Сергей Севастопольский - Отпуск с подругой жены

Только это – ещё не всё! У Марины была какая-то мега-активность, не проходящая вместе с годами и поразительная способность притягивать неприятности. Она быстро увлекалась новыми начинаниями, но набивала на них столько шишек, что из сюжетов её жизни нужно делать сценарий для ремейка кинофильма «Невезучие».

Так, несколько лет назад, когда вся страна зачехляла теннисные ракетки и покупала кимоно с горными лыжами, она, желая быть в тренде, записалась на очень недешёвые трёхдневные курсы в одном подмосковном курорте. Там её чему-то научили, но главное – ей внушили, будто теперь она умеет кататься и может это делать на любых склонах.

Сказано – сделано! Об окончании курсов Марине выдали красивый сертификат, она накупила в фирменных магазинах не менее красивую горнолыжную экипировку, выяснила, что все «звёзды» катаются на лыжах в Альпах и приобрела недельный тур на французский курорт Шамони (мягко говоря, не самый дешёвый вариант из возможных).

Цель у неё была благая: найти второго мужа, так как первый к тому моменту от неё уже ушёл. Не претендуя на уникальность своей догадки, Марина предположила, что обеспеченные европейцы, в том числе холостяки, бродят толпами на подобных курортах и просто обязаны будут обратить на неё внимание. Для концентрации заинтересованных мужских взглядов именно на ней, обычно используемый купальник в данном случае не подходил и она приобрела всю одежду очень ярких (как ещё говорят – кислотных) цветов.

Со всем этим барахлом Марина прямо из магазинов естественно притащилась к нам домой, для демонстрации обновок Кире. Наш однокомнатный «фамильный замок», в котором мы тогда жили, не позволял мне своими размерами и планировкой удалиться с сигарой и бокалом коньяка в свой кабинет или в библиотеку, чтобы не мешать дамам. Поэтому я сидел на кухне и смотрел телевизор. Вернее: пытался смотреть. Потому что периодически из комнаты доносился взрыв смеха и на пороге кухни возникала Марина в чём-то из обновок, а за её спиной мелькала Кира с вопросом: «Ну, как тебе?».

Не первый раз попадая в подобную ситуацию, я отвечал односложными «нормально», «ничего» и «хорошо» по беспроигрышной формуле «2-2-1»: два «нормально», затем два «ничего» и на пятый раз – «хорошо». Действует безотказно, создаёт иллюзию активного участия в процессе и приносит славу человека, разбирающегося в вещах.

На каком-то этапе этого дефиле меня заинтересовал один маленький нюанс и я спросил, когда они вновь появились на кухне:

– А где лыжи и палки? Или в Шамони это – не главное?

– Лёш, ну ты что? Их же напрокат берут, – ответили они почти хором.

– А это всё там нельзя было напрокат взять? Ну, ботинки то уж точно! Они же тяжеленые!

– Ботинки должны быть свои, их каждому персонально под ноги подбирают. И вообще, это – вопрос гигиены. А экипировку я такую там не найду и буду ходить как все? Одинаковая? – эмоциональность Марины была на высоте.

– Ну тогда всё ясно. В этом наборе тебя со спутника видно будет.

– Вот именно!

– Что же за ноги у тебя такие, что тебе лыжные ботинки надо специально подбирать? – буркнул я.

– Мужлан! – фыркнула Марина своё любимое оскорбление (как она считала), повернулась и ушла в комнату.

– Лёш, ну зачем ты так? – сказала мне Кира.

– Да бред всё это! Надо новости включить, послушать про то, как на курортах в Альпах в прокатных конторах экипировка закончилась, остались только одинаковые армейские лыжные костюмы 60-го размера.

– Я всё слышу, – донеслось из комнаты.

– Отвезёшь Маринку на следующей неделе в аэропорт? – приобняв меня за плечи спросила жена.

– Куда я денусь? Отвезу. Но прицепа у меня нет! – громко сказал я последнюю фразу.

Спустя несколько дней рано утром я вёз в Шереметьево Марину и два тяжеленых чемодана, поддерживая, в меру сил, светскую беседу:

– Ну, ладно, допустим, в одном – ботинки, но в другом-то что? Ты купила вторую пару, чтобы не ходить в одном и том же целую неделю?

– Отстань!

– Или потому, что ты боишься сносить пару ботинок до дыр и не найти там ничего на свои нестандартные ноги?

– Отстань, говорю!

– А, я понял: ты всё-таки бежишь из нашей страны. На ПМЖ? Я подозревал, что твоя тяга к языкам неспроста.

– Отстань!!!

Языки она действительно знала. Английский, немецкий и немного (по её меркам) испанский. Но основным иностранным языком для неё был французский, она даже школу заканчивала специализированную.

В аэропорту я докатил чемоданы до стоек регистрации, которая ещё не началась и встал в очередь, которая уже была.

– Всё, Лёш, спасибо! Дальше я сама, – сказала мне Марина.

– Как сама? Ты чемодан на ленту не закинешь! Нет уж! Я тебя зарегистрирую на рейс и рвану на работу. Меня Кира убьёт, если узнает, что ты не улетела, потому что тебя в аэропорту придавило твоим же чемоданом.

– Да мы поможем девушке, – повернулся к нам парень из весёлой компании стоявшей впереди нас в очереди.

– Девушка, а вы куда кататься едете? – продолжил он, обращаясь уже к Марине.

– Всё! Езжай давай! – зашипела она на меня.

Я понял, что дальше она справится сама (с чемоданами), пожелал ей хорошего отдыха и оставил её с весёлой компанией, с которой она уже активно общалась.

Долетела до Женевы Марина без происшествий, добралась до французского курорта и заселилась тоже без проблем. Она даже успела в тот же день взять в прокате лыжи и спустилась несколько раз с одного из пологих склонов. Всё это Кира узнала от неё по Скайпу, как и то, что на следующий день Марина собиралась на более крутые горки. По её логике, на пологих склонах катаются дети, а брутальные холостяки толпятся на почти отвесных спусках.

На следующий день, где-то в районе обеденного перерыва, мне позвонила супруга и с плачем сообщила, что Марина в больнице. Из разговора я понял, что она сломала ногу, но умудрилась это сделать каким-то особо сложным образом и ей требуется операция. Причём, чем раньше – тем лучше, иначе у неё может развиться и потом остаться навсегда хромота.

Судя по всему, для французской стороны это была типовая ситуация. Курорт связался с госпиталем, тот её принял и готов был проводить операцию. У Марины попросили копию страховки и недоумевали, почему страховщик не шлёт гарантийное письмо об оплате. Надо сказать, что несмотря на свою «блондинистость» (а может быть, именно благодаря ей) она купила самый расширенный вариант страховки в довольно известной компании. В её крови не обнаружили следов алкоголя и причин для отказа в выплате не было никаких. Но время шло, а письма всё не было.

И тогда, рыдая от перспектив стать «хромоножкой», Марина позвонила на работу, почему-то уверенная в том, что за этот проступок её теперь уволят. Но она решила, что лучше быть безработной, но с нормальной походкой.