Кассандра Дженкинс - Неправильный рейд.

А ведь это Артем подкинул идейку о побеге, а потом вовремя сбежал в одиночку. Что он осознанно пошел на этот шаг, я больше не сомневалась. Артем знал, на что давить в разговоре с Шахраз и одного только крика ему показалось мало, поэтому он решил воспользоваться запрещенным приемом – указать на календарь. Удивительно, что только я отреагировала на это так болезненно. Впрочем, за это нужно было сказать спасибо Делаверу, но вряд ли остальные только из-за шока, вызванного нелогичным поведением Артема, пропустили мимо ушей словосочетание «майские праздники». На первом ночном заседании Том сказал, что находится здесь четыре месяца. Возникал вопрос, откуда все знали о календарном времени? И собственно, почему об этом не знала только я?

Итак, Артем сбегает от нас в карцер, Делавер сообщает обо всех наших планах Шахраз, и происходит это почти одновременно. Либо Артем заранее знал о предательстве Делавера, либо у Делавера была своя причина тянуть лямку, чтобы не сдавать нас начальству. «Ты не вылезаешь из одиночки, тебе постоянно прописывают двойные порции. На долго тебя хватит? Мой метод лучше», - ответил Делавер Артему после того, как тот очередной раз вернулся из карцера. Что же, методом Делавера было сдать всех нас и выйти на свободу за примерное поведение? Они с Артемом когда-то были друзьями, может, ими и остались и только разыгрывали семейные сцены на публику?

Тогда вполне логично, если Делавер предупредил меня для отвода глаз и Артема по дружбе, тот не дурак и спрятался в карцере, чтобы не вызвать подозрений и переждать бурю. Управление побегом берет в свои руки Паша, который в первые же часы под напором головореза Валеры теряет лидерство. И если у Делавера, и у Артема было по личному, разработанному плану, в который ни один из них не хотел никого посвящать, у двух заговорщиков, оставшихся на этаже, от изначального плана остались только ошметки. Я сбилась со счета, сколько интересов пересекалось в этом коридоре с взбудораженной ковровой дорожкой.

Серый усик дыма с резким запахом гари скользнул из комнаты в коридор.

- Больше тряпок кидай, не жалей, - сказал Валера.

- Плохо горит, - виновато ответил Паша.

- Окно открой.

В коридор вместе со сквозняком хлынули клубы окрепшего и потемневшего, как тучи перед грозой, дыма. Я поползла гусеницей вдоль стены к холлу. Вряд ли в их планы входило искать меня. Связали и ладно.

- Слышь, я тут решил, - донеслось до меня, но треск горящей мебели поглотил тишину и остаток разговора.

Я спряталась за ближайшим креслом и попыталась высвободить руки. Почему клиника ничего не предпринимает? Ведь они уже наверняка знают о захвате этажа. Где оперативное реагирование? Милиция, в конце концов?

Едкого дыма горящей ткани становилось все больше, пожарище завывало на сквозняке, жадно глотая свежий кислород из раскрытого окна. Нужно было бежать и быстрее, но на окнах были решетки, а единственные двери заперты. Если я открою окно в холле, сквозняк только усилится. Конечно, огонь не сразу доберется до меня, сначала ему придется миновать весь коридор. Быстрее до меня доберется Валера или Паша. Где же Симка и Том?

Словно отвечая мне, в одну из дверей изнутри палаты стали колотить чем-то тяжелым. Ведь таким и был Пашин план – связать и запереть в комнатах. Чья же была гениальная идея напоследок еще и поджарить всех?

Кто-то один, кашляя и прихрамывая, бежал по коридору.

- Света, ты где? Не бойся! Светочка, - жалобно добавил Паша. – Том, сейчас я открою дверь! – заорал Паша. – Только отойди… Ну, отползи от двери, она же во внутрь открывается. Погоди, сейчас.

Он звенел ключами, которые выпрыгивали из его дрожащих рук, а глаза резал ставший абсолютно черным дым. Если Паша одумался и нейтрализовал Валеру, то можно пойти ему на встречу. Если это не очередная подстава.

Паша открыл дверь, с бормотанием развязал Тома, который тут же налетел на него с кулаками.

- Какого черта? Что это такое?!

- Настя! Настя! Надо найти Настю! – кричал Паша в ответ.

Они кинулись открывать, видимо, нашу с Симкой комнату. Я уже доползла до окна в холле, распахнула его и сделала несколько глубоких вздохов чистого воздуха.

- Настя! Настя! Очнись!

Похоже, угарный газ добрался до Симки раньше горе-спасателей. Том вышел в холл, держа Симку на руках, Паша плелся следом.

- Открывай! – закричал Том, указывая на дверь.

- Меня развяжите, - подала я голос.

Том уложил бледную Симку в кресло и развязал мои путы. На Паше лица не было, он по-прежнему стоял у дежурного поста, рядом с ненужным завтраком, понурив плечи.

- Чего стоишь? – кричал Том. – Открывай, а то изжаримся сейчас все!

- Ключей нет! Валера! Выбросил в окно! – казалось, Паша сейчас заплачет. – Сказал, никто не выйдет!

- А сам Валера где? – спросила я.

- Я его по голове полкой ударил.

- Подойдите окну, тут хотя бы воздух чище.

- Мы можем потушить огонь? – спросил Том. – Там туалет рядом.

- Носить воду не в чем, - ответила я. – Паша, где медсестра и санитар? Все еще в туалете?

- Что за медсестра и санитар? – не понял Том.

- В туалете, - хмуро ответил Паша.

Закашляла Симка. Том аккуратно поднял ее и тоже подвел к окну. Я рассказала Тому об увиденном и сказала, что их обязательно нужно вытащить оттуда. Если, конечно, они были до сих пор живы.

- Там уже очень много дыма. Не прорваться, - покачал головой Паша.

Том тем временем отошел от нас к любимому фикусу. Вряд ли он мог найти еще более неподходящее время для заботы о растении.

- Нужно выбить дверь, тут нельзя больше оставаться, - с этими словами Том взялся за глиняную кадку и вытряхнул из нее фикус.

С треском ломающихся веточек деревце неуклюже вывалилось на пол. Черные комья земли посыпались на ковер, когда Том, не глядя на фикус, еще раз отряхнул пустой горшок. Замахнувшись, Том швырнул кадку в дверное стекло, тоже выкрашенное в белый цвет и покрытое тонким плетением железных прутиков. Стекло глухо треснуло, а горшок черепками разлетелся во все стороны. Казалось, фикус из последних сил сказал: «Удачи, вам ребятки!» и затих.

Том плечом высадил треснувшее стекло, переступил одной ногой через образовавшийся проем и кивнул, чтобы мы проходили следом. Я подтолкнула первой Симку, которая еле держалась на ногах. Том поддерживал ее за руки, помогая вылезти на лестничную клетку.

В этот момент из беспросветного дыма, наполнившего коридор, вынырнул перепачканный сажей Валера. В кулаке он сжимал связку горящих простыней, которые огненным шлейфом волочились за ним по шипящему ковролину. Валера замахнулся чадящими простынями так, будто в его руках была ракетка, а сам он - игрок в бадминтон. Горячие искры и сгоревшие кусочки разлетелись из-за сквозняка по всему холлу – часть принялась за мягкую обивку кресел, другие легли на яркую зелень многострадального фикуса. Мы с Пашей успели только отскочить друг от друга в разные стороны. Валера отрезал нас от выхода. С ухмылочкой он надвигался на Пашу, я приставным шагом кралась в противоположную сторону.