Ольга Топровер - Семнадцать оттенков любви. Сборник рассказов

За соседний столик уселась парочка. Она – рыжая и кругленькая, он – курносый блондин. Он высыпал сахар из пакетика сначала в ее чашку, потом – в свою. Она помешала кофе соломинкой – сначала в его чашке и только потом в своей. И залилась хохотом. Ричард невольно улыбнулся: эх, смешные. Когда-то и они с Ириной так же шутили, не могли насмотреться друг на друга и наговориться вволю. А теперь все кончено. Она чужая. Такого предательства Ричард простить ей не сможет. Слово «предательство» было произнесено, капуччино допит, в чашке на дне остался только островок светло-коричневой пенки. И от счастья осталась только жалкая пенка с привкусом горечи… Он наблюдал, как музыкант на тротуаре укладывал свой саксофон в футляр. Нет больше музыки. Вся кончилась. Ричард поднялся и направился домой, прочь от этой оживленной толпы, где все еще продолжалась жизнь, в тот день обходившая его стороной…

– 2 —

– Да, Свет, я этот самый аборт уже сделала, – кричала Ира в телефонную трубку. – Поздно меня переубеждать.

– Ну почему ты не посоветовалась со мной, почему не позвонила? – на том конце провода отчетливо стали слышны всхлипывания, как будто дело происходило за стенкой, а не на другом конце океана.

– Да потому и не позвонила: знала, что ты меня будешь разубеждать. Ты же у нас натура романтичная.

– А ты какая? – донеслось из Москвы.

– А я – прагматичная. Меня жизнь научила. Ты пойми, что из-за своего счастливого брака ты наивна до безобразия. Ты не представляешь себе, что такое рожать ребенка, которого никто не хочет. Знаешь, какое у меня самое сильное воспоминание из детства Макса? Выхожу я из троллейбуса, сложенная коляска «Мальвина» – в одной руке, ребенок – в другой. Делаю шаг вниз – и нога соскальзывает: коляска сваливается в одну сторону, а Макс уже летит в другую, прям под колесо. Помню, как потянулась, чтобы удержать его в руках – и бряк, сама сижу на асфальте: Макс все-таки со мной как ни в чем ни бывало, ноги мои – в разные стороны. А встать не могу – силы испарились без остатка. Помню, как кто-то наклонился надо мной с вопросом, все ли в порядке – это был водитель троллейбуса. Он вышел посмотреть, что происходит, и кто это там падает ему под колеса.

– Ну, так что же ты вспоминаешь дела давно минувших дней? Этот брак – другой. И муж твой безумно хочет ребенка, – недоумевала подруга.

– Во-первых, тот тоже хотел. Расхотел он, когда я была на пятом месяце. Во-вторых, не угадаешь, что Ричард думает на самом деле: мы воспитывались на разных сказках и думаем на разных языках. Давит он на меня «давай ребенка» и не интересуется, хочу ли я этого. А в-третьих, я больше рисковать не хочу. Я уже знаю, какова жизнь одинокой мамашки без копейки в кармане и без перспектив на будущее.

– Ирка, хоть я и наивная, но скажу: если ты не планируешь больше детей, Ричард рано или поздно от тебя уйдет, ты не сможешь его вечно водить за нос, – вздохнула Света.

– Да не то что бы я не хочу… Но чтобы решиться на такое, у меня должна быть работа и свой стабильный доход. Я не должна зависеть от мужа и дрожать, не свалит ли он. Да, похоже, он меня любит, но никто не знает, что будет через месяц, через год, или через десять. Я только что начала работать. Ты не понимаешь, как непросто найти хорошее место здесь, особенно иммигрантке, – Ирина говорила быстро, чтобы не дать Свете никакой возможности возразить. – Мне надо хотя бы несколько месяцев продержаться на этой должности, чтобы утвердиться там… И вообще, я не имею права на вторую ошибку.

Подруга больше не спорила, хотя иллюзий о том, что ее удалось убедить, у Иры не было. Они обменялись несколькими ничего не значащими фразами и распрощались. Невозможно ждать от Светки понимания: брак у нее первый и единственный. Живет она в Москве среди многочисленных родственников и друзей. Да и утро у нее. А здесь вечер. И Ричарда почему-то нет с работы. Как бы Макс там в своей комнате не заснул, пока его ожидает. Ира отхлебнула из стоявшей перед ней чашки – чай был еле теплым. Надо меньше трепаться, все равно бесполезный был разговор. И без Светки на душе пусто. Кем был тот малюсенький эмбриончик на экране монитора: девочкой или мальчиком? Теперь уже никогда не узнаешь. Зачем только она посмотрела на экран? Теперь навсегда отпечатается в памяти это светлое пятнышко, которому так не повезло. А вот и щелчок. Ричард. Наконец-то.

– Макс тебя очень ждет с домашним заданием, – встретила она его.

– Подожди с уроками, мне нужно с тобой серьезно поговорить, – с порога произнес муж.

– Может быть, в другой раз? – попробовала уйти от разговора Ира. – Я не очень хорошо себя чувствую…

И это была чистейшая правда.

– Я быстро, – твердо ответил он. – Хочу поставить точку в нашем с тобой споре по поводу ребенка.

Ноги подкосились, и она облокотилась на стол, стоящий сзади нее.

– О боже, только не это, – взмолилась Ира.

Но он будто не слышал ее возражений.

– Так вот, я думал-думал и, в конце концов, принял решение: если ты так сильно не хочешь детей, то и я больше не буду настаивать. Мне и вас двоих хватит для счастья. Тебя и Макса. Давай закроем эту тему. Навсегда.

Ира не успела ничего ответить. Стол неожиданно поплыл назад, и ноги предательски заскользили. Шлеп – и Ирка оказалась на полу. Попробовала подняться, но тщетно – силы определенно покинули ее.

– С тобой все в порядке? – наклонился над ней Ричард.

И вдруг на мгновение ей почудилось, что это тот самый водитель московского троллейбуса…

– Нет-нет, я туда не хочу, – вырвалось у нее по-русски.

– Не знаю, что ты там бормочешь, но я с тобой, сейчас мы поднимемся и будем пить чай, – сказал муж.

Он помог ей подняться и усадил на стул. Но насладиться чаепитием им в этот раз не удалось. Пришел Макс и утащил-таки Ричарда к себе в комнату перемножать дроби.

…Через год у них родилась девочка. Принимал ее врач Николай: у него многолетний опыт и он не подвел. С Макса Ричард взял обещание – помогать сестре с уроками, особенно с дробями. А тот и не возражал.

– 1 —

С трудом открыв входную дверь, Кристина вышла на улицу. Воздух влажный и холодный, небо – серое, унылое. На нос упала холодная капля. Еще и дождь! Черт, до чего же мерзкий день понедельник! Она вздохнула и накинула капюшон. Ну что это за зима, когда вместо снега сверху беспрестанно капает и капает! Кристина нашла взглядом свою машину и шагнула в ее сторону. Вернее, попыталась сделать шаг. В одно мгновение правая нога заскользила и – бряк! – мир совершил кувырок. Вот только вперед или назад – этого Кристя понять не успела. В следующее мгновение она уже лежала на спине и видела перед собой только небо, затянутое ядреными темно-серыми тучами.