Влад Костромин - Крестьянские дети

– Хорошая девочка?

– Славная белокурая егоза, – скривился в улыбке отец.

– И к нам будет ездить, чего ей в городе чахнуть. Я думаю, мы с нею подружимся. Вы кушайте дети, кушайте. Вкусно?

– Вкусно.

– Берите пирожки, пробуйте.

– С мясом? – пугливо спросил Пашка.

– С мясом у нас только пуговицы, ха-ха-ха.

– А-ха-ха! – басовито поддержал папаша. – Видите, какую я вам чудесную маму привез? – «цвел» отец, наливая себе рюмку за рюмкой.

– Угу, – ответил я.

Пашка пытался вытянуть какие-то съедобные рыбные ошметки из пластиковой майонезной баночки.

– Милый, это мы друг другу по сердцу легли, а с детьми не надо так сразу. Они еще не привыкли и стесняются. Паша, а вот что ты больше всего любишь кушать?

– Кто? Я? – застигнутый внезапным вопросом, брат оттолкнул баночку.

– Да, ты. Или тут есть другой Паша?

– Да нет вроде, – неуверенно оглянулся он.

– Хватит придуриваться! Отвечай на поставленный вопрос! – в полупьяном голосе отца прорезалась сталь. – И четко отвечай, как пионер на допросе!

– Я потрошки люблю, жаренные с луком, – застеснялся Пашка.

– А еще?

– Еще картошку, на гусином жиру жареную. И со шкварками тоже люблю. И колбасу люблю, когда она есть. Влад раз целую коробку колбасы выиграл на колбасне, и мы долго ее ели 5 5 См. рассказ «То был взаправду день сюрпризов». .

– А ты, Влад? – вперила Наташа в меня холодные глаза, напоминающие фасеточные глаза насекомых.

– Макароны, – наблюдая, как Пашка опять пугливо начал выжимать содержимое баночки, ответил я.

– Макароны?

– Да. Еще хорошо яйцо в них.

– Яичница?

– Нет, просто в горячие макароны сырое яйцо вылить, посолить и перемешать – вкусно.

– Бедный ребенок. До чего же вас мать довела! А вот у меня, например, подруга есть. Так ее сам Газманов к себе на подтанцовку звал…

– Дочка у мамы просила кроссовки. Сходи-ка ты милая на подтанцовку, – мгновенно отреагировал отец.

– А кто такой Газманов? – спросил Пашка.

Повисла тишина.

– Скажите спасибо Наташе, что вы как дикари невоспитанные? – внес завершающий аккорд в знакомство папенька.

– Спасибо, тетя Наташа! Было очень вкусно.

– Скажите, как вам понравилась тетя Наташа, – продолжал командовать отец.

– Вы как эта самая, как Непердите! – восхищенно сказал Пашка.

– Чего?! – вылупилась Наташа.

– Ты что несешь, байстрюк? – грозно сдвинул брови отец.

– Ну, царица египетская, – испугавшись, начал объяснять Пашка.

– Нефертити, придурок! Это он слова путает.

– Ого, Паша сделал мне комплимент, – блеснули золотые зубы.

– А теперь свободны! – отпустил отец. – Идите, делами займитесь.

– Кстати, – остановил нас голос Наташи, – что это у вас такое? – ткнула пальцем в висевшие в дверном проеме моей комнаты самодельные шторы, сделанные матерью из конторских скрепок и ненужных открыток 6 6 См. рассказ «Пестрая лента». .

– От бывшей осталось, – смущенно пояснил отец. – Я как-то недоглядел, а дети сами недотумкали снять.

– Эту пошлость надо убрать. Такие аляповатые самоделки признак безвкусицы. Не удивительно, что у вас тараканы жили. Только тараканам такое убожество и нравится.

– СтаршОй, сними хрень, – распорядился папаша. – Наташ, мне самому эти висюльки не нравились. Постоянно за них цепляешься, звенят, нельзя подкрасться…

– Витя, а к кому ты подкрадывался? – заинтересовалась она.

– Ну, я это, – засмущался, – сказал, как говорится, образно. Ни к кому я не подкрадывался конкретно.

Разговор, услышанный, пока я снимал «наследие» матери, навел на мысль, что ушлый папаша скрывает от городской пассии свои заскоки насчет «борьбы с мировым злом» и «утки по найму» 7 7 См. рассказ «Черный плащ». .

– Дорогие мои дундуки, дайте я вас сейчас расцелую, дорогие мои дундуки, мы еще, мы еще повоюем, – благодушно запел под конец подвыпивший отец, а я вышел из дома.

– Слышь, батя не хочет ей говорить про свое супергеройство, – выйдя во двор, просветил брата, сидящего на пеньке.

– Почему?

– Откуда я знаю? Может у них в городе не принято со злом бороться?

– А если спрашивать будет?

– Чего она тебя будет спрашивать? Больно ты ей нужен.

– Про потрошки же спросила, – засмущался брат.

– Соврешь что-нибудь, как умеешь.

– Ничего я не вру, – заявил обиженно.

– Врешь, ты же ворюга матерый. Такими темпами если будете горшки воровать, то тюрьма по вам плачет 8 8 См. рассказ «Деревенский детектив – 3». .

– Ничего по нам не плачет, – насупился Пашка. – Мы горшками больше не занимаемся, у нас теперь другие масштабы.

– Угу, трактора…

– Это всего один раз было! И то не я придумал!

– Понятное дело 9 9 См. рассказ «Агент». .

Через пару дней в гости приехал младший брат отца – Леник. Бабушка, прослышавшая о появлении в нашей осиротевшей семье женщины, прислала его посмотреть и оценить потенциальную невестку.

– Мой младший брат, Леник, – представил папаша прибывшего родственника. – Прошу, как говорится, любить и жаловать.

– Очень приятно, – ответила Наташа, жеманно подавая руку, – Наталья.

– Леник, – по-простецки пожал протянутую руку. – А вы к нам надолго?

– Как повезет, – захихикала, – может быть, что и на всю жизнь. Это от Вити и детей зависит.

– Ну, дай-то Бог, – пристально осматривал ее Леник, – дай-то Бог. Мать прислала посмотреть, что тут да как, – повернулся к отцу. – А то Филиппович сказал, что с какой-то женщиной ты сошелся.

– Что значит, сошелся? – вскинулся папаша. – Как говорится, нас свела судьба, рок, фатум!

– Ой, Витя, – продолжала хихикать Наташ, – Что ты несешь?

– Я несу людям порядок и справедливость! – привычно начал папаша, но потом вспомнил, что тут есть люди, не привыкшие к таким кунштюкам, и сменил тон. – Что думаю, как говорится, то у трезвого на языке. Может, отметим приезд? – обратился к Ленику. – Тебе с дороги погреться хорошо. Чай, не май месяц на дворе.

– Давай отметим, почему не отметить, – усаживаясь на табурет, согласился Леник.

Папаша, пританцовывая, приволок из бара бутылку бренди «Слянчев бряг».

– Влад, вина нам принеси. Наташ, сала покромсай, – отдавал распоряжения отец семейства. – Влад, луку почисти и чесноку тоже. Горчица, хрен, сметана? – повернулся к Ленику.

– Давай горчицы.

– Влад, достань из холодильника горчицу, сметану и хрен.

– Вить, а сам руку протянуть? – попенял Леник.

– Не барское это дело. СтаршОй подаст. За приезд, – разлил бренди по рюмкам, предупредительно поданным Наташей.

– Наталья, а вы с нами? – поинтересовался Леник.

– Если только пару капель, – продолжала жеманничать. – Я ведь так, обычно, не пью. Если только за компанию.

Она водрузилась на стул и достала откуда-то из-за спины третью рюмку. Папаша набулькал и туда. Выпили, зажевали салом. Папаша намазал кусок хлеба сметаной и хреном и аппетитно жевал, левой рукой стремительно хватая куски сала, макая их в горчицу и забрасывая в молотилку своей пасти. Время от времени рука хватала лук или чеснок и забрасывала туда-же. На это зрелище вполне можно было продавать билеты, но некому.