Людмила Седова - Опоссум прогресса. Юмористические истории

Потом мы встречались с подружками, самбуку что ли допили, доели торт, не помню уже. Спать легла пораньше – в 4 утра мне надо было на самолет, и вдруг ночью, часа в 2, мне звонит мужик в дверь и кричит хриплым голосом:

– Откройте, это Миша!

– Шо? Какой еще Миша, дисперсию твою за ногу!!!???

– Ну Миша, Миша, грит, Олин муж.

– А, Олин муж? Так ее нет, она домой ушла. Иди домой – говорю, – Миша.

– Да нет. Вы не поняли. Я знаю, что она дома, она просто у тебя оставила телефон со всякими карточками и прочими важными вещами.

– Ага, говорю, хорошо, что приехал, – а то мне как раз уже через пару часов на самолет.

Рассвет меня встречал через пару часов звуками соседского диалап-модема и почему-то ржанием коней под окнами моей 10-этажки.

Вот я и говорю – люблю я свой город.

С тимбилдингом у нас в РИГе «Андрей Дубенский» было все любо-дорого. Никому, ребята, и не снилось такого тимбилдинга и командной работы. Потому что мы их ковали как могли. Эври дэй и бывало даже найт. Это были примерно 30 башня-офф творческих и неспокойных до жизни чуваков. Иногда мы выезжали на пленэры, за город, в очередные закаливания нашего тимбилдинга и там, конечно изо всех сил у нас все это было: и взаимопонимание, и поддержка, и доверие. В один из таких выездов очень быстро кончилось топливо для доверия, и творческий непокой погнал коллектив на решение вопроса «Где догнаться?» В то время как самая чувствительная часть нашего коллектива собирала гонца в Покровку, как сказала бы одна известная в широких кругах медиа-фигура, в поисках свежести. Вторая ощущала в воздухе некое напряжение, и не только по поводу утраты доверия. Напряжение в условиях лесной выколи-глаз тьмы начало принимать реальное очертание хоррора – все услышали из леса громкий рык. Пронесся слух, что недалеко от нашей базы видели медведя и он свиреп. Рычание медведя не прекращалось, народ начал переглядываться – ведь мы уже несколько часов не видели Катю К., и связав эти два факта было решено, что Катю унес медведь. Конечно, самые смелые схватились за палки и рогатины: «Да что мы не отобьем Катю штоли, а ну-ка, парни, собрались, где наша смелость и башня офф? Берите палки, ребята и айда Катю отбивать!»

Девочки притихли, парни собирали амуницию в поход. Но тут забрезжил рассвет – прибежали директоры и напомнили, что наступило 7 утра – время сауны.

«А давайте купаться в бассейне голыми» – предложили они. Кати по-прежнему не было, но в бассейне нас ждала новая история: Михалыч показывал, как плавают киты в дикой природе, поэтому история с медведем и Катей была забыта.

Когда пришло время планерки, и надо было подбить результаты наших тренингов, директор сказал: «Ребята, мы, конечно, годно поработали, очень подтянули командную работу и выполнили все, что планировали. Бизнес-игры были прекрасны. И после регби почти все остались целые – пострадали всего лишь несколько человек. Но блин, меня один вопрос интересует – трусов моих никто не видел?»

Конечно, в первый день приезда в Бангкок пришлось выпить рому.

Исключительно для профилактики.

Совсем немного, стаканчик.

Ведь как известно – ром это лучший обеззараживатель в тропическом климате, а у меня как раз разболелся живот. Да и со сном опять были проблемы.

И почему у меня все приключения связаны с алкоголем, я ведь в жизни совсем почти не пью? Пью я онли в условиях форсмажорных обстоятельств. А я как чувствовала, что они, собаки такие, в этот раз наступили.

Уснуть это мне не помогло, но очень скоро я обнаружила себя посреди ночного Бангкока, а это, и это опять же, общеизвестный факт – логово мирового капиталистического разврата. Не зря же пел в старой песне Сергей Минаев:

«Внутри Бангкока множество порока. Опасно день там хоть один пробыть. Мне внутрь Бангкока ехать неохота: Ещё желаю по земле ходить.»

Но ром, как Волшебник изумрудного города подарил мне стаканчик смелости, она нежно булькала во мне, и скоро я обнаружила я себя сидящей на стуле.

Посреди известной ночной улицы Каосан роуд. На самом что ни на есть дне этого разврата.

Рядом со мной курил старичок-таец, который на говяжем англйском, как грицца, на тайглиш, объяснял мне строения моих чакр.

«Приходить ко мне на массаза», – говорил он, – «я тебе открывать твоя анахата-цакра, такая что у тебя будет оргазм весь тела, Пфф, от все на свете.

Пфф – вот такой вот. Пфф!» И широко размахивал руками.

Я ему отвечала: «Я обещаю, ай промис, ей богу, что приду.

Но только, туморооу, айм сори меня, конеш. Но.. Завтра. Ибо ту лэйт уже сегодня».

Так мы сидели и курили довольно долго. Смотрели на то, как вокруг ходили разномастные в своем легком безумстве люди. И улыбались друг другу от лица своей разъедающей изнутри порочности.

Вдалеке проехал толстый мужик на байке в костюме бэтмена, за ним развивался красный плащ.

Тайки, продающие фрукты заунывно затянули песню миньонов: «Ай, бананаааа. А, бананааа»

– Вэа ду ю кам фром? – то и дело приставал к прохожим продавец скорпионов на палочке.

– Фром Уругвай, бро, – отвечал парень.

– А Уругвай! Значит тараканов будешь? – Не унимался торговец.

Мимо горделивой походкой, высоко поднимая колени, прошел местный крейзи – лохматый американец средних лет в рваной и иcписанной майке с криками: «Хайль гитле!»

В ответ кто-то вскрикнул по-немецки «О майн гот» и как-то, по доброму так, в этот момент ко мне подкрался оргазм всего тела. Поэтому захотелось обнять всех этих людей и говорить, говорить им: «Майне кляйне, дорогие мои, как же я вас, всех, ихь либе дихь».

Пфф! Где то с жужжанием вспыхивали огни летающих игрушечных фей.

Похоже открыл все таки мне анахату старичек.

На утро я обнаружила в рюкзаке недогрызенного скорпиона на палочке.

Как я сьездила в Лаос?)) Ну вот, как-то так. Потому что уж ежели я настраиваюсь на приключения, то они мне обычно выдаются по полной. Хоть половником черпай.

Билеты до лаосской границы я купила еще дома, в Иркутске – по сути это должен быть двухэтажный вип-автобус из Бангкока с инетом, мяхкими горизонтально расположенными креслами, сухими пайками и теплыми пледиками.

Да, все так и было, как на картинке, честно. Восторг по поводу комфортабельности происходящего длился долго – минут 15, но на картинке, собсно говоря, он и кончился – ибо же уснуть, кого там, как обычно у меня в транспорте, я не смогла, не помогали даже пледики – рядом громко сопели и кряхтели, гоготали, а потом уже и храпели малолетние (студенты чтоли) тайцы.

В автобусе не тайка была я одна, и в моменты, когда объявляли остановки из глубины салона раздавался мой гулкий бас «Ын ынглишь плыз!».