Андрей Бочко - «Серп и Молот – Карачарово», или Ничего подобного

Ушёл. Обиделся, ага… Гландело, я прямо из кожи вылез почти весь в стараниях своих рассказать ему, «чо там дальше»… Но ведь врать-то не обучен, вон какая беда моя… А он прям взвился и требует! «Говори, – орёт, – колись! Я ж, – грит, – не игрушка, хоть и придуман весь!»

Вспылил, в общем… В принципе, и неудивительно. Мы ж с ним сели чай пить и всё такое. Потом чай кончился, пришлось бежать… гм… Ну, эт понятно… Но посидели шикарно! Просто какое-то «чай пили, в ложки били, по-турецки говорили». Я так и сказал ему: «Я те русским языком говорю: да, я автор. И придумал тебя я. Сначала… И сам так и думал: ну я ж автор же?! Чо хочу, то и пишу, о! Ага… Щаз-з-з-з… Я его придумываю вовсю, мало того что существом неземным, так ещё и миссия у него… а он, паразит, после третьей… гм… чая, взял да и ЗАКУРИЛ сам! А?! Ты што же? Сам-сусам, што ль?! Как же я тебе чо-та там расскажу теперь, скажи на милость, бескрылый?

Посидели, ага…

Ну чо пригорюнились? Думали всё, што ль? Разбежались… Хотя я и сам немного эта… Слаб человек. Не то что этот мой. Явился через полчаса, довольный такой! «Чаю» принёс ещё… Говорит: «Что значит „ушёл“? Уж и за чаем не сбегать без пера твоего… Вот же взял, да и записал всё как есть! Ну и фсё!.. Так что всё честь по чести терь. Ты пишешь, я за „чаем“ бегаю. Щас ещё закурим с тобой… Стоп, стоп! Не ори! Думаешь, кроме тебя, никто уж и кульбиты сюжетные не может? Я же про трубку мира, бестолочь! „Ты что, хочешь отнять у нас праздник?!“ (с) Пардон… Ты что, против трубки мира?! То-то. Не… Тебе чаю нельзя, сам бескрылый!»

Вот так. Выкурили, конечно, трубку мира, чайку ещё немного… Не, правда немного! Вот терь сидим вдвоём, «сочиняем», ага…

А знаете, был ведь ещё один эпизод во всей этой скучной истории… И даже был он абсолютно точно! Но вот ведь как бывает: быть-то он был, и даже не в меру любопытные соседи по лестничной площадке, где и «был он», подтверждали потом на допроса… виноват… в приватной (вот эти каламбуры ваши, идеологические, оставьте «мастерам культуры», которые «с кем вы», ага, а нам ярлыки эти ни к чему) беседе, конечно, факт абсолютной достоверности события, приводя в качестве доказательства последовавшее за этим помещение их в сумасшедш… виноват… м-м-м… скажем так: в стационар. К счастью, умопотрясение, вызванное увиденным и унюханным ими, было хотя и неслабое, но, к счастью, длилось недолго и прошло практически без осложнений, если не считать поголовного воцерковления тех из них, кто считал себя атеистом снисходительным и самым умным, конечно… Так что повторюсь: быть-то он был, но совершенно теперь невозможно определить, в каком же месте повествования моего он был… Никак никуда не ложится, не садится и не вписывается, зараза такой! Но ведь и игнорировать его не позволяет! «Ты, – говорит, – автор! Создатель, можно сказать! Как же ты терь меня – на свалку истории? Так и оставишь в девк… виноват… в замыслах? Черновички собрался пополнить мной? Тока попробуй! Под землёй достану! Во сне сгною! Пожалуйста, не вычёркивай, а?»

Ну и действительно, подумаешь, не монтируется по сюжету и ещё эта… «никуда не вставить»… Да если на такую чепуху внимание обращать, то на свете и останется пара книжек всего! Да и те – справочники… Так что слушайте, как оно было на самом деле.

Действующие лица:

Она (давайте назовём её… м-м-м… да хотя бы Ольга! Да! Молода-умна-красива и пр. и пр., талантлива, в меру мистична (ну там «Алые паруса», коктейль угадать и т. п.).

Он (имени нет. То есть есть, но я не знаю, да и неважно это ничиво… Тем более я то имя вряд ли и записать-то смогу. Перо сломаешь именем его. Впрочем, его именем немало чудес натворить можно, так что перо это – детская шалость… Некоторые читатели не без основания полагают его ангелом. Который в жизни человеческой работал курьером и потом, попав на самый верх, проявил незаурядн… виноват… это другая история. Не сейчас…).

Голос сверху (ну да, голос… А чем не персонаж, позвольте спросить? Очень даже и персонаж. Низкий, бархатный, властный и добрый одновременно. И красивый, конечно, а то!).

Хозяин голоса сверху.

Прильнувшие к дверным глазкам своим соседи. В самом действии не участвуют, но являются важными свидетелями.

Он. (Звонит в дверь.)

Она. (Открывает дверь. Видит незнакомца.)

– Здравствуйте. Вам кого?

Он.

– Ох… Извините, я к Вам, Ольга.

Она.

– А откуда Вы меня… Вы кто? У Вас документ… Откуда Вы?

Он.

– Натюрли… Виноват! Конечно, есть! Извольте!

Лезет во внутренний карман пальто, достаёт оттуда громадный букет, удививший наблюдателя из квартиры сбоку своей красотой и размером, и, ошарашив наблюдателя из квартиры напротив шквальным ароматом весны и радости, заставив того резко отшатнуться, стукнувшись немедля об какой-то хлам, типа лыж, или полочки для обувных щёточек, или ещё о какую-нить гадость, но пребольно!

С отсутствующим видом вручает букет хозяйке, принимаясь немедля за поиски, сосредоточенные в кармане том. (Тут масса вариантов. Обычно в таких случаях вслед за цветами следуют: заяц, связка носовых платков (длин-н-ная-я-я-я!), веер, карты, три ствол… не-не, занесло… рюмка шампанского и т. п. У нас всё было проще: гость засмеялся и на вопрос: «Что с Вами?», стесняясь, ответил: «Щекотки боюсь…») В общем, отдельная небольшая интермедия. «Театр одного актёра». Сами там нафантазируйте, я в таких местах сильно зеваю и отправляюсь баиньки обычно, так что, повторюсь: сами, сами! Но документ таки достаёт! Медленно и торжественно. С плохо скрываемым удивлением фактом наличия у него оного документа, который документ имеет совершенно себе канцелярский вид «картонной дурилки» (каковым, несомненно, и являлся, как всякий уважающий себя подлинный документ, чо-та там подтверждающий). Вздохнув с облегчением, протягивает Ольге.

Она.

Берёт документ. ОткрыВАЕТ ЕГО! (Испугались? Ха! Она тоже… А потому что, видите ли, при раскрытии документа произошёл непроизвольный, но явный выброс самого настоящего… э-э-э… джинна, прятавшегося до того внутри того документа тыщу лет! Правда, произошло это настолько стремительно, что и немедля восстановилось обычное скучное бытие кругом, всем видом своим говорившее: «Да показалось вам! Не было ничо, и фсё… Како-о-ой джинн? Как была скукота кругом, так и эта…» Однако героиня наша была: а) не дура; б) не трусиха; в) спортсменка; г) комсомо… пардон, занесло… Про комсомол-то она только в плохих книгах читала, свезло, стал быть… Делает вид, что на неё, умную такую, фокусы эти не действуют, и спокойно говорит гостю :