комбинатор оказался в этаком степном месте, пахнущем полынью, шалфеем и сухим знойным ковылем... Поехали дальше?

"Поехали, поехали. Это черт знает что!"

Глава XXX КОННЫЙ ПЕШЕМУ НЕ ТОВАРИЩ!

Итак, мощный социалистический поезд "Москва-Новороссийск" остановился на маленькой степной станции - ровно настолько, сколько необходимо Остапу Бендеру, чтобы покинуть веселое купе и спуститься в ковыльную степь. Остап посмотрел вслед убегающему поезду и расправил плечи. Его глазам открылась ровная, словно море, без края и конца, степь, степь, степь.

"Постойте, это почему же без края?! Вон там вдали виднеется какое-то строение - то ли хутор, то ли колхоз, то ли конный завод. Это кто там пасется? Конечно же, русская степная борзая. А кто там рядом c борзой? Ну да, вороная лошадь-степняк. Значит, конный завод!"

Послушайте, дорогой читатель, вы так и будете влезать и спорить?! Тогда вот вам стило, как говорил один пролетарский поэт, и можете писать сами!..

Ладно, пусть будет по-вашему.

Остап поднял c земли саквояж, махнул рукой (Где наша не пропадала!) и зашагал к маячившему в степи конному заводу.

Минут через двадцать он стоял у полуразвалившегося кормового сарая. Неподалеку от сарая, рядом c тем местом, где лежал очумевший от жажды пегий пес, худощавый и расстрепанный мужичонка распрягал горячую в серых яблоках лошадь c целью задать ей корм. Остап сладко зевнул и надвинул фуражку на нос. При беглом осмотре мужик тянул на все пятьдесят. На нем был пиджак, надетый на запачканную косоворотку, на ногах нагольные, заглянцевевшие от носки, сапоги; мужик как мужик, разве что без усов и бороды.

- Необразованность ты моя! - рыкнул мужик на кобылу.

- Что ругаешься, отец? - немножко устало спросил Остап, предлагая ему папироску.

- Знамо, шо ругаюсь. Онисим, чудо без умолку, не наездник, а хуже любого дояра!

- Кого хуже?

- Знамо кого. Сбрую и ту надеть по-человечески не могет! Так и получается: канитель задарма - это c одной стороны, а c другой - злобен есмь из-за этого Онисима.

- А ты, знамо, тут конюхом числишься? - легко перешел на язык мужичонки Остап.

- Конюхом, а то кем!

- А что, отец, в вашу конюшню администраторы нужны?

- Не конюшня у нас... Прилежаевский конный завод! Может, слыхал?

- Прилежаевское коннозаводство?! То самое?! - c фальшивым восторгом воскликнул Бендер. - Ну конечно же! - И он для убедительности легко ударил себя по лбу. - Слыхал, отец, слыхал.

- Ты иди, мил человек, к Андрей Тихоновичу, уж он-то тебе все скажет, поелику директор он нашенский.

- Гран-мерси, отец!

- Чего?

- Спасибо, говорю!

- Бывай здоров.

Пока Остап искал управление конного завода, конюх Петрович, - иначе, как это выяснилось позже, - его никто не называл, покормив лошадь, отправился в сарай, где лег на солому и принялся плевать в бревенчатый потолок, причем попадал довольно удачно, то есть в одно и то же место.