Люда и Игорь Тимуриды - Как воспитать ниндзю

Мало того, от улицы ее отделяла только занавеска. Весело подрагивавшая на морозном ветру...

- А где же драгоценности? – недоуменно спросила я.

Все только хихикнули.

Капитан растеряно смотрел по сторонам. Отворачивая от нас лицо.

- М-мне кажется, ее не успели приготовить, – застенчиво-растеряно сказал он.

- Убрать забыли, да? – я широко похлопала глазами... Дело в том, что сия комната была склепом, но с вырванными дверьми, то есть плиты не было... Зато было четыре мумии в узких углублениях в стенке... – И забыли постелить для НОВЫХ гостей? Потому что старые слегка протухли... Я имею в виду простыни... – я брезгливо взяла двумя пальчиками ткань, окутывавшую египетскую мумию и понюхала – ...а не гости...

- Чем это их таким напоили, что они такими стали?!! – шепотом ошеломленно спросил солдат, в шоке глядя на лицо египетской мумии, которая в темноте особенно хорошо выглядела, потому что у нее зубы светились...

Он явно подумал, что это предыдущие гости...

- Ну, знаете!!! – рявкнула, наконец, пришедшая в себя мама. – Мои дочери, конечно, садистки, но даже они поступили так с гостями всего один раз!

- Ты говорила, что у твоей подружки странное чувство юмора, – буркнула я.

- ...когда подложили одному из гостей, вместо ушедшей к любовнику жены, в постель египетскую мумию... Слегка подкрасив ей губы фосфором, наведя макияж...

- Они поступили так с королем? – быстро спросил Вооргот.

- Нет-нет, – быстро сказала мама. – Короля мы еще домой не приглашали...

- Ну, что вы скажете? – строго сказал папá нам с Мари.

- Но он зато понял, что она сука! – недоуменно сказала я. – Мы поступили хорошо... Она его обманывала... Он знает, что она плохая...

- Он до сих пор ее видеть не может спокойно... – обвиняюще сказала мама.

- Надо было подложить любовнику, – сквозь хохот и слезы сказал Логан.

- Любовнику они тоже подложили... – буркнула мама. – Когда она от него только-только ушла... Еще в тепленькое, на цыпочках сразу подобравшись... У меня до сих пор в ушах стоит его вопль... Бедняжка... Он обнаружил подмену не сразу, а только после того, как с ней...

Капитан, Вооргот, солдаты просто рыдали и тряслись, отвернувшись, а Логан тот вообще скорчился на полу, истерически что-то визжа и размазывая слезы...

- Ну, мама! – рассержено сказали мы с Мари. – Это дела давно прошедших дней! Мы уже давно исправились... Ты думай, кому ты говоришь, ведь мы собираемся за них...

Вдалеке послышался вой.

Рыданья прекратились.

- Нет, я здесь спать не буду, – промычал Логан. – Я буду на улице... На дворике...

Я тоненько хихикнула. Потому что я, наверно, единственная, кто понял, что представлял собой этот дворик, пока мы шли... И почему он посыпан песочком... Это была типичная гладиаторская арена... С пятью выходами для зверей по кругу... Зрительских мест не было, но только потому, что смотрели со стены...

- Высокое расположение стен и зрительских мест и полная удаленность от главного входа, так чтоб не было слышно криков случайным гостям, предполагает, что этот ДВОРИК предназначается не просто для гладиаторских боев, а именно для боев между дикими животными, если вы еще этого не поняли, – проинформировала их я.

Все хихикнули.

- Причем в подземелье несколько тысяч кошечек! – радостно сказала я.

Солдаты и все остальные побледнели.

- Их собрали на праздник...

Они все выглянули и рассмотрели.

И стали очень мрачными и очень нервными.

- Вообще-то я не предполагала, что короли так развлекаются, – помрачнев, сказала мама, ибо это навело ее на некоторые неприятные мысли. Папа вообще уже спал после пережитого крепким сном, заново перевязанный китайцем, который продезинфицировал ему раны крепким ромом, взятым у солдата (на дежурство же шел человек), посыпал китайской дрянью, зашил, уколол, вставил поломанные кости и наложил шины, пока мы болтали... Впрочем, мама и Мари и я помогали ему... Не впервой ведь...

- Тут есть какой-нибудь второй выход без лабиринтов? – спросила мама капитана.

- Нет, – мрачно ответил тот, крестясь, – дворик расположен на заднем дворе в глубоком каменном колодце, и так, чтоб никто о нем не знал... Другим вообще не слышно криков, звучащих здесь... Прямой путь сюда ведет только тайным ходом из королевских покоев, но он односторонен... И отсюда открыть невозможно...

- А... – облегчено сказала мама. – Так это она так захотела пошутить... Сейчас дверь откроется, и нас пригласят в новое обиталище, заставленное яствами и медами, украшенное золотом...

- В небесную обитель, да? – безжалостно сказала я. – Тот, кто открывал клетку с сотней тигров в переходе, был ключарем, да?

- И где гарантия, что она вообще сейчас просто не спит? – холодно спросила Мари. – И что она вообще знает, что нас переселили? Выйти вполне может король...

Логан нервно оглянулся, и, увидев подвешенные на стенке гладиаторские старые проржавевшие боевые топоры, мечи, рогатины, болтавшиеся так и сяк на ветру, быстро сорвал оттуда топор...

- Для старого друга, – пояснил он. И стал зачищать его песочком.

- Оно проржавело, – сказал он на мой взгляд. – Давно не чистили, я хочу исправить оплошность... Все-таки это мой дом... Помогу родственникам, – мечтательно сказал он, проводя пальцем по лезвию топора... – Наведу немного порядок...

И в это время каменная плита наверху медленно стала раскрываться, обнажая королевскую ложу...

Все замерли, приподнимая оружие... Мама прицелилась, что-то себе шепча.

Дверь открылась, и вышел улыбающийся Рихтер.

Я ухмыльнулась и отвернулась.

Но, поскольку у любого бойца абсолютно развито периферийное зрение, так что он простым оборотом головы получает круговой обзор, не кося глазами, я видела, как к скинувшему лесенку и даже здесь элегантно слезшему Рихтеру, поспешил Вооргот.

С все еще громадным окровавленным топором в руке, с которого капала кровь.

Рихтер стал затравленно на цыпочках отступать к стене, с ужасом уставившись на топор и дергаясь в стороны в поисках спасения.

Вооргот хотел что-то недоуменно у него спросить.

Рихтер отступал все быстрее и быстрее к лестнице, но было поздно.

- Вооргот, клянусь, это не я, – заголосил он. – Она оказалась не девственной, да? Я этого не делал!

Услышав такое, я сорвала со стенки рогатину. И лицо мое вытянулось. Неотрывно уставившись на него, как Вий, я медленно-медленно пошла на него с рогатиной, не отрывая от него побелевших глаз.

Вооргот, до которого дошло, исказил лицо.

- Ой, ты еще этого не узнал, да? – завыл Рихтер, пытаясь успокоить безумца. – Я ошибся, ошибся, клянусь, она была девственна!

Мама медленно, шажок за шажком неотвратимо наступала на него слева, вытянув вилы и что-то безумно бормоча. Отрезав ему путь бегства.

Слева шла в атаку, выставив меч, Мари.