Лазиз Каримов - Игра на выбывание. и другие истории

– Что?! Не начинай, Андрей.

– Смотри, меня преследуют мысли о суициде, а тебя, похоже, пытаются убрать, выбросив в гололед на встречку.

– Но ведь мы чуть не столкнулись с фурой – если бы не ты… И этот занос произошел потому, что я затормозил.

– Я сам не вполне понимаю, что происходит, но думаю, мне стоит сесть за руль.

– А ты водишь?

– Да, почти десять лет уже. Моя «Нексия» осталась в Екатеринбурге – не рискнул в зиму ехать через перевал.

Сашка задумчиво шаркал ногой по свежим царапинам на дороге. Было видно, что он борется сам с собой. Наконец поднял глаза.

– Ладно. Но сначала нас должны вытащить из кювета. – Сашка достал из кармана телефон. – Вот блин, связи нет. А у тебя?

Оказалось, что сигнала нет у всех троих – видимо, из-за тумана.

Примерно через двадцать минут бесплодного голосования они остановили ГАЗель. Не без труда подцепили трехметровый стальной трос к уху под бампером «четырки» – пришлось подкопать снег спереди, благо водитель ГАЗели дал лопату. Сашка сел за руль, Надя и Андрей вышли на обочину и смотрели, как ГАЗель, ревя мотором, шлифует колесами проезжую часть. Казалось, «четырка» не собирается вылезать из своего снежного ложа, только слышен был хруст бампера, угрожающего лопнуть от натяжения троса. Наконец машина подалась вперед и понемногу стала заползать на склон. Через пять минут она уже стояла на трассе носом к перекрестку.

На прощание, пряча пятисотенную купюру в карман, пожилой водитель ГАЗели дал им бесплатный совет:

– Ехали бы вы назад, ребята. Такой туман, что не дай бог.

– Золотые слова, – пробормотал себе под нос Сашка, садясь на переднее пассажирское сиденье.

Андрей дождался, пока все сели, пристегнулся сам и проверил, пристегнуты ли остальные, включил аварийку, тронулся, проехал пару метров и плавно затормозил.

– Ты чего? – не понял Сашка.

– Тормоза проверяю.

– А! Правильно… Я и не подумал.

– Нам теперь нужно вдвое больше думать. А еще лучше втрое.

«Четырка» по-черепашьи подползла к пересечению с четырехполосной кольцевой. Видимость была не то, что нулевая – а даже со знаком «минус». Постояв с минуту, вглядываясь в молоко тумана слева, справа и спереди, Андрей наконец включил передачу и надавил на газ. Все затаили дыхание. Надя зажмурилась и что-то неслышно зашептала одними губами. Она открыла глаза, только когда они уже были по ту сторону.

Машина разогналась до тридцати километров в час и пошла на этой крейсерской скорости. Сквозь туман едва проступали мохнатые лапы деревьев справа. С левой стороны ничего дальше обочины видно не было. Ни встречных, ни попуток им не попадалось.

По общему молчаливому соглашению музыку больше не включали.

Когда они проехали Красный Октябрь, не повстречав в нем ни одной живой души, Андрей сказал:

– Ребята, вам придется со мной всю дорогу разговаривать.

– Это еще зачем? Ты что, засыпаешь? – удивился Сашка.

– Нет, это чтобы мысли заняты были.

Надя увидела в зеркале выражение лица Андрея: напряженная борьба, решимость и, одновременно, страх. Ее сердце замерло в груди, и она поспешила ответить:

– Хорошо, Андрюш, только постарайся не отвлекаться от дороги. И не разгоняйся, ладно?

– Я и не собирался. Тише едешь, дальше будешь.

– От того места, куда едешь, – пробурчал Сашка, но тут же спохватившись, добавил примирительным тоном: – Ладно-ладно. Все правильно ты делаешь, Андрюха.

Через пятнадцать напряженных минут, ежесекундно ожидая очередной напасти, они доехали до федеральной трассы и повернули в направлении К-ска.

Туман по-прежнему лип к стеклам, словно гигантский белый спрут. Лишь изредка, оказавшись на особенно высоком подъеме, они смутно различали очертания близлежащего перелеска или поселка, но вскоре вновь погружались в беспросветную белую мглу.

Они не переставая говорили с Андреем. О его переезде в Екатеринбург, о работе в школе, о планах на будущее, обо всем, что приходило в голову. Он отвечал насколько мог подробно, но время от времени они замечали, что его ответы становятся односложными, а руки сжимают руль до побелевших костяшек.

Тогда Сашка, сидевший рядом, окликал его по имени, от чего Андрей вздрагивал, встряхивал головой, словно очнувшись от дремы, и говорил: «Спасибо! Меня опять куда-то понесло. Не давайте мне отвлечься».

После одного из таких «пробуждений» Сашка не выдержал:

– Если бы я не стал убежденным атеистом, я, наверное, сейчас молился бы во весь голос. Все это куда лучше вписывается в религиозную картину мира, чем в материалистическую.

– А я вот молюсь, – робко произнесла с заднего сиденья Надя.

– Молись, Надя, молись. – Сашка задумчиво смотрел сквозь белое молоко за лобовым стеклом. – Повредить это точно не может, а помощь нам сейчас любая нужна. Даже если она чисто психологическая. А ты что думаешь, Андрей?

– Думаю, есть ли у тебя в багажнике запаска.

– Есть. А что такое?

– Слышишь этот шум? И машину влево уводит сильно. Кажется, мы едем на ободе.

Сашка прислушался.

– Блин, и правда. Но у меня бескамерки, а в ямы мы не влетали, да и скорость черепашья. Что за ерунда?

Андрей остановился на обочине. Мужчины обошли машину и обнаружили, что их догадка была верной – заднее левое колесо полностью спустило.

– Наверное, диск деформировался, когда мы съехали в кювет. – Андрей пристально вглядывался в трассу в обоих направлениях и напряженно вслушивался, готовый к тому, что внезапно на них из тумана может вылететь очередная фура. Но вокруг было тихо, только потрескивали ветки в посадках вдоль дороги.

Сашка открыл багажник и, погремев инструментами, вытащил запасное колесо.

– Шипованное? – спросил Андрей, заранее зная ответ.

– Нет… Не думал, что нужна еще и зимняя запаска.

– Никогда не знаешь, где постелить соломку, да? – Сам Андрей зимой и летом возил запаску с шипами.

Надя вышла к ним и стояла на обочине, зябко обхватив себя за плечи. Мужчины поддомкратили «четырку» и сняли спущенное колесо.

– Как думаете, мы доедем? – спросил Сашка, подавая Андрею баллонный ключ.

Андрей поднял на него полные решимости глаза.

– Даже не сомневайся, слышишь? Мы доедем, и мы победим это, чем бы оно ни было. Без вариантов. Ясно?

Надя, слушавшая их разговор с обочины, энергично закивала, хотя никто ее там не видел. На ее глаза навернулись слезы. Она была безумно рада, что Андрей рядом, – он вселял в нее надежду.

– Конечно. Ты прав. Без вариантов, – сказал Сашка и покатил спущенное колесо к багажнику.

Через несколько минут они снова сидели в салоне.

– Где же все машины? – озвучила Надя мучивший всех вопрос. – Это же трасса. А машины ни одной.

– Ну, воскресенье, утро, да еще и туман проклятый. – В голосе Сашки совсем не слышалось уверенности. Он в очередной раз проверил связь на телефоне. – И ни одной палочки. Наверное, Таня мне уже звонила раз десять.