Максим Сычев - Стажировка

Лучшим начальником патруля традиционно считался морской или летный офицер, закончивший какое-нибудь Ленинградское училище. Они на службу в целом смотрят философски, и пешие экскурсии по городу их совсем не прельщают. Как-то раз нам с Макарычем достался ещё совсем синий после вчерашнего капитан второго ранга. Ему было сложно ровно стоять. Он так и сказал нам тихо на разводе: «Подоприте меня!» После того как мы вышли на улицу, он отдал нам бланки замечаний, удостоверение начальника патруля, неопределенно махнул рукой куда-то вдаль и сказал: «Поймайте там кого-нибудь» – и пошел. Мы испугались, что и сдавать наряд дежурному по комендатуре он уже снисходительно доверил нам, а делать это должен только офицер. Но капитана посетила таже самая мысль, он остановился, обернулся и добавил: «в 23.00… на этом месте… кто-то один» – и показал на пальцах, как выглядит «один». После чего хитрым противолодочным зигзагом продолжил свое движение к заветной цели. В конце его маршрута явственно проступала вывеска «Рюмочная». Мы быстренько, в течение десяти минут отловили на платформе Балтийского вокзала трех солдат-срочников. Ещё троих придумали сами и кинули на пальцах, кто вечером поедет «сдаваться». Выпало мне, а счастливый Макарыч в тот день был уже совершенно свободен. С учетом времени развода весь патруль занял у нас ровно один час.

И вот 4 курс. Суббота. Мы заступаем в патруль. В напарники мне достался Игорь Именовский. Маршрут нам выпал средней паршивости – Литейный. В центре, но зато рядом с родной академией. А вот начальник патруля… Нет! Ну почему опять это счастье мне? Общевойсковой капитан. Если для отважных летчиков и моряков все эти наряды и патрули являются досадным отвлечением от основной работы, то для общевойсковиков ЭТО, собственно, и есть их работа! И они её работают! Прям причмокивают от удовольствия. Тут убеждать и молить бесполезно – будем бродить «от звонка до звонка», ещё и в комендатуру вечером обязательно с собой потащит, сдавать наряд. Каково же было наше удивление, когда на обед нас отпустили на два часа раньше, а вернуться приказали на два часа позже. Мы, конечно, подумали, что в капитане гуманизм взыграл, но он просто берег наши силы. Если бы я только догадывался, что он нам приготовил, отравился бы винегретом на обеде в железнодорожной столовой.

Ровно в 21.00 мы остановились возле здания по адресу Литейный, 20. «А теперь дискотека!» – пошутил капитан. Обычно этой фразой курсантов «приглашают» в наряд по столовой. Кто-то очень остроумный уловил сходство между крутящейся грампластинкой и моющейся тарелкой и процесс назвали «Крутятся диски!». Но мы-то уже «взрослые»! Четвертый курс в этом развлечении давно не участвует! Я закрутил головой по сторонам и тут увидел табличку на ближайшем здании. О, боже! Не может быть! «Дом офицеров». Легендарная «Яма». Место, где уставшие в боевом походе офицеры-балтийцы могут на абсолютно законных основаниях выпить коньячку и потанцевать. И ничего им за это не будет. Для этого мудрое командование предоставило в распоряжение отдыхающих три ресторанных зала и два танцевальных. А вот спальных мест не предоставило. И когда они не сильно трезвые (точнее сильно нетрезвые) выходят на улицу, то моментально превращаются в нарушителей общественного порядка и попадают в лапы бесстрашного патруля.

И, как-то так получилось, что сегодня мы и есть этот самый бесстрашный патруль. Вы когда-нибудь пробовали спеленать нетрезвого подводника? Я нет. И даже пробовать не хотелось. Потому что исход очевиден – нас побьют! Даже со штык-ножом. Но капитану и этого показалось мало: «Проходим, не стесняемся» – и он недвусмысленно указал на дверь Дома Офицеров. Он что, бессмертный что ли?

– Товарищ капитан, а ваша фамилия не Маклауд часом? Если нет, то внутрь лучше не заходить! Нас порвут на полотенца ещё в гардеробе! Наши повязки патрульных действуют на пьяных офицеров как красная тряпка на быка! – Капитан задумался, и в итоге победил инстинкт самосохранения:

– Повязки можете снять, – сказал он, и мы зашли в здание.

На что он рассчитывал, мне до сих пор не понятно. По Уставу караульной службы начальник патруля имеет право останавливать и, соответственно, делать замечания только офицерам не старше себя по званию. Само название «Дом офицеров» предполагает, что здесь рады только людям со звездами на погонах. Остальных не пускают. На девочек это правило не распространяется – танцуют все. В качестве исключения доступ открыли зародышам офицеров – курсантам. Но, как-то так исторически сразу после революции сложилось, что «яму» облюбовали старшие офицерские чины и дамы, мечтающие выйти замуж за генерала, хотя бы на одну ночь. Эдакий армейский вариант дискотеки «кому за 30!». Поэтому младшие офицеры отсеялись автоматически. Мы ещё на первом курсе пришли сюда на экскурсию, поупражнялись в воинском приветствии и быстро поняли, что с нашими соплями на шевронах в этом звездном море ловить нечего. А капитан этого, похоже, не знал. Когда мы три раза обошли все залы и не обнаружили ни одного офицера ниже майора – заметно приуныл. А нас же прям распирало высказать всё, типа: «А мы предупреждали!!!»

Окончательно смирившись с мыслью, что героический стахановский план массового задержания нарушителей воинской дисциплины накрылся медным тазом и премию ему сегодня не дадут, капитан сел за столик и заказал себе пива. Нас же, с глаз долой, отправил танцевать. Что сынки послушно и исполнили. Заняв самый дальний угол танцпола, чтобы не раздражать господ старших офицеров, самозабвенно придались танцу. У меня к 4 курсу за плечами был класс «Д» бальных танцев, и я пытался под «Батяня комбат» исполнить что-то отдаленно напоминающее «ча-ча-ча», Игорёха просто энергично выплескивал в эфир остатки здоровья. Через несколько минут наши брачные танцы бабуинов произвели должный эффект: к нам подошли две сказочные феи, абсолютно не вписывающиеся в безумную картину происходящего. Им было очень страшно от окружения, а мы с Именовским показались им наиболее безобидными и близкими по духу. Девочек звали Леночка и Сонечка. Обе они были из хорошей еврейской семьи, каждая из своей. И, как положено всем девочкам из хорошей еврейской семьи, учились в музыкальной консерватории по классу клавишных инструментов. На резонный вопрос: «А как вас занесло в „Яму“?» – гимназистки поведали спутанную, но интересную историю.

Оказывается, у Сонечки через неделю День Рождения. Ей исполняется 18 лет. И чтобы не откладывать в долгий ящик, она приняла решение прямо на праздновании решительно ворваться в мир большого секса! Однокурсники и знакомые, как назло, были мальчиками из хорошей еврейской семьи, и на роль проводника в мир эротики подходили плохо. Пюпитр подержать – это да. А вот показать небо в алмазах, тут кто-то поздоровее нужен. Одна более опытная в таких вопросах знакомая с третьего курса (ей было уже 19 лет) похвасталась, что как-то нечаянно познакомилась с курсантом, потом всё как-то завертелось, закрутилось и они оказались в постели. И там ТАКОЕ началось. И в постели, и на столе, и даже на рояле! В общем – отрекомендовала. Сонечке идея, в целом, понравилась. Осталось дело за малым, где-то найти этого курсанта (не того конкретно, а вообще любого). По городу их бродит тысячи, но не будет же девушка из хорошей еврейской семьи на улице подбегать к строю, цепляться в крайнего в шеренге и предлагать: «Молодой человек, а не могли бы Вы помочь мне лишиться девственности? Очень надо!» Воспитание не позволяет. Пренепременно нужен бал! И чтобы все как у Толстого: она падает без чувств, он подхватывает на руки и уносит в ночь. Но где взять бал с военными? Девочки открывают телефонный справочник и выясняют, что в Доме Офицеров проходит что-то подобное. Они моментально собираются и едут на бал. Но попадают в «яму»: все пьяные, толстые, потные и, как назло, ни одного корнета. И вдруг, совершенно случайно, в этом бедламе, Сонечка замечает два прекрасных цветка, раскачивающихся в порывах музыки – это мы с Именовским.