Юлия Хрустовская - Записки беременной женщины

Как мы называем маську.

Я: Мирыч (чаще всего), Мирка, Мирочка, Миречек (вслед за нашими чешскими друзьями), Пуся (тут отдельное спасибо подруге, которая так называет мужа, и теперь я в смятении, но уже поздно). Когда в общении с кем-то упоминаю о нём в третьем лице, могу назвать «кентёнком» и «перчонком». Ну, и понятное дело, куча ласковых разностей типа «воробушек», «масёнок-поросёнок», «плюшечка-ватрушечка» и т. д.

Костя: Мирослав (и не придраться ведь, да?), реже – Мирка.

Яна (моя сестра): Мирыч, Мирочка.

Женюлик (моя племянница): Мирка, Пуся (вслед за мной и за моей подругой. Как бы муж той всё же не узнал).

Мама моя: Мира, Мирка, Мирочка, Сладичка.

Папа мой: Мирка, Мира, Миречек, Золотушка, Матушка (последние два – папины фирменные, я их обожаю, поскольку он и нас с сестрой в детстве так звал, а потом и внучку).

Людмила Константиновна (свекровь). Тут сделаю отступление, дабы рассказать о том, что Костина мама дольше всех, пожалуй, смирялась с выбранным нами именем, переживала, как будет внука называть. После долгих раздумий сообщила нашей маме: «Придумала! Буду называть его Славиком!» На что мама тут же ей посоветовала, что лучше не надо, если она хочет, чтобы мы оставались в адеквате, поскольку мы сразу сказали «Только не Славик!» (да простят меня все Славы). После этого Людмила Константиновна, как мне кажется, окончательно отчаялась. В день выписки, когда все встретили нас дома, она через какое-то время спрашивает меня: «Ну, как там наш (пауза) Миро славик ?» Потом Мирославик превратился потихоньку в Мирославчика. Вот так и называет.

Виктор Сергеевич (свёкор). Тут всё предельно просто и сложно одновременно. Потому что я ни разу не слышала, чтобы Виктор Сергеевич маську как-то называл (при этом он его и видит, и общается с ним, и, конечно, души не чает, как и все). Только «внук». Ну, зато по делу.

Сегодня второй день как сами купаем в большой ванне. Вчера вечер прошёл под лозунгом «Спасите утопающего!» Легко догадаться, кто исполнял главную роль в данном ситкоме. В общем, папаня наш малость притопил Мирыча, после чего рисковал тоже быть утопленным. Мною. Но посмеялись (да, собственно, как всегда, что уж там… мы, по ходу, всегда смеёмся, психи какие-то). Сегодня было всё гораздо оптимистичнее, ибо появился ещё один участник действа – спасательный круг на шее Мирыча. Последний реально был удивлён неожиданному «украшению», возмущался, почему без бриллиантов и прочих драгоценностей? Но тут же принялся «узнавать» нового друга, т.е. всячески плавать. А мы опять смеялись. Вот просто сидели у ванны и смеялись. На десятой минуте Костик спросил: «Может, вынимать уже его пора?», потому как выражение лица нашего сына к тому моменту носило весьма обречённый характер, и он явно прикидывал, сколько ему тут плавать: неделю или всего лишь до завтрашнего вечера?

Мы ведём с ним уже вполне вразумительный диалог. Видели бы вы, как он слушает! Нужно сказать ему что-то (и лучше на «его» языке), а потом замолчать. И тогда он отвечает. Прошу записать всё это очередным пунктом в список радостей чокнутых матерей.

Недавно тут спал на балконе. Час, два, три. Подкрадываюсь на цыпочках, бесшумно открываю дверь балкона, так же бесшумно наклоняюсь над коляской, заглядываю буквально одним глазом тихонечко в эту самую коляску и… чуть не отпрыгиваю! Ибо Мирыч зырит на меня во все глазёнки! Что, думаете, потом? Ну, естественно, я начинаю хохотать. Потому что это было и правда смешно. Я так его люблю в такие моменты (ну, то есть, ещё больше, чем возможно), прямо сил нет. Мальчик мой сладкий, он проснулся и просто смирненько лежал, ждал маму. Как и вчера, собственно. Была уверена, что дрыхнет уже как полчаса в шезлонге. Так же тихо заглядываю в комнату, после чего просто прислоняюсь к дверному косяку и стою, смотрю завороженно минут пять. Он сидит в своём креслице и тихонечко так, осознанно, тыкает ручонками в игрушки по бокам. Подумает, прицелится и… бац – точно в цель! Потом в другую. Кстати, тут неоспоримая заслуга Моцарта ещё. Именно под него он это проделывал. Ну, а то, что Моцарт более чем благотворно влияет на детей, – это уже сто раз доказано.

Сегодня получили его загранпаспорт. Теперь, когда мне хочется дополнительно поулыбаться, открываю его. Очень уморительный документ, я вам скажу. Буквально комиксы.

А, ну да, забыла. Нам два месяца и почти две недели (а то, что это я, расслабилась?)

Забавно наблюдать, как Мирыч проделывает с собой всякие разные штуки ровно в той последовательности, в которой и предсказал нам врач. То бишь: гулит исключительно на слоги «Га», «Ге», «Най», «Ай»; после запихивания в рот кулака, а частенько и двух (весь в мать: любит масштаб!), стал внедрять теперь туда нынче прямые пальцы, за счёт чего порою имеет не по-детски выпученные глаза (видать, пальцами уже до основания глаз достаёт). Дальше должен будет рассматривать перед собой ручонки, а после – изучит ноги и будет и их поглощать. Пока же любитель его пяточек и пальчиков – исключительно его полоумная мамаша.

Теперь мы – счастливые обладатели рюкзачка-переноски для младенцев. Костику вчера пришлось проявить чудеса смекалки и ловкости, дабы собрать воедино это нехитрое приспособление. В итоге, когда я зашла в комнату, меня встретил человек, похожий на Альфа (т.к. основная часть пребывала почти что в качестве намордника у него на лице) и только совсем отдалённо – на моего мужа. Со словами: «Я похож на гладиатора?» (видимо, в идеале он пытался пристроить сию вещь в качестве шлема на голову) он прошествовал в детскую, где водрузил Мирочку в данную конструкцию и стал регулировать ремни, застёжки и лямки. Сын наш всё это стойко терпел. Он наверняка думал, что после мероприятия будет вознаграждён за труды литрушечкой молока, ан нет! Вместо молока его поджидало несколько десятков литров воды в ванной.

Изучили с Мирой уже сказки о царе Салтане, о Золотом петушке, о Мёртвой царевне и семи богатырях и о Попе с Балдой. Когда в сказке о Мёртвой царевне читала кусок про Сотворив обряд печальный, Вот они во гроб хрустальный Труп царевны молодой Положили – и толпой Понесли в пустую гору, И в полуночную пору Гроб ее к шести столбам На цепях чугунных там Осторожно привинтили… и т.д., призадумалась на секунду, а надо ли? Но потом решила, что искусство и в частности великую литературу нашу никто не отменял, а окончание данной сказки – так и вообще счастливое. После чего продолжила чтение.

Мирыч уже, кажется, насладился мобилем с Винни-Пухом (тем самым обрекая славную троицу на преждевременную кончину от рук его матери), а вот ноты, висящие у него в кроватке с первых дней, до сих пор больше всего другого привлекают его внимание. Не говорю уже о том, что когда ему читаешь, он, действительно, начинает «болтать».