Дмитрий Последний - Тревожные будни ближнего круга. Подслушанные разговоры – 2

© Дмитрий Последний, 2020

ISBN 978-5-0051-2892-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Фила и Кремлютин. Коллаж от автора из ресурсов автора и Яндекс Фото. Все следующие коллажи составлены аналогично.

Её торжественно доставили к нему в резиденцию.

Эллу проводили сразу к нему в кабинет, минуя санитарный кордон.

Кремлютин поднялся из-за стола и протянул руки навстречу гостье:

– Ну наконец то, Эллочка!

Позвольте же скорее вас обнять. И снимите уже, эту дурацкую маску!

После дружеских объятий, он усадил гостью в кресло, и придвинув к ней столик, расположился напротив.

Кремлютин продолжал:

– Я рад, что вы здесь.

Хочу вас поздравить, вы герой дня.

Фила:

– Шеф, я прошу вас отстранить меня от работы. Умоляю вас!

Кремлютин:

– Что вы, Эллочка. Это усталость. Давайте с вами договоримся.

Во-первых, не шеф, а Володя, для вас.

А во-вторых, такого работника на этой должности, у нас не было и не будет.

Вы устали. Вам надо отдохнуть.

Я предоставлю вам отдых по высшему разряду.

Вы восстановите силы.

Нас ждут великие дела, а впереди много работы.

Не переживайте, всё наладиться.

Фила:

– Шеф. Ой, Володя!

Вы правы. Я срослась с этой маской и перчатками. Я не могу смотреть на огоньки камер. Мне кажется, что на меня смотрят те, кого я обманула. Трудно держать себя в руках. Хочется вскочить, швырнуть в них этими листами и закричать:

– А что вы хотели? Чтобы всё было по-вашему? Чтобы вся наша работа и подготовка, из-за ваших желаний, пошла коту под хвост?

Но они все молчат. Ничего такого не спрашивают. Эти молчаливые камеры…

У меня такое чувство, что на меня смотрит миллионы угрюмых лиц, сквозь эти объективы! Я сойду с ума!

Кремлютин:

– Дорогая моя! Это пройдёт. Вам надо серьезно усугубить. А потом, вас посмотрят наши доктора. Приведут в норму за пару дней. Поедете на острова.

Отдохнёте недельки три, придёте в себя.

Вы заслужили!

Фила:

– Вы говорили, что нас ждёт большая работа? Мы будем продвигать вариант, который обкатали?

Кремлютин:

– Верно, это уже деловой разговор. Узнаю нашего профессионала.

Мыши пришли в мышеловку за бесплатным сыром.

Не будем их разочаровывать.

Одна мышеловка сработала, будем готовить другую.

А теперь к приятному.

Хочу передать вам небольшой презент от меня, на булавки.

В этом конверте, ваш доступ к счёту. На него, мы определили кругленькую сумму, чтобы вам было комфортнее себя чувствовать.

Берите, пожалуйста!

Фила взяла конверт и опустила глаза:

– Спасибо вам, Володя. Вы такой заботливый. Не то что эти. Все хотят ужалить и ущипнуть.

А я – слабая женщина. Слезы наворачиваются каждый день.

Кремлютин неожиданно строгим голосом:

– Я заметил. Заканчиваем эту душевную борьбу. Вы на службе. Сантименты оставим до пенсии. А пока – работаем без устали. Не хнычем и придерживаемся нашего плана, договорились?

Фила:

– Договорились, шеф.

Кремлютин:

– Всё. Поезжайте. И помните о нашем разговоре.

Встретимся в конце лета. Все распоряжения по организации вашего самочувствия и отдыха будут доведены до адресатов.

До встречи.

Фила:

– Всего доброго, шеф.

Она засеменила к выходу.

Хозяин кабинета брезгливо отбросил носком ботинка черную маску Филы, упавшую на ковер.

Вошедшему Адъютанту он молча указал на чёрную полоску ткани и велел вызвать начальника охраны.

Тем временем, Филу везли в лимузине шефа, в неизвестном направлении…

Клешмац и Кремлютин.

Клешмац не удостоился привилегий предыдущего посетителя.

В отличие от Филы, ему пришлось испытать все прелести санитарного кордона в резиденции Кремлютина.

Наконец, он вошёл в кабинет шефа.

Кремлютин:

– Добрый день. Присаживайтесь. Я вызвал вас, чтобы обговорить неотложные дела.

Клешмац ответил мягким голосом, в своей разноцветной манере:

– Добрый день. Я внимательно вас слушаю, шеф.

Кремлютин насупился, упёрся взглядом в подбородок посетителя и скрипучим тоном отрывисто выплюнул фразы:

– Я даю вам четыре месяца на избавление от недвижимости за границей.

Если по истечению этого срока, у вас обнаружат паспорта других стран, недвижимость за границей, или документы указывающие на это – мы расстанемся.

Невзирая на все ваши прошлые заслуги и служение общему делу.

В полной мере это касается всех ваших родственников.

Клешмац:

– Но я не успею, это невозможно сделать за такой срок!

Кремлютин:

– Четыре месяца. Время пошло.

Я не желаю слушать доклады моих служб об истинном состоянии дел на этом фронте.

Хотите вылететь с насиженного места?

Нет проблем!

Но у меня хватает болевых точек без вашей мышиной возни.

Повторять больше не буду – 4 месяца на всё.

Клешмац:

– Я понял шеф.

Кремлютин:

– Далее. Предстоит много работы. Все законы надо привести в соответствие с новыми «чудесными поправками».

А также, подготовить новый порядок проведения голосований.

Имею в виду те сроки, что вы благополучно обкатали на практике.

Это надо закрепить.

И не забудьте про удалённые и выездные кампании.

Сделайте всё быстро и без проволочек.

И учтите, от этих двух пунктов, зависит ваша дальнейшая судьба.

Швейцария – это классная страна для пенсионеров.

Но, или здесь работать и жить по нашим правилам.

Или там, у озера, вспоминать о своих заслугах сидя в кресле, но вдали от нашей команды.

Клешмац затряс губами:

– Я всё понял. Всё пон-н-н-ял, всё сделаю, как вы говорите.

Кремлютин:

– Выбор за вами.

Пока – выбор есть. Четыре месяца!

Идите, работайте!

Клешмац быстро поклонился два раза и исчез из кабинета.

Хозяин кабинета поморщился, достал две голубые таблетки и закинул их в рот.

Запил водой, сжал виски ладонями и прилёг на диван.

Отличница и Шмель.

Они переместились на веранду третьего этажа.

Там, в тени деревьев, сидя за кофейным столиком, эта сладкая парочка продолжила прерванный разговор.

Шмель:

– Видишь ли, моя дорогая Эля. Все эти трепыхания похожи на финишный рывок в пропасть.