А. Х. Таммсааре - Новый Ванапаган из Чёртовой Дыры

«Моя старуха ведь померла», – сказал Юрка, лишь бы что-то сказать.

«Что с того, что померла. Но в подушном списке она, тем не менее, могла бы быть – ведь душа не умирает, она вечна. Ну, хорошо, как бы там с твоей покойной женой ни было, оставим мертвецов, как ты желаешь, в покое, ибо подушный список мёртвых ведётся на небесах…»

«Подушный список душ ведётся в небесной канцелярии», – перебил пастора Юрка.

«Совершенно верно: подушный список душ ведётся в небесной канцелярии», – согласно повторил пастор. «Но как быть с твоим подушным списком, ты ведь ещё живой? Твой подушный список должен быть на земле, ибо ты сам ещё здесь».

«Я здесь, и у меня есть детишки, так что…» – молвил Юрка, чтобы немножко повернуть разговор и в своё русло. Но вместо этого пастор сказал:

«Не покажешь ли ещё разок своё удостоверение личности. Оно у тебя с собой?».

«С собой, должно быть», – произнёс Юрка, закопошившись в кармане, и когда нашёл искомое, отдал его пастору. Тот внимательно рассмотрел бумагу, а затем сказал:

«Да, всё будто бы в порядке – печати и подписи есть. Но мне, тем не менее, ответили, что тебя нет».

«Почему же меня нет, когда я есть», – возразил Юрка.

«Не знаю я, почему тебя нет», – произнёс пастор, про себя рассуждая: «Кто-то здесь, должно быть, заблуждается, но кто – поди-ка разберись». И чтобы вникнуть в дело, он спросил у Юрки: «Кто дал тебе это удостоверение?»

«Пётр», – недолго думая, ответил Юрка.

«Какой Пётр?» – оторопело спросил пастор.

«Каковский… Тот, что врата от рая стережёт», – с прежней уверенностью пояснил Юрка.

«Ах, вот оно что. Опять мы топчемся возле рая и ада, как и в прошлый раз», – толковал про себя пастор. «Он всё ещё Ванапаган». И серьёзно и безучастно, будто речь зашла о вещах совершенно обыденных, он спросил:

«Пётр лично, я имею в виду, собственными руками отдал это удостоверение тебе?»

«Нет», – ответил Юрка.

«Но как же?»

«Ангел принёс».

«Почему он не отдал тебе лично, если ты к нему ходил?»

«Они тогда ведь не были уверены, пойду ли я на землю».

«Почему же не были уверены?»

«Я хотел сперва со старухой обмозговать, стоит ли вочеловечиться, чтобы спасение обрести».

«Ну, и жена посчитала, что стоит?»

«Вроде бы так».

«И вот тогда-то Пётр тебе удостоверение и прислал?»

«Да, тогда».

«А что у тебя за ужасная история приключилась с этими похоронами жены, как до меня доходят слухи?»

«Почему ужасная?»

«Старухи-то в гробу не оказалось».

«Как же ей там быть, когда она прямиком в ад отправилась, только никто этому не верит».

«Да, ослабла в людях вера!» – вздохнул пастор. «Го́ря, чадо возлюбленное, и ты с этим удостоверением не оберёшься, ибо и ему никто больше не поверит. Скажут – подделка».

«Как так подделка?!» – вскричал Юрка. «Пётр сам прислал».

«Но подпись Петра отсутствует, вот в чём беда. Сам-то разве не видел?»

«Нет».

«Так иди, взгляни – нет подписи Петра».

«Я буквы не знаю».

«Очень жаль, что ты не умеешь читать. Иначе мог бы своими глазами увидеть, что удостоверение это не внушает доверия. Ты говоришь, что получил его от Петра, но имени Петра внизу нет. Вместо этого печать какой-то волостной управы и подпись волостного старосты. Да и те такие липовые да неразборчивые, что трудно понять, что это на самом деле».

«Поддельное удостоверение», – задумчиво бормотал Юрка. «Пётр – подделыватель документов».

«Судя по этому удостоверению, дело, кажется, обстоит именно так».

«И ангелы небесные обманывают», – рассуждал Юрка дальше.

«Не уверен, кто тебя обманул – Пётр или ангел, что вручил тебе в руки удостоверение», – толковал пастор, пытаясь вывести из душевного смятения Юрку, который, со своей стороны, разъяснял:

«Пётр своими собственными устами сказал мне: если желаешь родиться на земле, то удостоверение личности тебе не нужно, ибо от новорождённых не требуют удостоверения личности, где написано – кто он есть или откуда явился. Но если сойдёшь, не рождаясь, сказал он, тогда должно быть удостоверение – и всё. Ну, сказал я, давай удостоверение, и сойду, не рождаясь. Оно и надёжнее, сказал Пётр, ибо времена таковы, что жёны хоть и беременны, да разрешиться от бремени не могут. А хотя бы и могут, то раньше срока, так что и тебя могут раньше срока сбросить. И придётся тебе начинать всё сначала. Может и так случиться, сказал Пётр, что ты и не успеешь родиться в срок, ибо прежде этого исчезнет род людской с земли».

«Да, чадо возлюбленное, злые времена», – согласился пастор.

«Если бы я всё-таки попробовал родиться от женщины», – с сожалением вздохнул Юрка, – «то было бы у меня теперь настоящее удостоверение на руках! Ах, Пётр, Пётр!»

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

«Пётр опять отрёкся; и тотчас запел петух». [Евангелие от Иоанна 18: 26—27] (Здесь и далее примечания переводчика).

«Итак Сам Господь даст вам знамение: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил». [Кн. пророка Исаии 7:14]

Мамон – у некоторых древних народов – бог богатства.

Чёртова Дыра (в эст. оригинале Põrgupõhja). Здесь также в значении «глухомань».

Волоковое оконце (эст. (toa) unkas) – в старину в курных избах и банях небольшой проём в стене или потолке для выхода дыма; небольшое окно, вырубленное в двух расположенных друг над другом брёвнах деревянного сруба на полбревна вверх и вниз. Изнутри закрывается (заволакивается) тесовой задвижкой, выполненной из доски.

Ванапаган (эст. Vanapagan) – чёрт, нечистый, бес. Дословно переводится как «старый язычник». Персонаж эстонских народных преданий, в котором переплелись черты христианского чёрта, злого духа и великана.

«А ты что осуждаешь брата твоего? Или и ты, что унижаешь брата твоего? Все мы предстанем на суд Христов». [Послание к Римлянам 14:10]

«Оживут мертвецы Твои, восстанут мёртвые тела!» [Книга пророка Исаии 26:19]

наколдовано

До 30-х гг. ХХ века в Эстонии многие мужчины старшего поколения и в праздники не носили галстуков, а повязывали шейные платки, обычно белые.

Замужние эстонские женщины носили передник – его торжественно надевали невесте во время свадьбы. После этого появиться без него было неприлично.