Андре Вюрмсер - Рассказы

Расследование, которое я начал, заинтересовавшись таким совпадением, не отняло у меня много времени. Господин Муа, как это всем известно, родился в Баб-эль-Уэде. Именно оттуда он и послал свой первый роман — отнюдь не детективный, а так, какую-то скукотищу — одному издателю, и тот его, само собой разумеется, отверг. Там же, в Алжире, господин Муа прозябал в какой-то конторе, когда вы с ним вроде как бы обручились. Нет-нет, мадам, я ни во что не вмешиваюсь, мне абсолютно безразлично, разорвали вы эту помолвку по велению собственного сердца или сердца вашего отца, который счел, что у претендента на вашу руку слишком тощий кошелек. Н-да, вашего папашу вокруг пальца не обведешь. Недаром он одним из первых сложил чемоданы и дал тягу в «метрополию», как тогда выражались. Вы вышли замуж за господина Дарсонкура, нашего генерального казначея. Я был с ним немного знаком до того, как он угодил под мое перо: весьма посредственный тип, но к его карьере, как пышно выражаются многие начинающие писатели, были благосклонны боги. Годика через два вам понадобилось съездить в Алжир на похороны дядюшки. Родился Жерар... как бы это выразиться... три четверти года спустя, и — надо же, такое несчастное совпадение! — тоже заимел привычку смотреть сквозь зубья вилки, совсем как господин Муа. Увы, мадам, увы, это не все, вам предстоит услышать еще кое-что, а потому не вставайте, прошу вас.

Проходит несколько лет, и вот ваш муж убит при обстоятельствах, которые не оставляют никаких сомнений относительно мотива преступления. Я изложу самую суть. Ах, вы знаете все так же хорошо, как и я? Ну что вы, наверняка гораздо лучше. И тем не менее позвольте мне напомнить вам, как было дело.

В тот вечер господин Дарсонкур прячет в сейф вашей спальни огромную денежную сумму — деньги он принес домой в портфеле. Вы удивляетесь, что он не кладет их в сейф своего кабинета, он пожимает плечами: какая разница, он торопится, у него встреча с префектом. Поджидая мужа, вы садитесь перед телевизором. Американский то ли джаз, то ли вестерн гремит на весь дом. Музыка будит Анжелу, которая спит как раз над вами. Но, несмотря на грохот, она слышит, как господин Дарсонкур поднимается по лестнице. Телевизор смолкает. Среди внезапно наступившей тишины до вас вдруг доносится какой-то странный повторяющийся шорох — вы обращаете на него внимание господина Дарсонкура. Он решает узнать, в чем дело. Вы ему говорите: «Возьми оружие, мало ли что». Он выходит. И вдруг — выстрел! Вы бросаетесь вслед за мужем — не от большой храбрости, а, как вы сами потом весьма тонко отметили, безотчетно, как бросаются, чтобы защитить от опасности дорогого человека. На полу кабинета распростерт господин генеральный казначей, рядом валяется его револьвер. Сейф распахнут и пуст. Пуст, хотя и до этого он, слава тебе господи, был не так уж полон: грабителю досталось лишь несколько миллионов старых франков. Судьба распорядилась мудро: основная сумма находилась у вас в спальне.

Вернемся к раскрытию преступления. Вы замечаете распахнутую дверь и слышите, как кто-то бежит по двору. Анжела, которая увидела, что вы вышли из комнаты, уже здесь. Она включает лампочку над слуховым окном, осветившую двор. «Лестница!» — кричит Анжела. Она перебегает двор, открывает калитку: за оградой сада — никого. Но факты говорят сами за себя: господин Дарсонкур вошел в свой кабинет с револьвером в руке в тот самый момент, когда старания вора, по всей видимости весьма опытного, увенчались успехом — он отпер сейф (это и был тот самый подозрительный шум, который вы услышали). Увидев хозяина дома, бандит в панике выстрелил, пересек двор, приставил лестницу к каменной ограде, взбежал по ней, спрыгнул вниз и — исчез. Таким же образом он проник в дом — позднее полиция обнаружит следы на внешней стороне ограды. Словом, типичное непредумышленное убийство и, главное, бесполезное: но ведь давно известно, что преступления пользы никогда и никому не приносили.

Ваш траур подходил к концу, когда вы случайно повстречали своего алжирского воздыхателя, ставшего к тому времени автором бестселлера «черной серии» «ПП тоже в деле»: он уже смело мог соперничать с самим Сименоном, который, впрочем, на много голов выше всех моих собратьев по перу — косноязычных идиотов. Но не будем отвлекаться, нас ждет развязка. Наконец-то? Да, мадам, именно наконец-то!

Итак, я, бойкий журналист, готовился разоблачить под самым носом у тупиц полицейских эту каналью, спокойно разгуливавшую на свободе вне всякого подозрения, но что меня особенно поразило в данном вполне банальном преступлении, так это его «спортивная» сторона: а именно необычайное проворство бандита. Как мало времени понадобилось ему на то, чтобы пересечь двор, достать лестницу, приставить ее к стене, вскарабкаться на нее и испариться! Вор буквально упорхнул, как птичка! О, это ничего не доказывает, вы абсолютно правы, но два взгляда сквозь зубья вилки натолкнули меня на одно невероятное предположение.

«Любопытно,— подумал я,— мадам Дарсонкур вбежала в кабинет почти сразу после выстрела, и все же за это мгновение убийца успел исчезнуть, значит, он вполне мог не убежать, а остаться в доме , заранее подготовив ложные улики бегства — лестницу, примятую траву по ту сторону ограды»; иначе говоря, если бы он загодя намеревался убить господина генерального казначея, он бы знал, что бегство будет невозможно. Вы пожимаете плечами? Да неужто это так сложно? Ведь весь спектакль был подготовлен еще до прихода вашего супруга, и подготовка эта не представляла ни малейшего риска, поскольку окно Анжелы не выходило во двор: всего только и понадобилось что поцарапать побелку на ограде, приставить туда лестницу да бросить на ковер револьвер господина Дарсонкура... Непривычная возня, свет, даже, может быть, голос заставят вашего мужа войти в кабинет, убийца прикончит его на месте, и грохот ковбойского фильма покроет шум схватки.

И все же, несмотря на громовую музыку, Анжела слышала, как кто-то поднялся по лестнице . Этот кто-то открыл дверь вашей спальни. Телевизор смолк, и лишь потом раздался выстрел. Вы бросились в кабинет мужа. Остальное нашим читателям уже известно.

Самое замечательное, если моя гипотеза справедлива,— это то, как вам удалось перенести потом столько миллионов из сейфа, куда господин Дарсонкур на самом деле запер свой портфель, в сейф вашей спальни. Ведь именно так была создана видимость дерзко задуманной, но сорвавшейся кражи.

Размеры спасенной суммы должны были заставить всех забыть о том, как мало денег было украдено. Слишком часто даже самые опытные преступники пренебрегают тем, что составляет, кстати сказать, основу и писательского искусства — умением жертвовать частью ради целого. Эти неукраденные миллионы затмили собою исчезновение значительно меньшей суммы; о, здесь чувствовалась рука мастера!