Наталья Субботина - Афера с незнакомцем

© Наталья Субботина, 2019

ISBN 978-5-0050-0878-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Город раскалялся медленно. С конца десятых чисел мая температура ниже тридцати градусов практически не опускалась. Раскалившись же, город начал таять на этой жаре, и приятного в этом было мало. Желтоватая дымка из выхлопа и пыли нависла над городом.

Ощущая себя курицей в раскалённой печи, безумно хотелось свежести, вдохнуть полной грудью, и не распыленной в воздухе таблицы Менделеева, а холодного, желательно морского, воздуха. Увы, дворики с их зелёной прохладой закончились, и дорога вывела меня в крикливый центр, пестрящий рекламными щитами, за которыми почти не видно домов. Выйдя на яркое солнце проспекта из тени, я не сразу заметила спрятавшегося за деревом молодого мужчину, целившегося из лука в идущую с собакой-поводырем девушку. Среди бела дня, в центре города, игнорируя текущий по своим делам людской поток.

Конечно, нынешнего человека уже мало чем удивишь, но этот милитаризованный тип своего добился. Я вот удивилась. Равнодушие окружающих меня озадачило. Допускаю, что сейчас всем всё по фиг, но не до такой же степени? Может, кино снимают, или рекламный ролик? В нашем захолустье?..

Оглядываюсь в поисках кинокамер и съёмочной группы. Ничего похожего в радиусе километра, если только они не засели где-то в доме. С другой стороны, долго раздумывать было некогда и никакие последствия в этой жизни меня уже не страшили. Киллеры – народ быстрый, судя по фильмам и репортажам новостей. Доказательство, что он киллер? У него в руках лук с наведенной на живую мишень стрелой. Сейчас застрелит её, а милиции ищи потом этого молодчика-оригинала, как ветра в поле. Извиниться никогда не поздно. Замах – и вот уже моя не по-женски увесистая сумочка обрушивается ему на затылок с глухим «пмм»! Девушка с собакой-поводырём спустилась в подземный переход, так и не узнав, что избежала смерти.

– Дзинь, – выругалась тетива, выплюнув стрелу в облака.

– А – у-у! – взвыл убивец, хватаясь за ушибленное место правой рукой и разворачиваясь ко мне со свирепым лицом. – Ты в своём уме?

– Нет, у соседа одолжила до вторника, – брякнула я, незаметно начиная пятиться к дороге, чтобы вскочить в троллейбус, или автобус, или маршрутку, да хоть чёрту на спину! Уж больно нехороший взгляд у него был, а съёмочная группа с матюгами и претензиями к испорченной плёнке так и не появилась.

Прохожие косились в нашу сторону, но помощь оказывать не желали, проходя с каменными лицами. Лица тех, кто менее озабочен жизнью, загораются любопытством – «скрытая камера» знакома многим, все явно ждут какого-то подвоха.

– Мало одолжила, значит, – голубоглазый мужик (на вид лет двадцать пять), упакованный в джинсу, наступал. – Что у тебя в сумочке – булыжники из Великой Китайской стены? – он с гримасой потёр затылок. Под язвительно улыбающимся ртом у него имелся квадратный, чётко очерченный подбородок, выдающий человека решительного.

– Да. То есть, нет, – проблеяла я с натянутой улыбкой, которая все время норовила сползти куда-то к пяткам, составив компанию испуганному сердцу. – Извините, меня ждут. – Я в уме прикидывала скорость убегания и мощность криков о помощи. Всплыл в памяти урок ОБЖ, где нас учили кричать в таких ситуациях не «Милиция, помогите, убивают!», а «Пожар!» или «У меня бомба!».

Остановка общественного транспорта была так спасительно близко. Делаю глубокий вдох для крика и сбивания противника столку.

– Где тебя ждут? В дурдоме? – стрелок резко задрал голову, выискивая стрелу, и скривился от боли, которую вызвало это опрометчивое движение в голове. – Ну вот, теперь из-за тебя одним однополым союзом станет больше.

– Из-за меня? – я даже пятиться перестала. – Так ты из этих… гомофобов, да? – На улице лето давно, все весенние обострения должны были утихнуть вроде.

– У тебя чудовищное греческое произношение, – парня перекосило, как при пытке лимонами. – Пожалей окружающих – не употребляй грецизмы.

– Спасибо, – обиделась я неожиданно. Обычно моё произношение устраивало всех учителей иностранных языков.

– Пожалуйста, – равнодушно бросил мне, засмотревшись на ножки проходившей девицы, выставленные из юбки на июльское солнце дальше некуда. «Мужчины!» – я закатила глаза. Страх постепенно отступил: какой из него убийца, просто чудик. Киллеры не болтают со свидетелями их несостоявшихся преступлений, предпочитая…

– Подожди, – он стремительно, как крутящийся стул секретарши, развернулся ко мне. Я шарахнулась назад. – Так ты что, меня видишь?!!

– Уже нет. И меня тут тоже нет, – постаралась успокоить его улыбкой. Не получилось, улыбка, скорее всего, вышла кривоватая. Буйный чудик. – Меня бабушка ждёт. Я ей пирожки с мясом несу. – Мои ноги быстро пятили меня вперёд, то есть назад. Тьфу ты!

– А красную шапочку в химчистку сдала? – парень ухмыльнулся совсем по-мальчишески, легко уперевшись охотничьим луком в землю. В голубых глазах его плескалось веселье.

Прохожие косились, но обтекали стрелка, воздерживаясь от комментариев. Солнечный свет заливал золотом его короткие, слегка вьющиеся слева, русые волосы и медовую кожу, придавая фигуре некий оттенок нереальности. Или виной всему жгучее полуденное солнце, бившее мне в глаза, а ему в спину?

– Типа того. Ой! – Незамеченный бордюр выбил почву у пятившейся меня из-под ног.

Уважаемые леди и дамы, джентльмены и рыцари вымерли. Лично констатирую сей прискорбный факт, и в качестве доказательства могу предъявить боль в отбитом копчике и содранный локоть. У него на глазах женщина падает на спину, как опрокинутая палкой черепаха, а он стоит и любуется.

– Это карма, – сказал он мне таким тоном, каким говорят, что дважды два четыре. – В следующий раз не лезь, куда не просят, – после чего протянул руку с видом величайшего одолжения. – Ушиблась?

– Да пошёл ты! – рассердилась я, и приблизившийся с другой стороны, с желанием помочь, дядечка в милой плетёной шляпе отшатнулся. – Извините! Я не вам, – но он уже удалялся, жалея, что сунулся.

– Настоящая леди назовет кошку кошкой, даже если споткнулась об нее и чуть не упала. – Стрелок откровенно забавлялся. Может, в самом деле, скрытая камера где-то? – Я вижу, что ты – не леди.