Урал улыбается

Перевел с башкирского

И. Рыжиков

— Ах, сколько снял я в том году

Отменных яблок, страсть!

И помнишь, как в моем саду

Ты угощался всласть?

— Ну как не помнить!

Я давно

Рассказываю всем,

Как ты выглядывал в окно:

Не много ли я съем!

Перевел с башкирского

И. Рыжиков

Пермский журналист. Его пародии и фельетоны регулярно появляются в газете «Вечерняя Пермь». Печатался и на шестнадцатой странице «Литературной газеты».

Луна и звезды, шум весенних струй,

признанья, вздохи —

все, простите, липа...

К примеру:

что такое поцелуй?

Простой разносчик импортного гриппа!

А было время — на руках носил.

Пока во мне

не оборвалось что-то...

И я прозрел:

объятий жарких пыл —

физическая тяжкая работа.

И к женщинам теперь иной подход.

Все чувства рассчитав

до миллиметра,

я лишь тогда

пойду на них в поход,

когда на улице

совсем не будет ветра!

Покуда мы обшариваем мир,

Любимые седеют от разлуки,

Но хна, ромашка, перекись и др.

Спасают милых от сердечной муки.

Когда ж про чайку выдал на-гора,

Что тоже поседела от печали,

Кричали орнитологи «ура»

И вслед мне что-то твердое бросали...

Уфимский поэт и писатель-юморист. Автор нескольких книг стихов и книги юмористических рассказов «Министр по делам редиски», изданной в «Библиотеке «Крокодила».

— Агай-эне [1] Агай-эне (башк.) — друзья-товарищи. , времени у нас в обрез, а вопрос, что нам предстоит обговорить, очень важный, в выступлениях будьте деловито кратки, с ходу берите быка за рога, — предупредил заведующий фермой Абсар. — Рассусоливать нечего, подготовка к зимовке — дело нешуточное. Надо всесторонне обдумать и высказать свои деловые предложения. Как говорится, одна голова хороша, а три-четыре — тем более. Кто желает высказаться? Миндиян-агай, с вас, может, начнем?

Сидевший на корточках у порога красного уголка Миндиян в это время был занят своим делом: медленно перекатывал между указательным и большим пальцами папиросу, собираясь закурить, но, услышав обращение к себе, проворно сунул ее за ухо и откашлялся.

— Ты правду говоришь, Абсар-туган [2] Туган (башк.) — родной (брат). , много дел еще нам предстоит переделать. Навоз вывезти надобно, крышу починить. Бревна следует привезти. Всего и не перечислишь, что нужно: и гвозди, и шифер, и стекло, и прочее тому подобное... К слову сказать, единственное застекленное окно телятника кто-то снова разбил. Опять вставлять стекло надо...

Давая понять, что на этом закругляется, Миндиян еще раз основательно прокашлялся и, достав из-за уха папиросу, заново принялся мять ее в пальцах.

— Виновного далеко искать нечего, — подала голос доярка Шатура. — Это не иначе как проделки Салихьяна, сына Бадернисы. Без рогатки он на улицу и не показывается. Уличный разбойник — да и только...

— Значит, таким его школа воспитывает, — возразила Мунавара, не отрываясь от вязки шерстяных носков. — Все про педагогику твердят, уму-разуму наставляют. А хулиганам плевать на эти наставления! Да и на педагогику эту!

— Когда мы без штанов бегали, вот тогда и была настоящая педагогика! — подал голос из дальнего угла пастух Хазиахмет. — Стеганет отец по загривку чересседельником — целый месяц, бывало, помнишь этот воспитательный момент. А сейчас не тронь его, сорванца! Словом воспитывай да лаской приваживай. А он, того и гляди, сам тебя поколотит.

— Как был ты отсталым элементом, таким и остался! — вспылила Шатура. — Школа-то тут при чем? Она плохому не научит. Всем известно... Ой, шайтан за язык потянул!

Она смущенно умолкла.

— Уж ежели начала, договаривай! — все впились глазами в Шатуру.

Заприметив, что кое-кто одобрительно смотрит на нее, Шатура осмелела:

— Раз уж заикнулась, доскажу до конца. Беда в том, что мальчишка без отца растет. Девочки, известное дело, К матери льнут. А вот парнишке непременно отец нужен... А у нас (простите за откровенность!) сплошная безотцовщина началась. Гайния с нижнего конца тоже на днях из больницы вернулась с ребенком в подоле. Свихнулись с истинного пути наши молодайки. Ни в чем мужчинам отказать не могут.

— Пустое мелешь, — бросила Мунавара, — есть у этого мальца отец.

— Кто? Кто отец-то? — заволновалось собрание.

— Как кто? В прошлом году заезжая бригада телятник строила. Был там парень такой, черноусый...

— Ха-ха-ха! Шабашников-то было шестеро. И почти все с усами. Ты кого имеешь в виду: Арона или Карапетяна?

Заведующий фермой с интересом ждал новых подробностей, но, чувствуя, что собрание пошло по незапланированному руслу, попытался тем не менее вернуть бразды правления в свои руки:

— Что же это вы, агай-эне, кхым... кхым... кажется, мы несколько отклонились от генеральной линии. На повестке дня — вопрос о зимовке скота...

— Да не красней ты, Абсар, никто же тебя не подозревает, — подала голос одна из женщин.

— Ну и что с того, что он заведующий фермой, зачем выгораживаешь? — отрезала другая. — А-а-а, устыдилась все-таки, знать, лишнего сенца собралась урвать?

— А твой муж — грабитель лесной! С чьего позволения он приволок во двор сруб для бани?! Или, может, на собственном огороде лес вырастил?

— Кто видел? Говори, кто это видел?

— Не видели бы — разговору бы об этом не было! Вся родня ваша одним миром мазана. Жулики да прохвосты!

— Зато ваша порода — скупердяйская! Зимой снега не выпросишь. У вас от жадности-то мозги высохли. Потому что куриными мозгами питаетесь.

— Слышите, агай-эне, у всех на виду распоследними словами позорит. Я такого не потерплю! В суд подам! В товарищеский суд!..

— Угомонитесь же! — Абсар, выведенный из терпения, стукнул кулаком по столу.

— Не угомонюсь. Как я такое себе могу позволить! Пусть Шатура перестанет.

— Не перестану. Прямо у всех на глазах меня поносит. Шепни ты мне наедине — еще куда ни шло! А ты перед всем честным народом языком, как мочалкой треплешь!

— Уж такая я есть — и за спиной, и в глаза всегда режу одну правду-матку.

— Агай-эне, будьте свидетелями, она снова оскорбила мою беспорочную личность. Я собственнолично к тебе обращаюсь, Абсар!

— Что ты хочешь сказать?

— Как что? Ты ведь у нас — председатель товсуда, товарищеского, имею в виду. Миндиян с Хазиахмет-агаем — его полномочные члены. Вот я и требую — немедленно открывай свой суд!