Матвей Борисов - Звёздный отпрыск

Футбольный поединок между принципиальными соперниками закончился всухую, а доблестный ветеран не только повторил, но и улучшил прежнее достижение.

– Ну ты Геракл, – только и сказала подруга, убегая в ванную.

Тем временем по телевизору стали показывать в записи матч итальянского чемпионата между «Миланом» и «Ромой». На этот раз Сирена вышла из ванной совершенно голая. Её шикарная фигура, женственные изгибы спины, талии, бёдер взбудоражили в нём самые дерзкие эротические фантазии.

Если бы экзотический попугай-ваза в течение последующих полутора часов залетел с Сейшельских островов в номер пятизвёздочного парижского отеля, в котором сотрудники элитной российской спецслужбы в очередной раз предались любовным утехам, то подох бы от зависти, мечтая возродиться в Сибири кроликом или хомячком.

После окончания третьего поединка Сирена мылась нарочито долго, однако командир не думал засыпать. Пресытившись футболом, он переключился на канал «Природа». В предрассветный час показывали любовные игры животных. Под палящим солнцем в Африканской саванне поочередно спаривались бегемоты, слоны, жирафы и антилопы.

На этот раз Сирена намеревалась проскользнуть незаметно, но от бдительного спецназовца скрыться невозможно. Всё же ей удалось увернуться и заскочить за стол.

– Остановись, маньяк! – с ужасом воскликнула под завязку удовлетворённая женщина, выставив вперёд дрожавшие руки. – Я уже все ногти обломала о твою спину, а тебе всё мало! Я спать хочу!

Этот жалобный крик, больше похожий на громкий стон, заставил Геракла споткнуться на полпути. Он замер с распростёртыми объятиями, задумался, потом как-то диковато осмотрелся по сторонам и глубоко вздохнул.

– А, что, мы уже с тобой того? – спросил он виновато после непродолжительной паузы.

– Ага, – ответила она и, сообразив в чём дело, добавила: – Три раза по полтора часа.

– Ну и ну… – пробормотал будущий пенсионер и тихо поплёлся в ванную.

Отмокая под горячим душем «6-й» с грустью осознал, что впервые пережил приступ старческого слабоумия. Он до мельчайших подробностей мог вспомнить свой первый сексуальный опыт, хотя с тех пор минуло без малого семь десятков лет, но начисто забыл о том, что натворил недавно.

Какие-либо трансформации медленно увядающей плоти, неизбежно происходящие даже при успешном здоровом старении, в могучем организме Геракла пока не ощущались. Никаких заметных изменений его основных функций ещё не случилось. А вот стареющий мозг впервые дал осечку. До сих пор уменьшение его веса и объема, проистекающее приблизительно на два процента за каждое десятилетие взрослой жизни, не чинили препятствий в работе.

Успокаивало то, что стремительный переход от полной ясности ума к полному провалу памяти не происходит за одну ночь. Кроме того, даже частичная потеря умственных способностей необязательно является предзнаменованием «когнитивной гибели», и человек еще долго может оставаться продуктивным и компетентным, успешно заниматься сложной деятельностью, даже высокоинтеллектуальной. Некоторые из судьбоносных политических решений и величайших артистических творений были созданы умами, находившимися на разных стадиях раннего слабоумия. Данное обстоятельство не мешало им вносить важный вклад в культурную или политическую жизнь общества. Процесс деградации сначала влияет только на некоторые способности, в то время как другие остаются незатронутыми часто в течение долгих периодов. Тем не менее, первый тревожный звонок прозвенел, оповестив о ранней стадии крутого спуска.

Ощутив первые признаки поражения гиппокампа – заболевания, при котором больной при сравнительной сохранности следов долговременной памяти утрачивает память на текущие события, супермен поспешно принял чудодейственную кремлёвскую таблетку, спасавшую не только от синдрома Корсакова, но и от любых других старческих недугов. Таблетка подействовала незамедлительно.

– Научи меня коронному удару Пей-Мея, – пролепетала Сирена едва слышно, когда он забрался в постель.

– Зачем тебе?

– На всякий случай. Вдруг завалит какой-нибудь вонючий козёл.

– Если мужик сильно хочет, дай ему и расслабься. Никогда не лишай себя маленьких радостей жизни.

Прижавшись к прохладному обнажённому телу засыпавшей подруги, Геракл мгновенно забылся богатырским сном.

Ему приснилась гигантская чешуйчатая змея с женской головой и грудью шестого размера. Беззвучно шевеля губами, странная мерзкая рептилия силилась о чём-то предупредить, но слов было не разобрать. Завороженный магическим немигающим взглядом больших, наполненных слезами голубых глаз Геракл не только не испытывал ни малейшего страха, но почувствовал неодолимое желание приблизиться к страшному чудовищу и нежно обнять, прижав к себе, словно родное дитя. Однако он никак не мог сдвинуться с места, словно прирос ступнями к огромному валуну, на котором стоял посреди гнилого вонючего болота. Затянутое тяжёлыми свинцовыми тучами небо вдруг озарилось яркой вспышкой, потом раздался оглушительный взрыв, и разорвавшееся изнутри тело женщины-змеи разлетелось в клочья, словно экономика России от санкций. Такой жуткий кошмар может привидеться только во сне или в воспалённом мозгу выжившего из ума заокеанского политикана.

В Париже нет лучше места, чтобы быть убитым,

чем на фоне этой торжественной декорации.

Михаил Трофименков.

Несмотря на бурно проведённую ночь, Геракл поднялся с постели как обычно в шесть утра по московскому времени, что соответствовало четырём часам в Париже. Двух часов крепкого сна ему вполне хватило, чтобы полностью восстановить силы. Чувствовал он себя великолепно, мысли о приблизившейся старости большие не беспокоили, а вид спящей рядом сексапильной рыжеватой блондинки не вызвал никаких эмоций, кроме благоговейного трепета и сочувствия.

Без косметики и макияжа она выглядела в сумеречном свете как безгрешное ангелоподобное существо, замкнутое в своей совершенной красоте и отчуждённое от всего мирского. Молодая женщина словно сошла с полотна одного из величайших мастеров Высокого Возрождения Джорджо Барбарелли да Кастельфранко, более известного как Джорджоне. Лёжа на спине, закинув правую руку за голову, а кистью расслабленной левой руки прикрыв низ живота, Сирена приняла позу обворожительной юной венецианской натурщицы, запечатлённой им в образе «Спящей Венеры», не ведающей во сне о наготе, как не ведала о ней Ева до грехопадения. Геракл невольно залюбовался плавными линиями дышащего целомудрием, мягко круглящегося золотистого тела. Её прекрасное лицо, как и лицо богини, хранило безмятежно-ясное выражение. Светлый лоб, спокойно изогнутые брови, мягко опущенные веки закрытых глаз, прекрасный строгий рот создавали образ непередаваемой словами незапятнанной телесной и нравственной чистоты. Левая рука полностью закрывала татуировку на лобке – единственный диссонанс, способный нарушить материализовавшийся живописный идеал единства физической и духовной красоты, который достижим только тогда, когда ясный незамутнённый дух живёт в совершенном теле.