Андрей Сатирский - Байки ВМФ

Но вечером особо дотошные матросики отправились к дому поварихи. Подобрались к окошку, постучались: -Маня, выходи, погуляем!

– А сколько вас?

– Трое.

– Не-а, не пойду… Не вижу смысла…

С тем и отправились собирать картошку. А что матросикам-то? Днем вкалывали до упаду, вечером набивали ужином брюхо, заливая его молоком, да и заваливались спать на свежее сено. Вот и весь культурный интерес – отдохнуть пару недель от лодки. Лишь у рулевого была цель – подкормиться.

– Я такой худой, такой худой, -жаловался он товарищам: – Вчера на грабли наступил…

– И что?

– Промахнулся!..

А вот вычислителю от безделья просто беда – некуда деваться! В колхозе из литературы лишь прошлогодняя подшивка газеты «Сельская жизнь», да и та в общественном сортире. Грусть да тоска…

Но настала суббота, а с ней танцы в клубе. И бравый офицер, исполненный надежд, взял курс на звуки музыки. Прямо у входа в клуб пришвартовался к одиноко стоящей девушке: -Можно с вами познакомиться?

– Нет, у меня уже есть парень.

– Так и быть, я его у вас уводить не буду! —отшутился офицер и вошел в зал.

Гремела радиола, никто не танцевал, несколько девушек стояли у стены. Вычислитель галантно подвалил к первой: -Можно вас пригласить на танец?

– Чаго?

– Ужо ничаго, -и офицер повернулся к другой девушке: -А вас можно пригласить на танец?

– Чого?

– Ужо ничого, -вычислитель перешел к третьей девице: -Ну, а вас-то я могу пригласить на танец?

– Да, конечно.

– Прошу вас… Девушка, а вы знаете, что отличаетесь от остальных?

– Чым?

– Ужо ничым! —и офицер выскочил из клуба. И загрустил. И грустный пошел по улице туда, куда она ведет. А улица в селе ведет не к храму, а в сельпо. Вот где вычислитель отоварился по-культурному – взял ящик водки за неимением коньяка с шампанским. Да и отправился к своей хозяйке-бригадирше. Даже цветов нарвал, с ее же клумбы. Вот какой он джентльмен!..

Хозяйка встретила гостя радушно, усадила в красный угол, быстро накрыла пышный стол и только потом поинтересовалась, с чем пришел. На что вычислитель доложил, что желает культурно скрасить досуг. С тем и принялись они чинно ужинать да водочку попивать, а под нее задушевные беседы вести о погоде, о природе и, естественно, о культуре…

Чем больше пустых бутылок падало под стол, тем приятнее становилась беседа, перейдя на личные темы.

– Ты откеля будешь-то? —ласково поинтересовалась хозяйка, с трудом поднимая лицо из чаши с винегретом.

– Я подводник Северного флота! —гордо выпятил грудь в тужурке гость, культурно охотясь вилкой за солеными грибами.

– Не-а, -промычала хозяйка, отворачиваясь от винегрета и с трудом удерживая голову над салатом: -Я спрашиваю, откеля будешь? —и упала лицом в тарелку.

– Я-то? —переспросил бравый офицер, делая вид, что с хозяйкой все в порядке.

Ведь по-культурному, если мужик упал мордой в салат, значит, алкоголик, а если женщина, – так наложила омолаживающую маску. Вычислитель прицелился вилкой в огурец, словно матадор в быка: -Я издалека, из Сибири…

Хозяйка долго смотрела на гостя одним глазом, не вынимая другого из салата, но, наконец, нашла в себе силы переспросить: -Откеля, откеля?

Вычислитель несколько раз ткнул вилкой, но в огурец не попал и просто ухватил его рукой: -Конкретно я из Новосибирска. Знаешь, где это?

– Ты лучше прямо скажи, без культурных выкрутасов, -взмолилась хозяйка, в отчаянном усилии приподняв голову: -Откеля ты будешь-то – спереду или с заду!? -и смачно шлепнулась лицом в кислую капусту.

Сочные капустные шматки полетели на тужурку гостя, который в отчаянии приложился прямо к горлышку бутылки. Тут уж не до культурки!..

В городе морской славы поставили на пьедестал подводную лодку – сразу и памятник и музей. Конечно, дедушка, бывший подводник, повел внука на экскурсию. Очень гордый показывал парнишке, что где, как и зачем. Ведь командовал когда-то такой же лодкой.

И спросил внук: -А тут что за шкафчик?

– Это не шкафчик, это каюта командира! —гордо ответил дед, но, заглянув в жалкую конуру и поймав сочувствующий взгляд внука, сник. Дальнейшая экскурсия прошла без энтузиазма.

Уже на выходе внук хотел подбодрить деда и ткнул пальцем в его любимый животик: -Дедушка, а что это у тебя такое?

– Это, внучек, Мамаев курган над давно погибшем героем, -и такая грустная мысль не добавила старику гордости.

В результате поздний вечер застал бывшего командира за стойкой бара с хорошо заполненной балластной цистерной, то есть в изрядном подпитии.

– Мы закрываемся, -предупредил бармен: -Вот ваша последняя рюмка. И, вообще, зачем вы так напиваетесь?

– Чтобы забыть…

– Что забыть?

– Ну, это… Да я сейчас и не помню…

Улица встретила деда темнотой и холодным сильным ветром, преодолевать который пришлось внаклонку. Но подводник упрямо добрался до ближайшего фонаря, уперся руками и извергнул всю принятую за вечер закуску. Прямо на спавшую маленькую собачонку.

«Разрядившись» и вытирая рот рукавом, дед заметил под ногами отряхивающуюся животину: -Ни хрена себе! Чего только не сожрешь по пьяни!

Особенно сильный шквал оторвал деда от фонаря, потащил по улице, толкая в спину, заставил перебежать площадь с клумбой посередине, затянул в подворотню, вытолкнул обратно и подбросил к витрине магазина, заполненной работающими телевизорами. А там на всех экранах красовался лидер ЛДПР, который как раз заявил, что русские будут мыть сапоги в Индийском океане.

– Вольфович!? —сфокусировал дед взгляд на одном из экранов: -Забудь ты про океан! У меня, например, с океаном проблемы нет. А с сапогами проблема!

Ветер подхватил деда, поволок его по выщербленному асфальту, заставляя спотыкаться, швырнул в глубокую лужу и стих. Подводник пошлепал вокруг себя руками: -Положение крейсерское. Боцман, держать глубину!

Из туч выглянула луна, скупо осветила пустынную улицу, сидящего в луже человека, окружившую его собачью стаю. Оскорбленная ранее маленькая собачонка подкралась к деду, понюхала остатки закуски на его щеке и лизнула.

– Э-э, нет! —отмахнулся рукой дед: -И не просите, и не целуйте, пить больше не буду!

Собачка рассерженно загавкала, вся стая подхватила лай. Дед огляделся и с горечью заметил: -Вот она – демократия. Каждая собака может тебя облаять. А ну, цыц! Молчать! Никто вам слова не давал, собаки! —лай прекратился: -Так лучше, -дед обвел стаю суровым взглядом: -Вам, бомжам, только бы пожрать да поспать. А где ваша гордость, наглые вы морды?! И знаете ли вы вообще, что такое гордость? —ответа он, естественно, не получил, но собаки на него уставились, -Вот я вам сейчас растолкую, что такое гордость, особенно командирская. Проведу, так сказать, политбеседу… Ну-ка, подползайте ближе! —дед уселся поудобнее: -Однажды новенький крейсер, названный в честь очередного усопшего адмирала, толи Голожопко толи Лысопупко, не помню точно, испытывал на полигоне свое ракетное оружие. Весь из себя элегантный, словно лорд, он пыжился, выпендривался, красовался перед эсминцами сопровождения, разворачивался так и этак, вращая антеннами. И довыпендривался – перепутал сторону, куда стрелять, и всей своей мощной электроникой захватил не мишень, а тральщик охраны района. Бедняга дремал себе на посту, не ведая беды, пока крейсер не дал залп… Такого успеха давно не было на флоте – все ракеты поразили цель! Хорошо, что не боевые, а всего лишь болванки. Но все равно красивая работа! И счастливый командир крейсера гордо помчал свой корабль к берегу. Матросы мыли палубы своего любимца, вахтенные орлами смотрели в голубые дали, турбины грохотали, электромагнитные лучи пронизывали воздух, эсминцы сквозь волны неслись за флагманом!.. Вот так, все дружно, они гордо пронеслись мимо тонущего тральщика, не замечая сигналов бедствия, -дед развел руками в стороны: -Это такая гордость, когда исполненный собственной значимости рантье пренебрегает жалким видом израненного ветерана…