Вадим Гурангов - Трусы на люстру – деньги в дом! Энциклопедия абсурдных магических рецептов

Упакую здоровье, удачу
И еще пару свертков в придачу,
А потом по мирской по дороге
Поведут в чудо-жизнь меня ноги.

На мне яркая белая шляпа,
И походкой войду от бедра-то.
Все корзинки другие вопросят:
«И откуда таких к нам приносит?»

И отвечу им всем я с улыбкой,
Два прыжка сделав, глазом моргая:
«Колдовства я предпринял попытку,
И вся жизнь моя стала вдруг раем,

Где любовь, где смеются все дети,
Где любимая будет работа,
Где чудес больше, чем на всем свете,
Я живу в состояньи полета!»

Я корзина, я в белом берете,
И теперь для меня нет секрета,
Что в корзине все радости где-то.
Подарю я себе все-все это!

В зимней футболке и шляпе
Я гордо на улицу выйду
И крикну: «Да здравствует лето!»
И шляпу мою будет видно.

И станет на улице жарко,
И «Браво!» кричать будет зритель.
Волшебник – ведь это же здорово,
Что может быть проще, скажите?!

Если в мороз станет жарко,
Если начальник ушел,
Если зарплату вдруг дали,
В жару теплый дождик пошел,

Если вдруг где-то в природе,
Станет совсем, как в кине,
Как в сказке, вы вспомните шляпу.
Я шляпа, все дело во мне!

Беру я кисть и жизнь рисую,
Пейзаж прекраснейший малюю.
И тут, откуда не возьмись,
В картину влезла рыба-рысь.

– Ты кто такая? – я спросил. —
Что делаешь в моем ты мире?
– Ты сам меня ведь пригласил
Побыть часок в твоей квартире.
Я яркий маленький утенок,
Скользящий по горе крутой.
Забытый всеми мамонтенок,
Бредущий за пустой луной.

Еще чего, пока не знаю,
Но путь далек, и он холмист.
Возможно, много растеряю,
Пока пойму, в чем жизни смысл.

– А почему ты рыба рысь-то?
– Откуда знать мне эту глупость,
Что в голове твоей сокрылась?
Ну, может, просто рыба рылась?

А может, просто ты чудак
С больным воображеньем.
Взял, изобрел меня за так
И обозвал твореньем.

Вот, посмотри, что сделал ты.
Мне эти для чего страданья?
Вокруг так много красоты!
К чему свелись твои старанья?

– Да ладно, вот тебе немножко
Веселья, пышности и шика.
Ну что, довольна ты, рыбешка?
Теперь и ты не лыком шита.

– Ого, спасибо, дорогой,
Я словно жеребец с метлой.
– Ты света, красоты возьми,
Глазами яркими блесни.

Прибавим в небе солнца круг,
Пускай тебя он согревает.
– И что мне париться тут вдруг?
Я здесь ну просто прозябаю.

Ведь зирке мляка не нужна.
Меня смущает слово «вечность»,
А также вся эта игра,
Твоя нелепая беспечность.

– Фигня какая, – я решил. —
Так будет длиться без конца.
Вернуться разум поспешил,
Все снова на своих местах.

Встряхнув запудренной башкой,
Я посмотрел на лист бумаги.
А под березкой, под листвой,
Увидел дряхлые коряги.

Чудно, – подумал я опять, —
Как будто это сон какой,
Вернуться мне пора, видать,
Скорей обратно в образ свой.

И каждый день мольберт берем:
Мы не живем, мы существуем,
Пока не вникли, что рисуем.
Ведь мы все сами создаем!

Если хочешь ты кайфуши,
Можешь ты погладить уши,
Покрутить и хвост слегка
У соседского щенка.

А потом, чихнув задорно,
На заборе черном-черном
Белым-белым написать:
«Жить хочу и кайфовать!»

Сколько раз твердили свету:
Жизнь бедна, мол, и вредна,
Испытаний и наветов
Чаша полная она.

Ну а чтоб мы не загнулись
От напрягов и трудов,
Временами нам на счастье
Выдают кило подков.

Чуть не с самого ни с детства
Меня мучает вопрос:
Кто придумал строить жизни
Лишь из двух цветов полос?

Может, приняли мы сами
Эти правила игры,
А потом о том забыли
И в закон их возвели?

С той поры мы так и жили,
Жизнь стараясь обмануть,
Вдоль полоски белой чтобы
Чуть подольше протянуть.

Перед черной полосой
Страхом трепетным полны,
Понастроили заборов,
Жизни вкус теряем мы.

Каждый в том театре может
Культ забора поддержать,
И о самом сокровенном
Написать иль прочитать.

Очень долго я смотрела
Черно-белое кино:
Мир, шагавший вдоль забора.
Даже нравилось оно.

Но теперь хочу проснуться,
Себя за нос ущипнуть,
В мир веселый, разноцветный
Утром солнечным шагнуть.

То, что прежде запрещалось,
Я отныне разрешу,
На заборе черном белым
«Жить-то в кайф!» я напишу.

Перекрашу все заборы
В развеселые цвета,
Наконец-то в моей жизни
Наступила ЛЯПОТА!

Я страданье развею,
Как кисель на ветру.
Каждой сладкою каплей,
Я слезинку сотру.

Ясный месяц в карету
Рысаком запрягу.
С прошлым снегом горячим
Закружу я пургу.

Повяжусь полотенцем
В петухах по краям.
Из открытого сердца
Все печали раздам.

Как дорога без края,
Лягу я на судьбу.
Легким блеском играя,
Стать счастливой смогу.

Крокодиловы слезы
Затвердеют в алмаз.
Озаряющим счастьем
Я порадую вас.

И поутру с листочка,
Как кентавр в скале,
Я хмельные росинки
Языком беру в плен.

И в истоме потрясной
Я рожаю любовь.
Чтоб вскормить ее страстью,
И начать песню вновь!!!

Учебник новый мы открыли,
Все знанья старые забыли.
Безумья наберись и тронь,
И разожги в себе Огонь.
Там чудеса назло природе
Творит веселый добрый слон:
Пойдет направо – песнь заводит,
Налево – сказку дарит он.
Там разум с постамента сброшен,
Там путь иной для нас возможен.
Там туалеты денег полны,
На ножках маленьких там холмы
Из камня тяжкого стоят.
Там чердаки порою сносит.
Пахан из тараканов косит
Под арендующего в найм.
Там ТАКов много – подбирай.
Там есть и я. Танцую парно,
Вздымая руки к небесам
И примыкаю к голосам.
Смотрю в глаза до озаренья,
Долой предвечные мученья!
Умри, проклятый червь сомненья,
На все беру я разрешенье.
Я разгоняю облака!
Коню удачи седока
Уже не сбросить – знаю я,
Что жизнь изменится моя!

«Куда ты в ночь идешь опять? —
Кричала яростная мать, —
Неужели в секту прешь?
Смотри, скоро пропадешь».
Я уголек, я тлею, тлею, тлею.
Энергией не брызжу и не грею.
Но вдруг, желанием взопрею,
И разгорается Огонь.
Кричу себе я: «Симоронь!»
В груди заполыхало пламя,
В мозгу намеренье, как знамя.
И возникает на экране
Картина с щедрыми дарами,
Что принимается сполна.
Не уголек я – шар Огня!
Тепло я, Свет, Удача, Слава.
Мне все отрадно, я – другая.
Чем домочадцы все мои,
И в этом виноваты вы!
Я – полыхающий Огонь,
Я – Сила в Хороводе Жизни!
Играй во мне души гармонь,
Я Творчество и Праздник. Вижу
Свои творенья наяву я.
Хочу объять в порыве страсти
Я Шар земной, Огонь зову я.
И наделяю мир я сластью,
Я все умею, все смогу я.