Дмитрий Хачатуров - Нарочно не придумаешь

Так сложилось, что Ашотик и Хачик надумали попробовать стать «челноками».

Конечно, изначально Ашот Маноян очень хотел быть Робин Гудом, а Хачатур Суратян – космонавтом, но, по мере взросления и возмужания, их стремления кардинально менялись и, наконец, обрели вполне конкретную форму.

Форма, а точнее специальность, которую два сына Великого народа с честью получили в легендарном столичном Университете, солидно именовалась «Экономика народного хозяйства СССР». Но вся абсурдность и трагизм ситуации заключались в том, что на момент окончания вуза «народное» хозяйство» неожиданно стало «частным», а страна СССР и вовсе, уж год как, исчезла с глобусов всего мира.

Экономика, конечно, осталась, но превратилась в хаотичные метания населения в попытках продать и перепродать все подряд, начиная с Родины и заканчивая ширпотребом. Именно к этому «экономическому чуду» и решили приобщиться друзья, тем более, что статья «спекуляция» очень кстати была упразднена, «нерушимые» границы открыты, а риторический вопрос «мы, что глупее других?» требовал сиюминутного опровержения. Родину решили не трогать (пригодится), а вот ширпотреб, как нельзя кстати, в условиях полного дефицита всего и вся был актуален.

С выбором страны «Эльдорадо» на этапе планирования у новоявленных коммерсантов возникли творческие разногласия. Хачик все больше склонялся к традиционным, проторенным «стадами» земляков направлениям вроде Польши или Турции. Ашот же, наоборот, сыпал аргументами в пользу менее посещаемых, но более экзотических государств, таких как Индия или Вьетнам.

Дебаты развернулись неслучайно. Дело в том, что в силу полного отсутствия первоначального капитала, необходимо было решить задачу с двумя неизвестными: первое – «что ценного повезти, чтобы выгодно продать на чужбине?» и второе неизвестное – «что привезти, чтобы выгодно перепродать в отечестве?».

Ассортимент товаров, пригодных для конкуренции на изобилующем «разносолами» заграничном рынке, был крайне скуден и насчитывал от силы десяток позиций, опять же, страшно дефицитных. Икра, водка и алмазы были отметены сразу, так как уехать с ними можно было прямиком в Магадан, где для особо хитрожопых «бизнесменов» существовали заведения «полного государственного довольствия» по системе «all inclusive». Оставались оптика, электроника и наручные часы, среди которых флагманами выступали: фотоаппараты «Зенит», японские видеомагнитофоны и механические хронометры «Командирские».

Со вторым «неизвестным» дело обстояло проще. Привезти для внутренней реализации можно было абсолютно любые шмотки, главное, чтобы были дешевые и не имели пресловутого «знака качества». Исходя из этой «математики», Ашотовский выбор направления представлялся самым правильным, что, в итоге, и сподобило молодых, жаждущих авантюры джигитов сделать выбор в пользу богатой на чай и слонов Индии.

Штаб-квартирой новоиспеченных «Миклухо-Маклаев» была выбрана комната Ашота в пятиэтажном общежитии, расположенном на одноименной улице. «Совет в Филях» затянулся уже за полночь, когда, применив все свои теоретические знания в микроэкономике и распив бутылку армянского коньяка, все наконец поняли, что без спонсора задуманная кампания обречена на провал.

На роль «пайщика-концессионера» единогласно утвердили соседа, однокурсника Артурика Сараняна, по кличке «Сочный». Являясь адептом подпольного валютного университетского рынка, каждому встречному студенту он вместо приветствия задавал свой коронный «конспиративный» вопрос: «Монеты есть, э…?!» А провернув очередной выгодный обмен, доверительным громким шепотом предупреждал: «Тсс… Никому! Только я, ты и Би-би-си…!»

К моменту возвращения «чернорыночного короля» план его вовлечения был готов в лучшем виде. Посреди комнаты на столе стояла початая бутылка коньяка, а взъерошенные и разгоряченные собутыльники возбужденно «делили» несметные сокровища, прерывая споры о справедливости их распределения сладостными описаниями благ, которые они им сулили.

Как и было рассчитано, «наживку» Артурик заглотил намертво. Выслушав в процессе возлияния детали операции и выторговав себе больший процент от предстоящей сделки, он с чувством выполненного долга развалился на кровати и громко, с азартом, принялся пересчитывать свой дневной «улов».

В начале лихих девяностых любой коммерческий проект или, как тогда модно было выражаться, «реальный бузинес», начинался с поиска двух его неотъемлемых составляющих: денег, с одной стороны, и товара – с другой. Самым почетным в цепочке товарно-денежных отношений являлся посредник. Учитывая, что товара в стране, собственно, как и денег, было мало, а посредничеством занималось чуть ли не всё трудоспособное население, возникло новое «экономическое чудо», охарактеризованное термином «торговля воздухом». Несуществующий товар азартно покупался и продавался (преимущественно вагонами) за химерические деньги, по количеству сравнимые с бюджетом страны, целой цепочкой уверяющих и гарантирующих друг другу стопроцентное наличие того и другого, новоиспеченными «Джонами»-«Морганами и Рокфеллерами». Соответственно и цена за товар формировалась, исходя из количества «звеньев цепи» и их «аппетитов», иногда достигая совсем уже нереальных значений.

В сфере услуг, особенно государственных, дела обстояли и вовсе через одно место. Взяткодательство и взяткополучательство на фоне нулевых зарплат и очередей, стремящихся в бесконечность, расцвели буйным цветом. Получение любого документа или другой нужной бумажки превращалось в сногсшибательный ребус, где единственное правило звучало так: «найди того, кто главный, и дай столько, сколько надо». «Главных» зачастую было много, а «сколько надо» варьировало от «сколько не жалко» – до «охренеть, как дохрена!»

Вот, собственно, в такое каверзное для отечества время и пришлось Хачику с Ашотиком завертеться, как те ужи на сковородке. Для большей продуктивности партнеры по-братски разделили между собой весь объем подготовительных работ.

Хачатур, как самый обаятельный и привлекательный, был откомандирован справлять документы, визы и другую бесчисленную «бюрократию», где мзда, очарование и дозированная нахрапистость являлись тем самым «золотым ключиком».

Ашот же, взвалив на себя все тяготы «добытчика», денно и нощно рыскал по столице в поисках намеченного дефицита, оперируя свойственными ему рассудительностью и мудростью. Бюджет, выделенный расчетливым спонсором и скрупулезно им же контролируемый, таял на глазах, грозясь вот-вот выбиться из установленных рамок.

В конце концов все «тернии» были преодолены, формальности утрясены, «контрабандные» товары приобретены, а два «армянских челнока» солнечным июньским утром бок о бок стояли на «стартовой площадке» в столичном аэропорту Шереметьево-2, предвкушая полет к загадочной и манящей «звезде» по имени Индия.