Андрей Ставров - Вракли. Почти правдивые истории, переданные честно и беспристрастно. Ну, почти…

С бабушкиным рисованием связана еще одна история. Как я отмечал ранее, по своей дурости я мало интересовался подробностями её жизни. Причем не только блокадного периода, но и гораздо более раннего. Но тут в своё оправдание замечу, что тридцать седьмой год и расстрел старшего бабушкиного брата оставил глубокий след в её душе. Она панически боялась повторения тех времен. Стоило мне включить «Спидолу», всеволновой транзисторный приемник, и начать слушать вражьи голоса, как бабушка влетала в комнату, закрывала окно, захлопывала форточку и требовала отключить громкость и слушать через наушники. Видимо по этой причине она неохотно вспоминала то время, а я не настойчиво приставал. Известно немного. Например, первый раз она вышла замуж совсем молоденькой, кажется, в 18 лет. Но сбежала тут же, когда обнаружила у мужа лысеющую макушку. Также неизвестны подробности ее знакомства с моим дедом, немцем, попавшим в плен в Первую мировую войну. Дед же ушел из семьи, когда маме было лет 5. Его расстреляли в 1940 за дружеские отношения с Пятаковым. Причиной ухода, по словам бабушки, было его увлечение женщинами, что подтверждается материалами КГБ, которые мне удалось получить и прочитать. Бабушка воспитывала маму одна.

Еще ребенком, я с удивлением обнаружил на плече у бабушки странную татуировку. Полумесяц, пронзаемый мечом и шестиконечная звезда. Причем не звезда Давида, а странная остроконечная. На мой вопрос, бабушка, слегка смущаясь, говорила, что дурацкое увлечение молодости, что это было модно в те времена. Позже я узнал, что такие же татуировки были на плечах у её сестер. Правда все они эти татуировки свели, осталась только бабушкина. Я совсем позабыл про это, а вспомнил тогда, когда уже после бабушкиной смерти разбирал её фотографии. На одной она была запечатлена на даче моего дядюшки в Луге за рисованием натюрморта. Легкое платье без рукавов обнажало плечо, на котором ясна была видна эта татуировка. А через несколько лет мы с моей московской кузиной занялись восстановлением истории нашей семьи. Разыскивая истоки фамилии по женской линии, я случайно нарвался на польский гербовник, где к своему полному изумлению увидел герб семьи – золотой полумесяц, пронзаемый мечом так, что с другой стороны он казался католическим крестом, водруженным над полумесяцем, а слева – та самая звезда. Остроконечная немецкая геральдическая. Оказалось, что бабушки и её сестры таким странным образом решили сохранить вид семейного герба!

Особой страстью бабушки были платья и украшения. К сожалению, в блокаду практически всё было утеряно. Старинная мебель была сожжена в печке, так как часто дров просто было не достать, драгоценности почти все были обменены на продукты, одежда износилась. Но бабушка умудрялась из крайне скромного в те времена ассортимента тканей шить свои удивительные платья, а дешёвая бижутерия на них выглядела как самая что ни наесть драгоценность. Платьев было много. Каждое на определенный случай. Многие из них имели свои названия. Помню, как под впечатлением посещения концерта пианиста Ван Клиберна бабушка пошила шикарное бархатное тёмно-вишнёвое платье, которое так и называлось – Ван Клиберн. Каждое утро начиналось у зеркала. Бабушка надевала платье данного дня, долго примеряла клипсы, ожерелье, кольца, подкрашивала брови и губы. Она всегда выглядела дома не просто опрятно, а как-то по праздничному. Кстати и моя мама, и жена никогда дома не допускали так называемого домашнего вида. Никогда с самого детства по нынешнее время я не видел дома на близких мне женщинах чего-то неопрятного – всегда причесанные, изящно одетые, слегка подкрашенные они создавали праздничную атмосферу. Кроме всего бабушка прекрасно готовила, и только благодаря ей я полюбил кулинарию и научился готовить сам, а позже стал учителем своей жены, которая в момент начала нашей совместной жизни умела весьма отдаленное представление об этом искусстве. Наше знакомство с ней произошло как раз по причине её сложных отношений с кухней, когда она в стройотряде свалила всех бойцов кулинарными упражнениями и сама заметно повредила свой организм за кампанию. Надо тут же отметить, что жена оказалось на редкость способной ученицей и быстро превзошла своего учителя, о чём я не только не жалею, но с бурным восторгом приветствую.

В чём же, в конце концов, заключалось бабушкино воспитание внука? Да ни в чём! Просто она была потрясающе легким человеком, прожившей тяжелую жизнь, потерявшую свою любимую дочь, но оставшаяся жизнерадостной до самого своего ухода. Может быть, просто её пример и оказался тем, что и надо было мне, чтобы быть таким, каким я стал и каким надеюсь остаться.

У. Хоггарт. Из жизни Тома. Пир.

Совсем недавно мы с женой культурно отдыхали. Нет, не в том смысле, что грамм по сто пятьдесят, а в самом что ни есть прямом смысле. Посетили выставку Бакста в нашем художественном музее. Его, как Арт-Нуво с Миром Искусства в придачу мы любим и знаем, так что обоснование мероприятия налицо. Выставка открылась довольно давно, день будний и поэтому народа относительно не много. Разделись, купили билеты и направились в зал. Я, выдрессированный моей женой почти в джентльмена (точно знаю, в какой руке должна быть вилка, если в правой руке зажата котлета), пропустил даму вперед и задержался при входе для предъявления билетов. Жена впорхнула в зал и была почти немедленно остановлена двумя подозрительными мужиками. Позже, чтобы усилить впечатление, она говорила, что издалека заметила их пристальный и оценивающий взгляд. Дескать, выбирали нечто самое неординарное, выдающееся и привлекательное среди посетителей. Это неординарное, выдающееся и привлекательное определялось тем, что кроме выставки мы собирались укрепить ослабшие организмы хорошим кофе и отличными пирожными в известном заведении, и по поводу появления в нём жена приготовилась, по её словам, выглядеть.

Она игриво защебетала с типами, я слегка взволнованный её избыточно оживленным видом подошёл ближе.

– Небось, мошенники какие-то, сейчас наобещают три короба, а там, смотришь, и без штанов расстанемся. Естественно, моих. Кошелёк – то наш именно там, – подумал я с испугом.

Испуг был обоснован информацией, поступившей накануне от родни из Питера. Как сообщила кузина, мой любимый Дядюшка, почетный профессор Питерского университета, безусловный гений (без кавычек) нашей семьи попался. Каким образом мошенники прознали про его легкие проблемы со здоровьем неведомо, но узнали и достали по телефону. Дядюшка вовсе не простак, но что на него нашло, ума не приложу. Сначала они сообщили ему, что знают его проблемы и готовы помочь за скромное вознаграждение. Потом попросили подышать в трубку – телефонную! (Хорошо, что не попросили еще и пукнуть в нее!). Прослушав его взволнованное дыхание, заявили, что у Дядюшки тромб в мозжечке. Затем предложили замерить давление в положении стоя, сидя и лежа. По результатам исследования заявили, что он, по его словам, откинет копыта не позднее конца недели и единственное спасение немедленная госпитализация. Для этого требуется перевести на счет больницы триста пятьдесят тысяч рублей. Дядьку спасло лишь отсутствие требуемой суммы, а когда он обратился к дочери за недостающей частью, общими усилиями зятя и внука был спасен. Как оказалось, это был не первый случай. Просто раньше суммы были гораздо меньше и собственных средств Дядюшке хватало.