Хадзиме Кандзака - Рубаки. Том 1. Рубиноокий

— Как бы то ни было, пока тот парень не явится, ты нужна нам живой.

Он обернулся к человеку-мумии.

— Зольф, не знаю, что ты там задумал, но не убивай ее.

Сказано очень зловещим тоном.

— Понятно, — хихикнул Зольф и обернулся ко мне. Ну, малышка… Я заставлю тебя заплатить за содеянное! Что бы мне с тобой сделать?

О боже, он же маньяк! Всякий раз, когда я вижу подобных людей… гррр!

— Господин Зольф… — прошептала я.

— В чем дело? — доверительно спросил он.

— Я бы хотела… кое-что сказать…

— Я не стану слушать мольбы о пощаде.

— Нет, ты… — еще тише.

— Ну, что? Говори! — Зольф нетерпеливо наклонился вперед.

— Слабак! [2] Дословно "третьесортный", но если попробовать крикнуть это на ухо, не получится нужного драматизма. — рявкнула я прямо в ухо, вызвав взрыв смеха.

Смеялись все, кроме Зольфа. Даже у вежливо отвернувшегося Зелгадиса тряслись плечи. Ничего не могу поделать, такой уж мой характер. Мне, правда, было не до смеха. Я ожидала, что Зольф рассвирепеет и завопит, но вместо этого он просто уставился на меня… жутковато.

Едва смех стих, Зольф открыл рот.

— Дилгир… — спокойно сказал он.

— А? Чего тебе.

— Изнасилуй ее.

— Ваааааааа? — источник вопля сразу приковал всеобщее внимание. Не я — Дилгир. Прежде чем я успела что-то сказать, волколак взвыл.

— Ты… ты ведь шутишь? — с трудом пропищал он.

— Э? Нет, я серьезно, — твердо заявил Зольф.

— Даже не говори со мной о подобном! Будь она очаровательной гоблиночкой или хрупкой циклопкой, тогда ладно… но почему из всех я должен спать с человеком?! Да на нее смотреть жутко…

Я моргнула. Эй!

— У него другое понятие о красоте, — пояснил Зелгадис. — Для Дилгира люди не могут быть объектом вожделения

Очевидно, причины те же, по которым человек никогда не сочтет привлекательной самку гоблина. Хотя, возможно и такие найдутся… Но по его словам выходит, что я уродливее гоблина или циклопа! С минуту я подумала, стоит ли возмущаться, и решила, что не стоит.

— Тогда ладно. Нунса! — Зольф обернулся к рыбочеловеку… действительно мерзкое создание. — Ты изнасилуешь ее!

— Из-на-силую? — медленно повторил Нунса.

— Да!

— То есть… ты говоришь… завести с ней потомство?

— Ну… да, — похоже, Зольф не слишком-то надеялся на Нунсу.

— Тогда… ладно, — ответил рыбочеловек.

— Нееет! — на этот раз кричала я. Лучше первый встречный на дороге, чем хотя бы дотронуться до вот этого . О-он… ме… меня…? Лучше убейте!

— Отлично, давай! Так и надо! Ты настоящий мужик! — развеселился Зольф, пока Нунса шел, при каждом шаге издавая хлюпанье, подобное мокрой тряпке.

— Стой! Не смей, тупица! Не приближайся!

— Тебе повезло, — сказал Нунса. — будучи человеком, получить потомство от меня, самого привлекательного во всем нашем косяке…

— Кто привлекательный? Кто? Не приближайся! Ваааааааа! Я буду кричать! Не смей!

— Кричи! Визжи! Дрожи от страха! Познай, каково противостоять нам! — волнение Зольфа не уступало моему ужасу. Нунса остановился прямо передо мной!

— Теперь… — медленно проговорил Нунса. Страх сжал мою глотку, я даже не смогла закричать.

— Теперь… откладывай икру.

Воцарилось гробовое молчание.

— В чем дело? — спросил Нунса.

— Эа, — сбоку поинтересовался Дилгир. — Нунса, какая еще икра?

Нунса удивленно посмотрел на волколака, если конечно этот выражение "лица" означало удивление…

— Без икры не бывает потомства, — убежденно ответил рыбочеловек.

Зелгадис снова всплеснул руками.

— Ну да. Они размножаются иначе.

Зольф совершенно растерялся:

— Э? Не понял,

А вот я поняла…

— Нунса, как у вашей расы появляется потомство? — осторожно спросил Зелгадис.

— Женщина откладывает икру… мужчина поливает ее молоками. Икру помещают во влажное место, примерно через пятьдесят дней рождаются дети… — медленно объяснил он. Как я и подумало. Почти как у обычных рыб.

Зольф разъяренно накинулся на Нунсу:

— Не мог сразу об этом сказать?!

— Я не знал что у вас потомство появляется по-другому.

— Ты!

— Постой, Зольф, — встрял Дилгир. — Почему ты нам приказываешь? Сделай сам или попроси Родимуса. Вы оба люди.

— Родимус руководствуется рыцарским кодексом чести. Он сказал, что не желает видеть плохого обращения с женщинами или детьми, потому он сюда не явился. К нему лучше не обращаться с подобными предложениями.

Очевидно Родимус — тот пожилой воин.

— А у меня ожоги по всему телу…

— Ну, так откажись от своей затеи, — прямо заявил волколак.

— Нет! Есть еще… — Зольф скользнул взглядом к Зелгадису.

Того будто поразило громом:

— И не подумаю! Меня не интересуют рыдающие девчонки!

Похоже, Зольф сам готов разрыдаться. Надо же, нюни распустил! Утри сопли, недоросль! Почувствов себя в безопасности я тут же разозлилась. Ничего не могу поделать, таков характер.

— У меня нет выбора, — сказал мумия. Он извлек на свет божий тряпку размером с носовой платок.

— Ч-что ты собрался делать?!

Зольф проигнорировал вопрос и зашел мне за спину.

— Говори, ты м-м-м-ф!.. — мне завязали рот кляпом!

— Что… не можешь говорить, да? — Зольф вернулся и уставился мне в лицо. Что он задумал…?

Мумия мерзко расхохотался и отчетливо произнес:

— Коротышка!

— Н-н-н…?!

— Уродина.

— М-мм-м-мф!

— Малявка! Плоскогрудая, коротконогая, самодовольная…

Зольф, кажется, приготовился к долгой речи. Черт, он задел меня за живое! "Коротконогий, косоглазый, невыносимый придурок! Ты бинты носишь, чтобы люди не разбегались от твоей мерзкой рожи!" — сказала бы я ему, если бы могла. А вместо этого самой приходится выслушивать!

— Кажется, работает, — недовольно прокомментировал Зелгадис, — Но это не поединок между детишками. Ты не мог бы… ну знаешь…

— Она назвала меня слабаком! — взревел Зольф, у него сейчас кровь носом пойдет. Я разозлилась еще больше, выкрикивая длинную подборку выражений, за которые меня наверняка убили бы, но из-за кляпа получалось только мычание.

— Как дела? Хочешь что-нибудь сказать?! — он возобновил свои насмешки. Я кипела от гнева.

— М-м… ум-м… м-м-м!

Никогда его не прощу! Клянусь, однажды он горько пожалеет…

Сумерки опустились на землю. Струящиеся сквозь разбитое окно лучи освещали статую святого. Время идет. Скоро даже этот свет исчез, тьма заполонила мою комнату. Когда Зольф закончил, они все просто ушли. Единственным источником света мне служили звезды. Запястья болят, не могу уснуть в висячем положении. Но день выдался трудный, я то и дело погружаюсь в полудрему. Не знаю, сколько времени провела в таком состоянии. Наконец дверь бесшумно открылась, и всю сонливость как рукой сняло. Кто-то вошел в комнату.