Андрей Киров - Тёмные воды

И вышел из мрачного подъезда нашего жилого паноптикума с расписанными стенами, уродцами, попрятавшимися за дверьми своих, провонявших кухонными тяжелыми запахами и миазмами дебильных телевизионных передач, гипсокартонных нор, принимаемых ими по ошибке за квартиры.

Доехал до кинотеатра постройки 50- ых годов позапрошлого века, на улице Евпатия Коловрата на коммерческом автобусе двенадцатого поколения японо-китайского производства, тесного и неудобного, вмещающего в себя всего 75 человек средней комплекции, потому что кто весит больше восьмидесяти килограмм в такие автобусики не впускают, даже сделали специальные электронные весы на первой ступеньке, когда человек на неё наступает у водителя в кабине высвечивается его вес, он нажимает на красную кнопку и бедолагу бьет током, а шофёр говорит в микрофон: « Вход гражданам, превышающим допустимый вес – запрещён!» Для граждан, весящих больше восьмидесяти килограмм компания начала выпускать крупногабаритные автобусы, похожие на товарные вагоны, бороздящие необъятные просторы нашей страны, раскинувшейся от острова Шпицберген до побережья Атлантического океана (в прошлом веке там была какая-то страна. Или даже несколько. Кажется порт-угалия, пранция или грэция: я уже не помню, а какое-то островное европейское государство, которое периодически, на протяжении двухсот лет до нашествия свирепых абоминогов, кидало нам подляки, вообще смыло цунами… Только одна женская шляпка с лентами, вполне возможно королевы печально колыхалась на поверхности несколько часов, как показал потом в интернете какой-то спасатель – успел снять на свой смартфон).

Автобус ткнулся лбом в остановку, сковырнув со скамейки заснувшую студентку 135 лет в зеленых лосинах и ядовито-жёлтого цвета кроссовках. Падая со скамейки у девицы лопнула одна силиконовая грудь восьмого размера, а из правого уха посыпались шарикоподшипники: ё-пэрэсэтэ, каких некачественных дам выпускает последние пять лет наша фабрика каучуковых моделей имени Галины Бекенбауэр: я как-то раз проходил мимо свалки, куда эти фемино-изделия с изначальным дефектом матрицы выбрасывают жители – уже третья гора выросла за пять лет. А может абитуриентка института тонко-молекулярных волосяных покровов для дам в зрелом возрасте была под воздействием транквилизаторов, и не заметила подъезжающего автобуса, хотя тот и просигналил в клаксон, дескать, граждане будьте внимательны, за рулём еще не совсем опытный водила, только вчера сдал экзамены по классу «Е» для вождения таких специфических единиц общественного транспорта. Положа руку на сердце, автобусишко – дрянь – в городских условиях нашей среднерусской полосы выживания мало пригоден для перевозок местного обывателя, особенно в жару; с другой стороны многим гражданам персональный электромобиль работающий на синтетических проводниках не по карману будет. Ангелина вообще была не в восторге, когда нам приходилось куда- нибудь ехать на таком автобусе. Она фыркала, как кошка, которой под хвостом смазали скипидаром, хмурилась, гримасничала – изображая на лице взрыв Фукусимы, щипала меня и ныла, как ещё та поливальная машина. В таких случаях я старался держать себя в руках, отмалчиваясь, а её прямо распирало затеять ссору в общественном месте…

Со временем я понял, что это у неё такая страсть – ко всему общественно-инду-тру-анальному, где много левого сквалыжного пипла*, – у этой красивой, высоко-индексированной, энергетически- сексапильной, мистически-одарённой длинноногой девчонки, чуть не завоевавшей первое место на конкурсе мисс Исландия 215…; в таком-то году он там проходил, несмотря на наличие активировавшихся гейзеров и вулканов, щедро сыпавших пепел в долину, где проходил Конкурс, и потных истеричных бизнесменов, гребущих лопатами этот пепел в свои кадиллаки, пока его не затоптали ногами… Там-то я с ней и познакомился – чтоб провалиться мне в Гвадалквивир, если соврал хоть на йоту. Она в конкурсном синем, в мятный горошек купальнике, сидела на подмостках, обсыпанная вулканическим пеплом и плакала, размазывая косметическую краску и слёзы по щекам, когда узнала, что не она – её – выбрали миссью – к едрене фене – в этом конкурсе, а я, не поленившись, вытер ей лицо носовым платком; оно сразу посвежело и покрасивело, и купил ей мороженое.

«Девушка, не стоит так переживать, бывает и хуже, скоро из жерла вулкана потечёт лава, нам пора сваливать отсюда, если не хотим повторить трагедию жителей древнегреческого городка, которых тоже засыпало пеплом из Фудзимамы*. Ведь мама, которая как Фудзи лежит на правом боку и дышит в долину – иероглиф пишется вот так … – если уже проснулась, то мало кому не покажется! Через полчаса улетит последний транспортный вертолёт: я бы посоветовал вам скорей собрать вещички в своем номере, и ходу из этого, погружающегося прямо на глазах во мрак и хаос, гиблого местечка! Смотри-смотри, как улепетывают его устроители, – я показал в сторону десятка двух массивных джентльменов и дам, пытающихся втиснуться в длинный лимузин со своими чемоданами; в руках у некоторых – они держали оторванные головы манекенов, рекламные щиты, дамские чулки, которые в суматохе не успели отсканировать на принтере, и чёрные пеньюары, в каких они по ночам душили свои похотливые иллюзии, похотливо вращающие похотливыми бёдрами в майский скворечник Ди Джайра. (Ди Джайер энциклопедия Макара Кречинского стр.169.) А может быть это были не они – но в суматохе, которую искусственно нагнетали при помощи металлокерамических насосов и подключенных к нему труб, выполняющих ещё и функцию как пылесосы, втягивающих пепел и зазевавшихся, не сориентировавшихся вовремя и панически мечущихся по тротуару прохожих.

– Алиса Андреа Августа Амалия Ангелина Антуанетта фон Лихтейнштейн, – девица встала, отряхнула пепел с головы, плеч и колен и подала мне руку; другой рукой с тонкими длинными пальцами и фиолетовыми ногтями взяла мороженое и не мудрствуя лукаво сделала весомый откус. Прямо зубами – хав! И пол-мороженого как не бывало. Меня это восхитило и купило одновременно. Думаю я сразу в неё втрескался капитально! То есть влюбился говоря языком неоромантиков новой волны.

Так мы и познакомились.

А на сегодняшний день эта восхитительная шатенка с зелёными, как у моего кота сбежавшего к своей маме в прошлом году, глазами, которую я закопал несколько месяцев назад под дубом в лесном массиве, там, кто обратил внимание, шоссе сворачивает на Москиль-Квахарию – город целлулоидных дам и поролоновых джентльменов, ведущих свои мошеннические операции через железные ящики в кредитно- грабительских саркофагах, и мало имеющие отношения друг к другу (за исключением финансовых афер, махинаций, отмывания денежных знаков), – биполярные существа с отсутствием гендерного мантикула, то есть признака пола между ног… наполненные белково- желтковой массой под скорлупой, чтобы спрятать фертильную эссенцию своих ущербных категорий. Закопал я не потому, что у неё была склонность иногда выпивать стакан свежей крови на ночь, – я ей сам подставлял вену, – пусть порадуется девчонка, а по той серьезной причине, что на таких красивых девчонок в нашем районе депутаты местного заксобрания объявили охоту, закрепив этот проект на законодательном уровне, дескать своей красотой они травмируют психику наших разжиревших жён и дочерей: у тех портится настроение и они от огорчения и стресса жрут ещё больше тезива (генмод продуктов) и становятся толще прямо на глазах, когда видят эффектных стройняшек в большом количестве на улице и по телевизору.