Николай Слышик - Улыбнулись и – за дело. Книга 3

– О цветке! – отвечает. – Подожду с недельку! Не зацветёт, пусть готовится на выход!

Попытался смягчить тон жены:

– Так строго?

– А что!? – говорит уверенно. – Я всегда такая! Присмотрись, цветут, как миленькие…

Расплылся в улыбке:

– И я цвету?

– И ты… цветёшь…

Вот и повод! К примирению. Как говорил великий дядя: дайте мне точку опоры, и я переверну земной шар. Так что, дерзай, Сеня…

Не! Ну, причем тут Вася? Главное, весь день перед окном мелькают фуражки, лысины. Значит, не холодно на улице? Ведь половина марта! И в душе уже весна пробуждается. А как только решил выйти во двор, так и началось…

Спросил – что, мол, надевать? Сказала – шапку. А жена – это вам не какой-то там генеральный секретарь Организации Объединенных Наций! Это еще та величина! С опущенными ушами, уточнил? Ну, да, говорит! Получается, как в январе…

– Не веришь, что холодно? – добавляет. – Выйди на балкон и убедись.

А у них вчера был банный день. На балконных веревках носков черных – уйма. Так и кажется, что вороны, пролетая над двором, сели передохнуть. Глянул поверх деревьев, а там этих пернатых! Как носков. Дело ведь под ночь. Вот и летят на ночлег. И как раз в его дворе, согласно птичьему плану, короткая остановка. Так они, будто чернилами, забрызгали верхушки клёнов, акаций, тополей…

Что ж, шапка так шапка! С ушами так с ушами! Центр дал команду – периферия должна выполнять. Как в армии, беспрекословно и в срок. Надел. Вышел из подъезда. А там сосед стоит – курит. Привет-привет. Который час, поинтересовался, играя весенним набором эмоций. Без пятнадцати вчера, отвечает. Странно! Шутит, что ли? И вдруг – дошло. А, и в его душе весна поселилась. Ну-ка, думает Вася, поддержу шутку и я. Если бы тебе, сосед, фамилию такую дать – Оливье? Это я, мол, из телевизора услышал. Что бы ты на это сказал? Рассмеялись. Хорошо, хоть не Запеканка, отвечает. А что тут, мол, удивительного? Я вот – Криветкин. А был бы Оливье, так что? Да, подумал Вася, точно весна шаманит…

Хотя на дворе еще прохладно. Так, что шапка, с ушами, пожалуй – как раз. Такой вот диссонанс получается между погодой и душой. В марте. Пошел к деревьям, на которых вороны сидят. По пути встретилась кошка. Сидит, думу тянет. Наверное, о котах? В феврале, помнит Вася, от них отбоя не было, а в марте – по командировкам, что ли, разъехались?

А вороны, как в том «кине»… на пятом «ряде»… с папиросой «на зубе»… Одни расселись на верхушках, напоминая собой черные тюбетейки; другие шлейфом летят на север, высматривая, на какие деревья присесть. Но мысли у них, заметно, весенние…

Вот снова надвигается «туча» с юга. И летят, главное, совсем не так, как привык о них думать Вася. Не как попало. Наоборот, все собраны в группу. И подчиняются, наверное, вожаку. Вроде бы, и держатся близко друг к другу – считанные сантиметры, но никто, никого, к удивлению, крылом не зацепляет…

Остановил на них взгляд. А они, будто сговорившись, резко, одновременно – раз, и изменили направление движения на девяносто градусов. И никто никого не зацепил. Никто не запутался в крыльях, не рухнул на землю. Значит, вожак – умница…

А те, что сидят на макушках деревьев в виде тюбетеек, или на электропроводах в виде нотных знаков – то ли соль, то ли бемоль, уже собрались в путь. Да! Весна и их лишила права на промедление. Все, как по команде, раз, и одновременно взмыли в небо. А где они ночуют, Вася до сих пор так и не знает. Но маршрут всегда – над двором: утром – на юг, вечером – на север. И не в одиночку летят, не мелкими группами, а – крупными стаями…

Чувствуется, что уже без пятнадцати, как весна. Уличные фонари, выйдя на смену солнцу, большинством своим излучают белый, яркий свет. Лишь некоторые, еще не прочувствовав, что ли, приближение тепла, краснеют, запутавшись в кронах деревьев. И все, главное, смотрят на трубу соседнего дома. Думают, «пишут», наверное, законы бытия. Типа: ничего, мол, с приходом весны не происходит особенного; просто, неделю дым из трубы валит на юг, неделю – на север. И Вася, впрочем, сегодня о весенних закономерностях думал: только, мол, проснешься, а уже пятнадцать минут следующего часа; только вечером ляжешь в постель – опять пятнадцать минут какого-то там…

Вот вам и весна.

Жизнь постоянно омолаживается. Когда-то на память жаловались исключительно старики, сейчас же любой может сказать – я, мол, разве помню? Есть такой дядя – Брегг. Мы есть то, говорит он, что едим; мы есть то, чем дышим. Так вот, нынешняя еда с добавками и воздух с примесями и являются частью наших проблем.

Костя – парень в расцвете сил. Растолстевший. Розовощекий. Не скажешь, что может страдать забывчивостью, но иногда бывает. Особенно, если жена много наговорит, что надо купить во время утреннего похода на базар, по магазинам. Но, как утверждает пословица, против каждого яда есть противоядие. Забывается? Что ж, напиши на бумажке: купить, например, червячков. Их нынче столько всяких наименований развелось, что разве все запомнишь. Сам еле врубился, что червячки – это вермишель…

А сегодня список покупок короткий: лекарство и цветы. Восьмое марта ведь! Ну, с аптекой понятно. Написал на бумажке, как называется лекарство, и всё. А с цветами тут дело сложнее. Вчера уже покупал. Выбрал прекрасный букет, и попросил продавщицу, чтоб придержала, пока сходит червячков купит. Она не возразила. А когда пришел забирать, а она, оказывается, продала. Теперь жена смеется, что так вышло, и рекомендует купить цветы у другой тёти, а этой сказать – что ж ты, мол, Маша-забываша!

Косте словосочетание понравилось. Но, дабы не забыть его, написал на бумажке. И получилось: с одной стороны бумажки написано лекарство, с другой – Маша-забываша. И заторопился в город. А погодка, черт возьми, как характер у женщины! Да и у мужчины. То солнце – с улыбкой до ушей, то мороз-красный нос гоняется за щеками. Не случайно, наверное, женщина, которая идет навстречу, так закуталась в капюшон. Лишь носик выглядывает. Да такой красивенький! А рука, что – без ноши, гребет, гребет против ветра. Ну, блин! За такой носик не пожалел бы и цветочек вручить. Но опасно. А вдруг, смотришь, профиль, как нынче говорят, отредактирует…

А жизнь течет. Все – с цветами, с сумками. Один дядя так торопится, что даже шнурок в ботинке взбунтовался – что я тебе, мол, проволока? Ну, он и решил его угомонить: букет положил на асфальт, ногу поставил на бордюр, и работает пальчиками. А ворона бочком, бочком – вокруг: может, кусочек сыру, думает, бросит. Но дяде не до неё. Мимо как раз парнишка на велосипеде пролетал. Вез, видно, любимой розочку. Главное, привязал ее к раме, она трепещется от плохой дороги и ветерка, а он давит на педали…