Сергей Шинкарук - Смерть шута

© Сергей Шинкарук, 2021

ISBN 978-5-0053-3693-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Его не всегда называли шутом. Когда-то это был скромный, послушный мальчик Леша Соломко – радость родителей, дедушек и бабушек, а также учителей. Мама Алексея, Надежда Семеновна, рассказывала ему:

– В три года ты уже был маленьким самостоятельным человечком. Тебя, не волнуясь, можно было оставлять дома одного. У тебя были любимые кубики, и ты мог часами строить из них замки.

– Причем эти замки ты строил на полу у дверей в спальню, – добавлял отец Леши Сергей Владимирович. – Бывало, я вставал ночью, не включая свет, шел на кухню перекусить и все твои строения разрушал. Но утром ты не плакал, не возмущался. И снова начинал строить, причем на том же самом месте.

– Ты был положительным и очень спокойным, – продолжала мама, – и слушался родителей. Не пререкался, не спорил, как сейчас.

– И слово родителей для тебя было – закон, – подхватывал отец. – Об этом расскажу одну историю. Твоя школа какое-то время считалась элитной. Туда принимали детей только после собеседования. И вот тестируют тебя. Ты уже показал, что умеешь читать, писать, считать, и тут учительница спрашивает:

– Скажи, Лешенька, а кто был первым космонавтом?

– Незнайка, – отвечаешь ты.

– Неправильно! – говорит учительница. – Первым космонавтом был Юрий Гагарин.

– Нет, Незнайка!

– Гагарин!!! – кричит эта дура вместо того, чтобы выяснить, откуда у ребенка иные сведения, и нормально ему все объяснить. А дело было в том, что тогда я читал тебе книжку «Незнайка на Луне». Естественно, аксиомой для тебя были слова отца, а не истерики какой-то незнакомой толстой тетки.

Почему о Лешином детстве ему рассказывали родители? А дело в том, что Алексей себя по-настоящему помнил, начиная с шестого класса. А до этого – провал, черная дыра. За исключением месяца, проведенного в санатории, – пятый класс. Вот такая странная особенность его памяти.

Мама волновалась, переживала: как такое может быть? Тут что-то не так! Надежда Семеновна была врачом-терапевтом, работала в поликлинике. Конечно, она перерыла массу медицинской литературы, чтобы выяснить, нет ли у сына каких-либо отклонений от нормы. Оказалось, что нет. Такое часто бывает. Многие не помнят раннего детства. Более того, некоторые и школу почти не помнят.

Отец к данному вопросу подошел рационально, что и неудивительно для инженера-конструктора, закончившего «Вышку» им. Баумана.

– Давайте разберемся, – говорил Сергей Владимирович. – Леша, ты содержание «Незнайки» помнишь?

– Кое-что, – отвечал Алексей, которому на момент разговора уже исполнилось семнадцать. – Например, что Луна полая и внутри нее живут коротышки; про состояние невесомости помню, которое достигается с помощью «лунита»…

– А еще в десять лет ты прочел «Робинзона Крузо»…

– «Робинзона» я почти наизусть помню. Так же, как и «Двенадцать стульев». Правда, Ильфа и Петрова мне вслух рассказывали…

– Вот! Что и требовалось доказать! – радовался отец. – То, что необходимо, в его голове сохраняется намертво, а всякий шлак – выбрасывается за ненадобностью!

Да, очень многое было из головы выброшено, но месяц, проведенный в санатории в Апупке прочно врезался в память Алексея яркими картинками и ощущениями (Внимание! Некоторые географические названия, телепередачи, фамилии героев могут напоминать реально существующие. Но это не они! События происходят в параллельном мире, очень похожем на наш. Это важно!!!).

Леша тогда учился в пятом классе и был отличником. А еще он посещал музыкальную школу и пиликал на скрипке. Именно пиликал, потому что игрой назвать это было нельзя. Скрипку и все с ней связанное Алексей люто ненавидел, но перечить родителям, которые пытались привить мальчику «хороший музыкальный вкус», не решался. Однако музыкальную школу всячески саботировал. То у него начинал болеть живот, то голова, но чаще всего повышалась температура до 37,1—37,2. В обычной школе все было нормально, а вот после обеда подлые болезни Лешу подкашивали.

Мама встревожилась: ведь такая температура могла быть признаком ревматизма! Надежда Семеновна сама послушала Алексея стетоскопом и обнаружила шумы, которые ранее не наблюдались. Тут же повела сына к врачу, который считался светилом в области заболеваний сердца. Диагноз «ревматизм» подтвердился. И в феврале месяце Лешеньку отправили в санаторий, специализировавшийся на лечении именно этой болезни. Позже выяснится, что никакого ревматизма не было. Причиной шумов стал быстрый рост Алексея – в течение двух лет он вымахал вверх на 20 сантиметров. А температура вызывалась обычным самовнушением.

Именно период, проведенный в санатории, деформировал и навсегда испортил Лешин характер. Ну, так решат его родители…

Никакого лечения дети в здравнице не получали. Предоставленные самим себе, они ничему не учились. Не учились в смысле школьной программы, а вот всему остальному – сколько угодно.

Например, случился у Леши первый поцелуй. Девушку звали Жужа, была она венгеркой из Чужгорода. Жужа была на два года старше, но Леша был высокого роста.

Поцелуй Алексею жутко не понравился – перед этим действом Жужа курила. А еще она пила портвейн – младших угощали старшеклассники. Эта смесь запахов и вкусов на несколько лет отбила у Леши всякое желание целовать девушек. Что касается поцелуев, то потом все образуется, а вот курить Алексей не станет. И встречаться с курящими барышнями – тоже. Вот какое мощное воздействие каких-то пяти секунд на неокрепшую подростковую психику!

Стал Алексей и свидетелем разнообразного секса, происходившего между прыщавым девятиклассником и грудастой медсестричкой – те решили, что «дети уже спят»…

По приезде домой Леша все рассказал отцу. Сергей Владимирович подробно пояснил сыну биологическую природу увиденных явлений. Факт, что ранее сын подобного не наблюдал, отец прокомментировал так:

– Понимаешь, Алексей, в санаториях чувства людей обостряются…

Но не все в том санатории было так уж плохо. Отрадой для забытых и запущенных детей стала «тетя Галя» – молодая, пухленькая учительница, этакий жизнерадостный пончик на коротких ножках. Галина Петровна по задумке руководства здравницы должна была читать пятиклассникам все предметы школьной программы. Однако преподавать нудные математику-физику Галине было неинтересно. Пончик решила сосредоточиться на литературе. Причем далеко не на школьной программе.