Елена Самунь - Праздник коротких рассказов

– Продам или оставлю, пока не знаю.

– Вот сколько тарелок и кастрюль. Для одного много.

– Надеюсь, что один ты долго не будешь.

Это разговор уже ничего не менял для Люды, оттого отвечала она спокойно. Но для Альберта спокойствие бывшей жены давало некоторую надежду на изменение ее решения об уходе.

– Ведь неплохо прожили целый год.

– Не целый год. Больше, чем целый год.

Конечно, хотелось Люде, чтобы их брак был оформлен. И поехала бы она на белой длинной машине в белом платье с друзьями. Как хотелось ей веселья и радости. Но сейчас, когда этого не случилось, расставаться было легко и не обременительно. Только вещи собрать, свои кофточки, брюки и платья. Все зимнее она увезла уже несколько месяцев назад к маме.

– В семье всякое бывает. Ты к маме?

– К маме. Она уже ждет. Целый год ждала. А ты?

– К своим только летом поеду. Погреться.

– Так уже лето.

– Это для вас лето. Дождь и холод. Для нас лето – тепло и виноград, персики и абрикосы. И стол у дома, и тень от беседки.

– Жаль, что я этого не увидела.

Не увидела Люда своих новых родственников, а собиралась к ним поехать. Но работа была, не оставишь, да и у Альберта дел было много, хотя его работа не была так жестко определена. Мог и утром задержаться, мог и вечером или в выходные на работу выйти.

Хотелось Альберту сказать, что скучать будет без Люды, но ведь уже сказал, что собирается ее еще немного подождать. Вот и сдерживался, чтобы вновь не начать донимать ее уговорами.

– Нет, жениться мне еще рано. Чуть-чуть еще можно подождать, – думал Альберт.

Что такое двадцать шесть лет, когда еще хочется жить легко и не обременительно. Вот и новенькая машина стоит под окнами, не своей, правда, квартиры. И Людмила очень хорошая девушка, видная, яркая. Он ростом меньше, конечно, но он уверенный мужчина. А его жене такие мужчины нравятся.

– Жаль, что не решился оформить наши отношения, – думала Людмила, глядя в черные глаза бывшего мужа.

За тонкой белой прозрачной занавеской виднелись высокие тополя, они поднимались над крышей стоящего напротив дома. Солнце, уходящее за горизонт, с трудом пробивало листву, но все же часть солнечного света проникала в комнату и ложилась желтыми квадратами на гладкий пол. Вечер, еще только наступающий, замер в безветрии. Не качался ни один листик. В окно был виден балкон, обрамленный темными железными прутьями. И эти прутья, старые и нелепые, говорили о том, что эта квартирка на пятом этаже находится в старом доме. И в этой квартире могли долгие годы жить совсем чужие люди. Но памяти о них здесь уже не было. Людмиле казалось, что это был ее первый дом, в котором она могла найти счастье.

– Не случилось, – сказала она вслух.

– Что не случилось? – отозвался Альберт.

– Это я о своем. Пока.

Дверь скрипнула. Не слышно в квартире, как Людочка спускалась по лестнице. Альбер сел на коричневый мягкий диван и включил телевизор. По экрану побежала рябь.

– Батарейки в пульте сели, – подумал Альберт, – нужно новые завтра купить.

Другие притчи и рассказы Екатерины Адасовой вы можете почитать в ее сборнике «Гирлянда минут и дней».

Сидит старик возле печки, чай попивает, фотографии старые разглядывает. На фотографиях жена с детишками то возле елки, то на прогулке. А он лишь на одной рядом – свадебной. Совсем грустно стало ему.

Слышит дед стучится кто-то в окошко. Смотрит, а там сова старая. Холодно наверно ей в такую стужу. Открыл окошко, сова и залетела в дом. Да не простая она оказалась, умела человеческим голосом разговаривать.

Спрашивает она старика:

– Почему грустишь, отец?

– Грустно мне от того, что одиноко. Никому я не нужен. Жена умерла, а сыновья позабыли. Крайне редко позвонят чтобы проверить жив иль нет. Не кому слово доброе молвить.

– Как думаешь, почему дети не хотят общаться?

– Если бы я знал. Все для них делал. Вкалывал с утра до ночи. Света белого не видел, чтобы ни в чем не нуждались. Одевал, кормил.

– А сказки на ночь читал им? А в лес по грибы ходил? Или быть может спрашивал, чем они интересуются, чего боятся, что хотят?

– Нет, а надо было? Все то сил, то времени не было.

– А сейчас хочешь того от детей, чего не дал сам?

Расплакался старик, но поздно уже было.

Шёл 1956 год. Только закончился учебный год и старшеклассников отправили на сельхоз работу в ближайшее село.

Нас, восьмиклассников, было 12 – 15 человек мальчиков и девочек. Мы собирали початки кукурузы. Девочки собирали, мальчики относили и укладывали в мешки. День был жаркий, хотелось пить. Тут кто-то крикнул:

– Здесь недалеко бахча.

– Пойдёмте к сторожу попросим пару арбузов. Может даст.

Все бросились к арбузам. Я оказалась впереди всех! Иду, вижу шалаш из камыша, сторожка, совсем близко! Но вдруг поняла, что голосов за собой почему-то не слышу. Обернулась, а никого за мной и нет! Все хором свернули прямо к гуртам арбузов.

Крикнуть не могу, – разбужу сторожа, догонять тоже нет смысла – далековато ушли, они уже почти у цели.

Откуда ни возьмись, во весь опор мчится к гуртам всадник, объездчик, охранник с нагайкой. Со всего маху стал хлестать их по спине!

Ребята рассыпались кто куда, но многим досталось по полной,

Я стояла оцепеневшая от ужаса, страха, стыда и жалости. Когда пришла в себя, нырнула в кукурузник и скрылась.

Никого не вижу, пошла к речке и там я встретила нескольких ребят. Они смывали водой кровавые ссадины. Подошли и остальные. Все молчали.

Кто спровоцировал этот шаг? Договорились же попросить, а не воровать! Один неверный выбор – и расплата не заставит ждать!

Думаю, для многих из нас, это был настоящий урок выбора пути!

Жил-был мальчик. Маленький, стеснительный и тихий. Когда родители развелись, он стал еще тише. Подумал, что рассорились они из-за песочного ведерка, которое осталось на детской площадке. Ведерко нашлось, а родители так и не помирились. Мальчик ничего не понял, но решил как можно меньше попадаться всем на глаза. Никому не мешал, ни с кем не разговаривал. Тихо играл в компьютерные игры. Сначала ему стала безразлична еда. Потом он перестал различать запахи, забывал мыться и ходить в школу. Перестал даже выходить из своей комнаты.

Родители были очень заняты, стараясь обеспечить ему счастливое детство. Они жили в разных домах, и мальчик жил у них по очереди. Со временем очередность нарушилась, а мама с папой запутались: каждый был уверен, что он сейчас у другого родителя. Поэтому не беспокоились.

Когда детство, согласно выплаченным алиментам, закончилось, все стали искать мальчика. Оказалось, что его давно никто не видел. Открыли комнату в мамином доме – и не нашли его. Открыли в папином доме – и ахнули.