Неизвестен Автор - Туда и оттуда

На улицах этих, где звон монет,

И сотни безумцев глядят на нас,

Спой, Мэглор-Скиталец, балладу мне

О деве с коричневым блеском глаз.

Ступай в край невиданных широт,

В тот лес, что зимой молчалив и бел,

Повесь на тот дом, где она живет,

Бубенчик медный, чтоб он звенел.

А если внезапно залает пес,

И выбежит тот, кто остался с ней,

Вложи ему в руки не меч, не нож,

А вереск зеленых моих полей.

Вернувшись, ты словно в тяжелом сне

Увидишь, что здесь не прошло и дня

С тех пор, как ты, Мэглор, ушел за ней...

И станешь седым, не найдя меня.

5. Визит Черной Дамы

Но если есть в кармане пачка сигарет

Значит, все не так уж плохо на сегодняшний

день...

В.Цой.

Те, кто слушал этот голос без должной

осторожности, не могли впоследствии повторить

ничего из услышанного, а если кто и мог, то

дивился потом, как мало силы оставалось в тех

же самых словах, произнесенных другим

человеком.

Дж.Р.Р.Толкин, "Две башни"

А! Прециозницы садятся на места!

Вот Феликсерия, а вот Бартеноида,

Иримедонта... Вот Кассандия, Филлида...

Э.Ростан, "Сирано де Бержерак"

Застынет в жилах кровь и мозг в костях,

Застынет тело камнем на камнях:

Под белым камнем долог будет сон,

Пока еще пустует Черный Трон;

Пока дворец не обратился в склеп,

И смертоносный ветер не окреп;

Покуда светят солнце и луна,

И в бездне моря не достигнешь дна;

Пока еще не видишь кровь в вине,

Пока сияют звезды в вышине,

И не навек земля в плену зимы,

И не вернулся Повелитель Тьмы.

Ниенна, "Заклятие"

Если на банке с фиолетовыми кристаллами

написано "ацетон" - не верь глазам своим.

Пословица.

[В этой адвентюре рассказывается о появлении Черной Дамы и жутких чудесах...]

В Москве стояла адская жара. Солнце слепило глаза даже через темные очки-хамелеоны, и Эллен была несказанно рада рухнуть в кресло в своей затененной комнате и отдохнуть от этого блеска и шума улиц. Ей было тоскливо. Главным образом потому, что на этой неделе почти все ее знакомые разъехались кто куда - одни по делам, другие на игры и в походы. Сидеть дома и выслушивать поучения родителей она уже не могла, подработки никакой не подворачивалось. На любимой "Кремоне" то и дело лопались струны, запасных уже не осталось, ни в одном музыкальном магазине не было приличных комплектов по карману, так что пришлось натянуть жуткие медные непонятного происхождения, ужасно жесткие и глухие. Подумав, Эллен позвонила Мике. Трубку взяла Нина Георгиевна, Микина мама, и сообщила, что Мика сейчас на даче с другими девочками, они долго звонили Эллен, но не нашли, и очень ее там ждут. Эллен поблагодарила Нину Георгиевну, положила трубку и задумалась. Поехать на дачу к Мике было лучшим выходом из положения. Родители против таких поездок не возражали, поскольку считали, что дочь леночкиной преподавательницы - более подходящая компания для дочери, чем лихой фехтовальщик Михаил Бахтин, хиппового вида невзрачная однокурсница Инка Долинина и "весь этот детский сад" в лице Тайки Зайцевой, Юрика Светлова и их одноклассничков из лицея. То, что Мика тоже водится с вышеозначенными людьми, родители Эллен не знали.

Так что Эллен быстренько собрала сумку, упаковала в черный чехол гитару, позвонила матери и отправилась. Снова - путь по сверкающим шумным улицам, среди духоты и запаха бензина и асфальта, толкотня в метро и пригородных кассах. В электричке народу было не так уж много, и Эллен уселась у открытого окна и задумалась.

Был уже вечер, и солнце садилось за березовой рощей, когда Эллен спустилась с платформы и вышла на тропку, что вела к дачному поселку. Идти было больше получаса, но зато в конце дороги ее ждала теплая компания, чашечка крепкого кофе - Мика замечательно варила кофе - и приятный вечер.

Однако дорожка все не кончалась, и Эллен вдруг поняла, что кругом совершенно незнакомая местность. Откуда-то взялись валуны, дорожка вилась уже не просто между деревьев, а среди холмов, высоких, угрюмых и мрачных. Эллен повернула назад, но только заблудилась еще пуще. Она почти запаниковала. Села на замшелый валун, добыла из сумочки длинные ментоловые сигареты и зажигалку и закурила. Сизый дымок таял в синеватом вечернем воздухе. Эллен стряхнула пепел и сказала сама себе:

- Ничего так - съездила на дачу. Тут тебе и кофе, тут тебе и коньяк.

Покурив и успокоившись, Эллен решила все же идти вперед куда-нибудь да выйдет. И точно - через некоторое время тропа сделала поворот и пересеклась с мощеной неширокой дорогой. И тут - Эллен не успела и ахнуть - навстречу ей поднялся с валуна человек в черном плаще. Бледное лицо словно бы светилось в обрамлении черных как ночь кудрей. Он поклонился, прижав руку к сердцу, и сказал:

- Приветствую тебя на дороге, благородная госпожа моя. Повелитель ждет тебя.

- Повелитель? - выговорила Эллен. - Какой повелитель?

- Властелин Черного Замка, Князь Тьмы, - благоговейно ответил тот.

Разом решившись, Эллен пошла с ним. И точно, вскоре дорога вывела их к замку на холме.

Замок возносился в темнеющее вечернее небо, будто взлетал. Темный камень стен был гладок, словно время совсем не касалось его. Дорога вела наверх, к воротам, через выгнутый мост над глубоким рвом с черной водой. Эллен шла, не смея произнести ни слова, не смея высказать своей догадки.

И вот она стояла в темном зале, своды которого, казалось выходили в открытое небо, и холодный свет белых свечей в тяжелых шандалах отражался в зеркале, выточенном из огромного кристалла черного хрусталя. И была тишина - такая, что, казалось, вот-вот прорвется едва слышимая мелодия.

И она увидел того, кого втайне надеялась встретить здесь, и во встречу с которым не могла поверить. А он сказал:

- Садись у огня, дитя мое, и побеседуем за трапезой.

Право, Эллен не могла бы сказать, что же такого особенного было в этом глуховатом голосе, в красивом усталом лице, но что-то же привораживало и заставляло сердце трепетать...

В камине потрескивало пламя, бросая золотистые блики на бледное лицо одетого в черное человека. Эллен сидела в высоком кресле напротив и слушала повесть о безнадежных поисках и обреченном на поражение замысле. Она лишь раз осмелилась взглянуть в темные глаза своего собеседника и тут же отвела взгляд. Она не прерывала его, только изредка задавая вопросы о непонятном, но ей очень хотелось сказать: "Мы служим одному и тому же, и я сделаю все, чтобы помочь Великому Замыслу здесь. Одна Звезда ведет нас". Но так и не сказала. Все-таки она была городской жительницей, более привыкшей к насмешливо-скептическому обращению, чем к открытости и искренности в поведении. Но вот Он указал на гитару в потертом черном чехле и спросил: