Дэвид Маквей - Бифштекс… Диана Росс. Дневник футболиста

Но лишь настанет вечер среды, и словно кто-то взмахнет волшебной палочкой. Тут же представляется фильм про Золушку в обратной перемотке: тыквы превращаются в сверкающую карету и породистых лошадей. Ну, или почти так. После чистилища на тренировочной игре в четверг утром в виде нескольких «рывков» на беговой дорожке (коротких пробежек туда-сюда в очерченной зоне) и хорошей «выгонке пота» начинает казаться, что ничего не было, и что ни капли алкоголя не прошло сквозь твои уста. Разве что запашок прокисшего пива изо рта у Проби выдает его, и это несмотря на пять пластинок «Ригли», которые он неустанно жует с того момента, как появляется на стадионе («Привет, Эрик!» М-да…), до того, как уходит («Пока, Эрик!» М-да…). А еще его форма после тренировки – вся мокрая хоть отжимай и распространяющая вокруг себя стойкий запах лучшей марки горького пива «Тетли». Персональный парфюм игрока стоимостью тридцать пять тысяч фунтов.

К полудню он становится заметно веселее, главным образом потому, что человечек, сидевшей в его черепной коробке и долбивший в нее, просясь, чтобы его выпустили, наверное, пошел пообедать и решил не возвращаться.

«Ну что, вчера все прошло тихо, а, Проби?» – подначивает Бриндли. Но его жертва не ведется. Он принимает душ за рекордно короткое – даже для него – время. Нарушит Проби комендантский час или нет – никогда не знаешь. Тихони – они самые опасные. Вне всякого сомнения.

Белка возвращается с Реем О'Брайаном, ирландским «гражданином мира», купленным за 15,000 фунтов у «Манчестер Юнайтед». Защитник с неплохими данными, хорошим ударом с левой и ирландским акцентом, который не поддается пониманию. Его приход означает, что Бобу Уортингтону придется уходить. Боб пришел из «Миддлсборо» вместе с Мейсоном, один из первых игроков, законтрактованных нашим тренером, он служил клубу и Джимми верой и правдой. Шесть футов ростом, обладатель хлесткого удара и прекрасного чувства юмора. Он был столпом каждого состава, прошедшего путь из Четвертого дивизиона во Второй, но новые игроки дышат ему в спину. И Джимми то и дело подливает масло: «У него есть один прием – и все, ты понял? Вот смотри, он расставляет ноги и все – мяч ушел.» Это Джимми давал наставления как одолеть Маккензи перед матчем с «Форестом» в прошлую игру сразу после Пасхи. На тридцать первой секунде Маккензи получает длинную передачу – низом, на скорости. Фирменная передача «форестовцев», конечно же. Боб уже приготовился отправить Маккензи в Ряд B Главной трибуны, который находится прямо над головой нашей тренерской зоны, где сидят Джимми и Джек. Вот он берет двадцать ярдов заранее продуманного разбега и вдруг – Маккензи расставляет ноги и в следующее мгновение уже несется вместе с мячом дальше вдоль штрафной линии, накидывает Яну Бойеру и тот со своей боковой позиции пробивает головой выше ворот, прямо в зону стоячих мест доброго старого стадиона «Медоу Лейн». А Боба, тем временем, выносит за штрафную, прямо в тренерскую зону. «Боже мой…» Вот уже слышно, как Джимми начинает распекать Боба, что он же его предупреждал, предупреждал! Но концовка его разноса тонет в мощном гуле забитых до отказа трибун. В футболе не может быть сантиментов. «Так всегда было, Маквей, – повторяет Бриндли в бессчетный раз во время развоза яиц, – и так всегда будет.» Боб понимает, что пришло время двигаться дальше, и Бриндли понимает, что следующий на очереди скорее всего он. Так пусть уж лучше раньше, чем позже, тем более есть Педро, который его заменит на правом крае защиты.

Он рассказывает историю о том, как он погулял на Пасху несколько лет назад. «Лодыжка аж вот сюда ушла,» – он наглядно объяснял это один или два раза, а может с десяток раз в этом сезоне, отставив в сторону кружку с пивом и изображая руками размеры и форму футбольного мяча. «Я ее в субботу повредил, а у нас в понедельник игра с „Брентфордом“, в одиннадцать начало, прикинь? Ну куда мне играть? Босс, а босс (тут в его голосе появляются пародийные нотки)! Я не могу играть.»

«Да ну тебя, Билли. Джексон! Эй, Джексон! Они понятия не имеют, что такое распухшая лодыжка. Это когда тебе даже клеши не налезают, потому что она размером с пляжный мячик, ясно? Вот это распухшая.»

И конечно Джек, который сначала аккуратно, потом веселее, потом резко тычет в лодыжку Билли, чтобы выпустить застоявшуюся кровь и снять распухлость, соглашается с этим без тени фальши. «Так точно, босс.»

«Так вот, Джек мне ее всю перемотал липкой лентой и пластырем и – вперед, вся игра – сплошная агония!» Билли промочил горло и вошел в раж. «А больше всех отличился этот маленький свин Мейсон. Наорал на меня, что я кого-то там не обвел. А ведь знал, что со мной. А потом, когда его нужно было прикрыть от кого-то там, бежит ко мне: „Билли, разберись с ним, когда он окажется рядом.“ Говнюк недомерянный.»

Ну и конечно, Билли с удовольствием помогал. «Очень технично, Макка. Я всегда оказывался у мяча первым,» – настаивал он, даже когда факты субботних игр или тренировок говорили об обратном.

Но вернемся к Бобу. Отпахав свое, он возвращается назад к той ступеньке, с которой начиналось его восхождение. Конец эпохи, вне всяких сомнений. А самое ужасное, по крайней мере, для нескольких известных мне женщин, это то, что теперь закончатся нечастые визиты Фрэнка, который вальяжно появлялся на «Медоу Лейн» в элвисовских ботинках и ковбойской шляпе, чтобы поболеть за брата.

Все дороги ведут в Хаддерсфильд и в гостиницу «Георг-отель», где проходит предматчевый обед. Такое впечатление, что они забили целое стадо лучших абердинских бычков, судя по обилию поджаренного на огне мяса, выставленного перед нами на стол. Джефф, водитель нашего автобуса, опаздывает. Мочки его ушей становятся розовыми во время разноса, который устраивает ему Джек. Конечно Джефф тут ни при чем, но достается ему. Джефф клевый парень. Во время войны он служил на подводной лодке и до сих пор, как тогда на войне, любит потопить пару-тройку канонерок, когда автобус встает на ночную стоянку во время выездных игр. Мне также известно, у кого перед носом, если бы была его воля, он мечтал бы закрыть люк, когда подлодка ныряет в глубины океана. Даже несмотря на получасовое опоздание, бифштексы оплачены и мы должны их быстро-быстро съесть. Над столиками нашей команды повисает облако молчания. Бриндли зорко следит, чтобы кормление в зоопарке прошло строго по расписанию.

«Эй, красавица, а красного соуса у тебя не найдется?» – обращается Джимми к официантке со своего дальнего столика в углу.

Она тут же несет ему соус, и все члены команды внимательно следят за каждым ее движением, ожидая ритуального финала этого регулярно повторяющегося театрального представления. Толчок, встряхивание – и щедрая порция кетчупа выливается рядом с бифштексом Джимми средней с кровью прожарки. И именно тогда – и только тогда! – Джимми разыгрывает сцену, свидетелями которой стали официантки в сотнях закусочных по всему графству: он тщательно слизывает остатки соуса с горлышка бутылки, после чего закрывает крышку. Молоденькая официантка в ужасе! Бриндли сотоварищи заходятся в конвульсиях. Неважно, сколько раз мы наблюдали эту сцену – каждый раз остается элемент неизвестности: что на этот раз, будет он ее облизывать или нет? Но он не подводит – облизывает всегда.