Наталья Самойленко - «С ума сшедшая»

Когда официантка принесла счёт, Роман наклонился к Кире и вкрадчиво шёпотом, абсолютно серьёзно произнёс:

– Кира, у меня нет денег, заплатить за обед. Сейчас Вы встанете, возьмёте одежду и пойдёте к выходу, а я за Вами. Как выйдем за дверь, бегите к машине…

Кира выпучила глаза, не веря тому, что слышала. Она ловила ртом воздух, мотая головой из стороны в сторону, точно лошадь, отгоняющая мух, и кряхтела: «Нет, Роман, что Вы? Я сама заплачу! Роман, куда Вы?»

Кира увидела, что Роман пошёл к вешалке. Из глаз брызнули слёзы величайшего разочарования. Кира была готова провалиться сквозь землю, хотя собственно уже была там, так как кафе находилось в подвальном помещении. Перед глазами залетали мошки, а сердце оборвалось и шарахнуло вниз живота, надавив на кишечник, который мгновенно свело. Кира побледнела и потянулась к сумке за кошельком.

– Ты поверила, что я могу не заплатить? – прошелестел над ухом голос Романа.

Кира в шоке от случившегося не заметила, как он вернулся к столику.

– Я перешёл на «Вы», хотя мы со вчерашнего дня на «ты», – хохотнул Роман. – Ты даже не заметила? Как порция адреналина?

Но, увидев бледное лицо Киры и глаза, переполненные слезами, Роман осёкся и прошептал:

– Прости, пожалуйста, я не хотел. Я не думал, что ты примешь всерьёз шутку, – он вертел в руках кредитную карточку и улыбался. – Я просто оставил её в кармане. Прости.

Кира сжала кулачки, чтобы не завизжать и не треснуть Романа по уху. Еле сдержалась. В голове была неимоверная пустота, словно мозг корова языком слизала.

– Идиот, – выдохнула Кира. – И я тоже хороша, шуток совсем не понимаю, думаю плохо, не разобравшись, и так всегда.

Думать «плохо» о любой ситуации Кира привыкла с юности. Не отвечают на телефон, значит, не хотят говорить. Опаздывают – не хотят видеть, не приедут. Сухо ответил мужчина по смс – разлюбил. Не берёт трубку мама – давление, инсульт, инфаркт, упала, звонить в больницу. Не берёт трубку дочь – попала под машину, убили, изнасиловали, звонить в милицию. Дочь однажды пошутила и послала Кире в соцсетях пост: «Что думают родители, если ребёнок не выходит на связь? 49% – он умирает, 49% – он уже умер, 2% – сел телефон». «Мама, – воспитывала её дочь. – А ещё дети спят, забыли включить звук, заняты. Ну, хотя бы это предположи!»

Кире увещевания не помогали, она мчалась на поиски, на выручку, кричала и плакала, чем до полного исступления доводила родных и любимых.

Мужчинам эмоций доставалось не меньше. Кира при этом повторяла, что беспокоится, пока любит. «Перестану беспокоиться, звонить, писать смс и ждать, значит, разлюбила», – говорила она тем, кто пытался снять с себя Кирин контроль. То, что эти переживания ничего общего с любовью не имеют, не думала. С возрастом старалась сдерживаться, но в итоге натянутая пружина всегда лопалась, и скандал приводил к разрыву. Кто терпеть будет?

Алиска однажды пульнула ей в голову: «Или принимаешь людей, какие есть или не заводи отношений!» Кира с той поры и не заводила, Женька не в счёт. И вот, поди ж ты! Роман с Романом – анекдот! И всё по новой, как будто и не было ничего в прошлом, и эмоции зашкаливают.

Кира тряхнула головой, посмотрела на притихшего, сидящего напротив Романа и протянула, выдавливая каждое слово:

– Не делай так больше, ладно.

– Не могу ничего обещать, – прошептал Роман и улыбнулся. – Пойдём?

Кира встала из-за стола, Роман ей навстречу. Его рука осторожно легла на её талию, он притянул Киру к себе и, задевая губами, точно крыльями мотылька, щёку, проговорил: «Ты чудо, Кира…»

Кира чуть не упала в обморок. Мотылёк со щеки щекотнул крыльями шею, скользнул между лопаток, лапками дотронулся до бедра и уместился внизу живота вместе с другими проснувшимися мотыльками. Она закрыла глаза, а когда открыла, поймала на себе лукавый изучающий взгляд Романа и покраснела.

– Пойдём, – прошипела она пересохшим горлом.

Приключений на сегодня Кире было достаточно. Они, конечно, хохотали потом, вспоминая эту ситуацию в кафе, но Кира снова и снова просила больше так не делать. Около дома в машине сидели долго, разговаривали ни о чём и обо всём. Иногда Роман замолкал, наклонялся к Кире и целовал то в щёку, то в губы. Киру так смешно не целовал никто. Прикосновения Романа были похожи на прикосновение новорождённого глупого телёнка к мамкиной титьке. Вроде бы и напился молока, но не знает как. Кира удивлялась, но принимала игру.

«Не спеши!», вспоминала она фразу из одного известного фильма, даже интонацию помнила. Одно не давало покоя и раздражало – в сумочке жужжал надоедливой мухой телефон. Звонил Женька.

С Романом попрощались около десяти вечера, он торопился по каким-то неотложным делам. Кира вошла в подъезд и набрала Женьку.

– Привет сладкая, – пробасил Женька. – Куда пропала, который день звоню? Мне нужно волноваться?

– Ага, начинай прямо сейчас и до утра, – съязвила Кира.

Ей не хотелось объяснять, оправдываться, вообще говорить не хотелось.

– Мы договорились, что встретимся на неделе, – промурчал Женька.

Кира не помнила, когда именно договаривалась с ним, но спорить не стала.

– Я устала сегодня, давай перезвоню завтра, – протянула она, надеясь, что Женька проглотит и это.

– Странно, – буркнул Женька, и трубка застонала гудками.

Кира медленно пошла домой, считая, для того чтобы успокоиться, ступеньки пролётов лестницы. Сбилась после десятой ступеньки. Мысли уносили к машине, в которой они только что целовались с Романом.

Дверь в квартиру открыла дочь. Скептически посмотрела на Киру, растворившуюся в собственных ощущениях после свидания, и спросила:

– Это откуда к нам такую тётеньку привалило? Шуба болтается, ноги в сапогах, что карандаши в стакане, а лицо, как морда у обожравшейся валерьянкой, кошки.

Кира мяукнула:

– Привет!

Она сбросила шубу, вышла из сапог и присела на диван.

– Опаньки, – с восторгом констатировала доча. – Килограмм семь-десять минус.

– Да ладно тебе, – отмахнулась Кира, но поспешила вскочить на весы.

Весы аплодировали 77-ю килограммами. Действительно от 84-х минус семь.

Кира шагнула в кухню и застонала.

Пирожки в тарелке на столе, заботливо прикрытые мамой полотенцем, орали:

– Съешь нас!

Холодильник беззлобно скалился дверкой от морозилки:

– А там внутри твои любимые пельмени, а ещё жареная картошечка, курочка. Ты должна непременно попробовать!

– Нет, – заскрежетала Кира, давясь слюной. – Я только кефирчик возьму…

Желудок на «кефирчик» среагировал ударом под дых. В теле заломило, заурчало и зачавкало. Организм готов был съесть самого себя.

Кира порылась в холодильнике, нашла салат и гречневую кашу, следом достала кефир и уселась за стол.