Дмитрий Долгин - Цейрон

После часа отдраивания стен колонии от налёта, который оставлял ядовитый дождь, офицер почувствовал, как его ноги постепенно немеют от холода. Индикатор на скафандре показывал минус 160 по Цельсию, что являлось абсолютной нормой, но если на тебе костюм большего размера, то проблемы с терморегуляцией начинаются очень быстро.

Ветер усилился, и аппарат, предназначенный для очистки стен, уже не был так эффективен. Выпускаемые им тонкие струйки очистителя практически не достигали наружных стен колонии с расстояния в пять метров. Подходить ближе было довольно рискованным занятием, так как жидкость могла попасть на офицера и повредить ткань защитного костюма. Окончательно убедившись в том, что его правая нога полностью онемела, Коллинсон посмотрел на небо. На этот раз ядовитые тучи уже извергали множество фиолетовых ярких вспышек. Это говорило о химической реакции, которая вызывает дождь. Офицер захромал обратно к главному входу и был уверен, что сейчас из динамиков внутри скафандра он услышит визг руководства, но ничего не произошло.

Вернувшись обратно в подсобное помещение, на скорую руку переделанное под жилое, Коллинсон увидел свои личные вещи, небрежно разбросанные на кровати. Несколько полотенец, набор для умывания и бритва заполнили всё пространство его скромной кровати. На тумбочке стопкой стояли досье на людей из его будущей неофициальной команды. Вероятно, заботливые руки Уоррена и Стэнли перенесли всё это из его студии. Плакат Эворы, содранный со стены его комнаты, лежал на полу. Из кармана его офицерского кителя также исчез ключ от самой студии. Коллинсон отметил про себя свою прозорливость в плане того, что всегда брал ламинированную фотографию с собой. Оставив её в комнате, он бы никогда её больше не увидел. Хряк и его дегенерат могли бы сделать с ней что-то очень мерзкое, о чём офицер не хотел даже думать. Он собрал свои скромные пожитки и аккуратно разместил их внутри самодельной тумбы. Туда же он спрятал и все досье. Офицер повесил плакат напротив своей кровати и переоделся, оставив костюм в перекошенном шкафу. Посмотрев на часы, офицер понял, что у него было несколько часов, чтобы поспать до общего сбора. Он лёг на скрипучую древнюю койку и заснул крепким сном.

Коллинсону редко снились сны, но в этот раз фантазия подарила ему очень яркие и красочные картины Эворы. В детстве отец рассказывал ему, как там красиво – его дедушка когда-то жил на этой живописной и прекрасной планете, поэтому Лайнел всегда перед сном просил отца пересказать ему воспоминания деда. Их семья, как и многие другие, была одной из тех, чьи предки эмигрировали с благоприятной зелёной планеты на Мирал. После революции, когда произошёл судьбоносный раскол партии, всех сторонников предыдущего режима либо уничтожили, либо посадили в тюрьмы. Лишь незначительной части удалось эмигрировать на другую планету, чтобы вести работы на бесчисленных заводах и предприятиях. Лайнел родился в загрязнённой атмосфере, слабо приспособленной для человеческой жизни, и никогда не видел синего неба. Отец рассказывал ему и его братьям о бесконечных зелёных лесах, в которых водились удивительные и прекрасные животные. Он говорил, что на Эворе есть горы, вершины которых украшает белый и чистый снег, по которому можно передвигаться на специальном транспорте, а горный воздух обладает целебными свойствами. Население Эворы никогда не знало ни голода, ни болезней.

Офицеру приснилось, что он на лодке пересекает голубое озеро у подножья горных хребтов, окружённых густыми зелёными лесами. Где-то слышалось пение птиц, а мягкие лучи солнца нежно грели спину.

– Может, остановимся здесь, милый? – послышался приятный женский голос за его спиной.

Он обернулся и увидел прекрасную Элли – ту, что пообещала ждать его и любить до самой смерти, и в которую он был без памяти влюблён. Она озарила его искренней улыбкой. Её выразительные карие глаза блестели, делая взгляд одновременно кокетливым и любопытным. На ней было белое, подчёркивающее стройную фигуру платье из хлопка, придававшее позе величественность и в тоже время непринуждённость. Тёплый нежный ветер развевал её чёрные густые волосы.

Коллинсон встал, немного раскачав при этом лодку. Он подошёл к девушке, которая не сводила с него глаз. Офицер чувствовал, как сердце в бешеном ритме разгоняет кровь в его теле, предвкушая её прикосновение. Она встала и обняла его. Он почувствовал жар, охвативший всё окружающее пространство. Они поцеловались, а потом она указала ему на водную гладь:

– Смотри, Лайнел!

Он увидел их вместе, стоящих на лодке в окружении лесов и гор со снежными вершинами. Она была прекрасна, и парень не мог поверить, что это происходит с ним здесь и сейчас. Какая-то часть его сознания подсказывала, что это всё ненастоящее, но он моментально отсёк эту мысль. Рядом с их отражением в воде он увидел водяную лилию, что им показывали ещё в школе. Как же сильно она была похожа на тех каменных великанов с Цейрона!

– Это прекрасно, – взволнованно сказал Коллинсон.

Частое дыхание выдавало его дальнейшие намерения, но он не мог ничего с собой поделать. Ведомый порывом чувств, офицер повернулся к девушке, но его встретил её серьёзный и строгий взгляд.

– Ты должен собраться, милый, – спокойно сказала Элли.

– Собраться? – озадаченно спросил офицер.

Внезапно что-то огромное под гладью озера на большой скорости врезалось в лодку. Коллинсона отбросило назад, и он ударился затылком о борт. Элли неподвижно стояла на том же месте. Над её головой он увидел собирающиеся чёрно-серые тучи.

– Не дай им сбить тебя с толку! – она посмотрела наверх, где уже виднелись фиолетовые вспышки. – Главное – идти к своей цели ради нас! Ты понимаешь? – спросила девушка.

Раздался оглушительный гром.

– Да, я понимаю, – растерянно сказал Коллинсон.

Он приподнялся, опираясь на края лодки и смотря, как небо превращается в кромешный ад.

– Элли, любимая…

Он направился к девушке, но тут из воды вынырнул огромный хищный червь.

Он перелетел через лодку, опять отбросив Коллинсона. Поднявшись на ноги, офицер оказался в лодке один. Он заорал что есть мочи, но его голос поглотил раскатистый гром падающего неба. Коллинсон посмотрел вниз на отражение в воде. Непонятно, почему он потянулся за плавающей лилией, но она ушла под воду, и вместо неё показалось лицо Уоррена. Теперь Лайнел понял, что этот червь и был Уорреном. Он навис над лодкой офицера.

– Мне абсолютно по хрен, что вы здесь друг другу шепчете, птенчики, но у тебя ничего не получится, принцесса! – сказал Уоррен и расхохотался под гром нескольких молний.

– Да пошёл ты! – крикнул Лайнел. – Мы посмотрим кто кого, урод, посмотрим!