Юлия Еремеева - 99,9 уральских франков и один пранк на сдачу

Я распахнула окно, щурясь, столкнулась с утром, и его свежесть забралась под рубашку. Солнце смеялось надо мной, а я смеялся под солнцем. Шум встрепенувшейся и ожившей после долгой зимы улицы, яркие лучи, теплый воздух и птичьи голоса, – влетали громогласными аккордами, дробились о стены и мебель, рассыпаясь на маленькие осколки счастья. «В воскресенье Пасха. Хорошая будет погода! У верующих на душе празднично и пасхально, а неверующим весна принесла животную радость» – подумала я. И счастливая тем, что день будет сегодня хороший на цыпочках отбежала обратно к постели – понежиться еще.

Погожим утром, при окне открытом, – какие думы у девушки в двадцать лет? Первая – день хороший, вторая – жизнь впереди длинная- предлинная и удивительная. Вместо третьей думы – беспечная улыбка. Затем заботы. Позвонить Танечке и Стасику, чтобы вечером непременно зашли оба обсудить мою стратегию продвижения в ведущие журналисты. Что же будет сегодня на практике? Если повезет – отправят на съемки натуры для очередного новостного сюжета, нет – подсадят довеском к опытной бригаде ума разума набираться. Напившись кофе, надо будет разобрать новые лекции и наряды. Хотя… лекции могут подождать.

Сегодня, сегодня первый день настоящей весны!

И как-то не хочется думать, что открытый и забавный Антон, один из лучших студентов второкурсников, подающая надежды краса и гордость факультета журналистики, убил полгода свой жизни на хождение тенью за всеми бригадами новостей по очереди, чтобы заслужить свою первую поездку на репортаж.

Перед ним был какой-то Славян. Так, тот, вообще, год потратил безрезультатно и в итоге сдался.

Нет! Я так долго не смогу. Месяц – максимум. Потом – валим. Хотя, летите прочь грустно-порочные мысли, я что-нибудь обязательно придумаю. Или на худой конец случится чудо. Так бывает. Будет и со мной.

К десяти не успеваю. Второй день и уже опаздываю. Все бригады на выезде. В редакции остались только выпускающий редактор Оксана и Антошка мается от безделья. Он тоже опоздал.

– Ребята, все бригады разъехались на съемки, новых сюжетов сегодня не предвидится. Если хотите, можете идти. Правда, на следующей неделе будет редкое природное явление – солнечное затмение и парад планет. Такое случается раз в сто лет. Мы хотим сегодня-завтра дать анонс. Поэтому если сможем договориться с кауровской обсерваторией, надо будет съездить за комментариями. Я, наверное, сама поеду, если успею. Юля может поехать со мной, а тебе Антон, это уже не так интересно. Но если не спешишь, подожди до обеда, может что-нибудь и случится.

– Ладно, подожду. На вторую пару я все равно не успею.

– Хорошо. Развлекайте себя сами. Компьютеры свободны. Кстати, в внизу в буфете очень вкусное мороженное с кедровыми орешками продают. Антон, будь джентльменом – сходи, купи себе и Юле.

– А вам?

– Спасибо, не надо. Горло, что-то побаливает, а мне еще сегодня новости вести. А ты Юль пока неси свой вчерашний текст. Я посмотрю, как у тебя получается.

Я кидаюсь к ближайшему компу. Дрожащими руками распечатываю, от волнения роняю листы на пол и на полусогнутых ногах иду к редакторскому столу.

– Волнуешься, что ли?

– Ну, да. Немного.

– Это хорошо. Значит старалась.

Оксана читает. Ее прекрасное лицо беспристрастно, но параллельно она делает пометки. Что-то обводит. Где-то делает сноски. На чем-то ставит жирный крест. «Лишь бы не на моей судьбе» – струсила я. Кажется, что эти пять минут длятся целую вечность.

– В целом неплохо. Местами робко, а где-то напротив много букв. Смотри. Вот это хорошо написано. Вот это хорошо, но по форме подачи больше подходит для журнала. У нас новости. Факты, факты и еще раз факты. Если ты даешь, какое-то определение, то оно должно работать на главную идею. Помнишь семь главных вопросов?

– Что? Где? Когда? Кем и как? Каким обра…

– Достаточно. Вижу, знаешь. Самое главное – ты всегда должна помнить, какую историю рассказываешь и зачем? Что тебе сложнее всего далось?

– Написание стенд апа.

– Да, он действительно каким-то вялым получился. Наверное, тебя скоро начнут одну на новости выпускать. Открою хитрость. Если сложно, можно обходиться и без него. Я всегда прошу всех моих журналистов «не растекаться мыслью по дереву». Завтра не опаздывай. И попробуй почаще с Карине работать. Она хорошо пишет. Тебе будет полезно.

– Хорошо. Спасибо.

Тут в редакцию залетает Эдичка.

– Оксана, губер согласился коменты по Тагилу дать. Мы должны раньше «четверки» там оказаться. Все бросай, взлетаем через двадцать минут.

– А может, ты один справишься? У меня в Кауровка.

– Какая на хрен Кауровка? Ты же знаешь, «дедуля» меня не любит. Только утрясли разногласия. Но он на меня так смотрит. Поехали, а то он меня этим заводит. Боюсь, сорваться могу. А ты девушка политкорректная. Да, и любит он тебя.

Заходит секретарь.

– Оксаночка, Кауровка на проводе. У тебя занято или можно уже перевести.

– Это с телефоном что-то. Лучше я подойду к вам.

Оксана возвращается.

– Юля, беги за Антоном, если не найдешь, поедешь одна. Там ничего сложного, я договорилась. Герой в теме. Нужно будет только один вопрос задать. Пусть он расскажет об этом затмении. Справишься?

– Постараюсь.

– Давай. И еще по пути выпроси оператора у развлекательных программ. Наши-то уехали.

О круто! Мой звездный час настал. Правда, Антошка все портит. Может и не искать его вовсе? Я, конечно, понимаю, что это подло и гадко, но не могу я полгода, как он ждать. С другой стороны он хороший парень… Ладно загляну в монтажную, если он там – его счастье, а нет, то – «звиняй», хлопчик. Мне просто не терпится самой все попробовать.

– Здравствуйте, Иван Платоныч, а Антон не у вас?

– Нет.

– А не знаете где он?

– Нет, Юль, не в курсе.

– Ну, слава Богу.

– Что?

– Да, нет ничего.

Было уже совсем тепло. В сладком воздухе звон воробьев, летят себе с ветки на ветку. Вот-вот взорвутся на деревьях цветы. Сев в машину, я зажмурилась, наслаждаясь этим первым с легкой грустинкой теплом. Зима для меня досадная пустота, что мешает жить-жить. А Антошка сейчас вернется в студию и узнает, что его поезд уже уехал. Но я же не нарочно, не со зла. Просто я хочу жить-жить. Беспечно порхая, как эти воробьи с ветки на ветку, с ветки на ветку и распевая: жить-жить.

Заходим в обсерваторию. Берем интервью. Снимаем все, что нравится. Собираемся прощаться, и тут к нашему профессору подваливают два примодненных студента.

– Простите… м-м-м… а, правда, что на Земле лунный камень будет парить в воздухе? – Спрашивает парнишка в клетчатой рубахе с лихим ирокезом и сережкой-тонелем в ухе.

– Нет, с чего бы это? – удивляется ученый.

– Дурак. – Одергивает его друг с перегидрольным коком. – На него же земное притяжение будет действовать. Мигом упадет!